Роальд Даль - Мой дядюшка Освальд Страница 27

Был теплый солнечный вечер. Сидя в открытой машине, я слегка задремал и проснулся только часа через два, когда Ясмин опустилась на сиденье рядом со мной.

— Что случилось? — спросил я. — Рассказывай скорей! Все прошло удачно? Ты его видела? Ты получила, что нужно?

В одной руке она держала небольшой бумажный сверток, а в другой — сумочку. Она открыла сумочку, вынула подписанную бумагу и бесценную резиновую штучку и передала их мне, не говоря ни слова. У нее было странное выражение лица, смесь экстаза и благоговения. Казалось, она не слышит моих слов, да и вообще находится далеко-далеко отсюда.

— В чем дело? — заинтересовался я. — Почему ты молчишь?

Она смотрела прямо перед собой сквозь лобовое стекло, не обращая внимания на мои слова. Ее глаза сверкали, безмятежное, почти блаженное лицо, казалось, излучало какое-то странное сияние.

— Господи, Ясмин, — воскликнул я. — Да что с тобой, черт возьми?

— Поезжай, — попросила она, — и оставь меня в покое.

Мы вернулись в отель не разговаривая и разошлись по своим номерам. Я произвел немедленное микроскопическое исследование. Сперматозоиды были живыми, но их количество было небольшим, очень небольшим, и я с трудом сделал десять соломинок. Однако это был десяток жизнеспособных соломинок, примерно на двадцать миллионов сперматозоидов каждая. «Бог мой, — подумал я, — кто-то выложит за них уйму денег в будущем. Они станут таким же раритетом, как первое издание Шекспира». Я заказал шампанское и паштет из гусиной печенки и послал Ясмин записку с приглашением присоединиться ко мне.

Она появилась через полчаса, неся с собой маленький сверток в оберточной бумаге. Я налил ей бокал шампанского и сделал бутерброд с паштетом. Она взяла только шампанское и продолжала молчать.

— Господи, Ясмин, — не выдержал я. — Что тебя мучает?

Она осушила бокал одним глотком и жестом попросила еще. Я снова наполнил ее бокал, она отпила половину и поставила его на стол.

— Ради всего святого, Ясмин! — заорал я. — Скажи, наконец, что произошло!

Она пристально посмотрела на меня и просто ответила:

— Он сбил меня с ног.

— Ты хочешь сказать, он тебя ударил? Господи, мне очень жаль! Он в самом деле побил тебя?

— Не будь идиотом, Освальд.

— Так о чем ты тогда говоришь?

— Я потрясена. Это первый мужчина, который сразил меня наповал.

— Ах, вот в чем дело! Кажется, я начинаю понимать. Боже правый!

— Он просто чудо! — восторгалась она. — Он гений!

— Конечно, гений, поэтому мы его и выбрали.

— Да, но он восхитительный гений. Он так прекрасен, Освальд! Он такой милый, нежный и замечательный. Я никогда не встречала таких людей.

— Похоже, он и в самом деле сбил тебя с ног.

— Совершенно верно.

— Так в чем проблема? — не понял я. — Ты чувствуешь себя виноватой?

— О, нет, — покачала она головой, — Я ничуть не чувствую себя виноватой. Я просто ошеломлена.

— Тебе предстоит испытать еще немало потрясений, прежде чем мы доберемся до конца нашего списка, — сказал я. — Это не единственный гений, к которому ты постучишься в дверь.

— Знаю.

— Ты не собираешься выйти из игры, нет?

— Конечно, нет. Налей мне еще выпить.

Я наполнил ее бокал в третий раз за десять минут.

— Послушай, Освальд, — начала она, потягивая шампанское.

— Я тебя слушаю.

— До сих пор наше предприятие нас забавляло, верно? Мы относились к нему как к веселой проказе, так?

— Чепуха! Я отношусь к нему очень серьезно.

— А как же Альфонсо?

— Ты же над ним смеялась, а не я, — возразил я.

— Верно, — кивнула она, — но он это заслужил. Он фигляр.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Ренуар совсем не такой, вот к чему я клоню. Он гений. Его творения останутся в веках.

— Как и его сперма.

— Помолчи и слушай меня, — одернула она. — Вот что я пытаюсь тебе сказать. Некоторые люди — фигляры, некоторые — нет. Альфонсо — фигляр, и все короли — фигляры. В нашем списке есть еще несколько фигляров.

— Кто?

— Генри Форд, например, Я думаю, что парень из Вены… Фрейд, кажется, его зовут — фигляр. И этот, который беспроволочный, Маркони — тоже.

— Ну и к чему ты мне все это говоришь?

— А вот к чему, — пояснила Ясмин. — Я не прочь подшутить над шутами и фиглярами. Я даже могу обойтись с ними грубо, если вынуждают обстоятельства. Но будь я проклята, если стану втыкать булавки в таких людей, как Ренуар или Конрад, или Стравинский. Уж только не после того, что увидела сегодня.

— А что ты увидела сегодня?

— По-настоящему великого и удивительного старика.

— И он сбил тебя с ног.

— Ты прав, черт побери.

— Позволь спросить, а он-то хорошо провел время?

— Изумительно, — сказала она, — он изумительно провел время.

— Расскажи мне, что произошло.

— Нет, — покачала головой Ясмин. — Я могу сколько угодно рассказывать тебе про шутов гороховых, но настоящих личностей я обсуждать не собираюсь.

— Он был в инвалидном кресле?

— Да. Ему теперь приходится привязывать кисть к руке, потому что он не может держать ее в пальцах.

— Из-за артрита?

— Да.

— Ты дала ему порошок?

— Разумеется.

— Доза оказалась не слишком большой для него?

— Нет, в таком возрасте необходимо его принимать.

— И он подарил тебе картину, — я показал на пакет. Она наконец развернула его и показала мне.

На небольшом холсте без рамки была изображена юная розовощекая девушка с длинными золотистыми волосами и голубыми глазами. Удивительная маленькая картина, волшебная сказка, от которой невозможно было отвести глаз. Теплое сияние исходило от нее и наполняло всю комнату.

— Я у него не просила, — прошептала Ясмин. — Он заставил меня ее взять. Правда, она прекрасна?

— Да, — согласился я, — она прекрасна.

16

Потрясение, пережитое Ясмин во время драматической встречи с Ренуаром в Эссуа, слава Богу, не лишило нас способности с юмором относиться к нашим последующим приключениям.

Мне всегда было трудно относиться к чему-либо слишком серьезно, и я думаю, что в этом мире всем жилось бы лучше, следуй другие моему примеру. У меня нет никаких амбиций, я начисто лишен честолюбия, и мой девиз — «Лучше получить легкий нагоняй, чем утруждать себя тяжелой работой» — вам, должно быть, уже хорошо известен.

От жизни я хочу получать лишь удовольствие. Но для того, чтобы жить в свое удовольствие, необходимо иметь огромное количество денег. Деньги нужны сибариту, как воздух. Это ключ к царству лени. Язвительный читатель почти наверняка скажет: «Вы утверждаете, что честолюбие вам чуждо, но разве вы не понимаете, что стремление к богатству уже само по себе является одним из самых отвратительных проявлений честолюбия?»

Совсем необязательно. Главное — каким способом добываешь себе состояние, именно это служит критерием порядочности. Лично я очень тщательно подхожу к выбору метода. Для меня процесс накопления решительно неприемлем, если он не отвечает двум главным условиям.

Во-первых, мне должно быть весело, а во-вторых, он должен также доставлять удовольствие тем, у кого я вытягиваю деньги. Это достаточно простая философия, и я от всего сердца рекомендую ее всем промышленным магнатам, владельцам казино, министрам финансов и коммерческим директорам, где бы они ни находились.

В тот период с полной ясностью обозначились две вещи. Первая — необычайное чувство удовлетворенноста, которое Ясмин получала от каждого посещения людей искусства. Когда она выходила из их дома или мастерской, ее глаза сияли, как звезды, а щеки покрывались ярким румянцем. Глядя на нее, я часто размышлял о сексуальной одаренности выдающихся творческих личностей. Может, их колоссальный творческий потенциал распространяется и на другие области? Если так, то, возможно, им известны магические способы и тайные средства возбуждения женщин, находящиеся за пределами досягаемости простых смертных вроде меня. Судя по румянцу на щеках Ясмин и сиянию ее глаз, я вынужден был признать — хотя, если честно, с некоторой неохотой, — что сделал правильный вывод.

Второй удивительной особенностью всех наших операций была их исключительная простота. Ясмин всегда без малейших затруднений удавалось получить товар у своих клиентов. И заметьте, чем больше об этом думаешь, тем яснее понимаешь, что у нее в принципе не могло возникнуть никаких затруднений. Мужчины по своей природе полигамны. Добавьте к этому широко известный факт, что одаренные творческие личности обычно бывают сексуально более активны, чем другие мужчины (кстати, и пьют они гораздо больше), и вы поймете, почему никому не приходило в голову выставить Ясмин за дверь.

Что мы имеем? Мы имеем кучку исключительно талантливых и, как следствие, гиперактивных творческих людей, одурманенных суданским пузырчатым жуком, которые выпучив глаза пялятся на молодую особу неописуемой красоты. Они на крючке. Из них можно делать яичницу или вместо масла намазывать на хлеб, они обречены с того момента, как проглотили роковую шоколадку. Я убежден, что сам Папа Римский, окажись он в подобной ситуации, ровно через девять минут сбросил бы с себя сутану, как и все остальные.