Николай Курьянчик - Не потонем! Страница 28

— Все, пойдемте, (по имени-отчеству), делать, как командир приказал.

— Но вы-то хоть понимаете, что все не так просто?

— Понимаю. Поэтому пошли быстрее. Осталось чуть больше часа.

За час смогли найти кабель под «переноску», подсоединить его к вилке штатной отсечной «переноски» и заизолировать. А вот с подсоединением к розетке в ограждении рубки возникла проблема. Тройников на лодке нет, не положено. И времени уже нет.

— Придется «сопли» лепить, — обиженно вздохнул добросовестный мичман-техник-электрик. — Накину петли на ножки вилки «переноски» верхнего вахтенного.

— А не выпадет? Прижимную-то крышку по резьбе не закрутишь, да и коротнуть может.

— А иначе не успеваем никак. Командир и так задергал.

— Делать ему нечего… да его и самого задергали. Лепи «сопли», (по имени-отчеству), да понадежнее. Хотя… надежных «соплей» не бывает…

— Есть!..

Командир дивизии явился на пирс, как призрак Гамлету — в полночь. Построили экипаж по большому сбору. Все злые, угрюмые, недовольные. Чувствуется откровенная лажа. Лодка по техническому состоянию и запасам даже близко не подходила к требованиям боевого дежурства. Другие, более боеготовые экипажи и лодки, сидели и ничего не делали. А здесь крупа, мясо, свежести… и один исправный компрессор ВВД, дохлая аккумуляторная батарея с просроченным лечебным циклом, и гидравлики — кот наплакал…

Световой эффект явно произвел впечатление на командира дивизии.

— Ну, вы устроили иллюминацию, как на Бродвее. О маскировке помнить надо, товарищ командир.

У комдива-два как наркомана свободы началась возмутительная ломка:

— Я же говорил! — сдавленным шепотом.

— Из вашего штаба приказали осветить для зачтения приказа о заступлении в боевое дежурство, товарищ комдив, — парировал командир.

— Из штаба вам наприказывают…

Читать явно было нечего и некому. Комдив был один, без начальника штаба. Да и какой дурак будет составлять письменный документ в это смутное время? Все темные дела делаются устно, индивидуально или по телефону. Из областного центра приехала куча агитаторов за демократию. Откуда только взялись? Наверно, готовились заранее, параллельно с ГКЧП… И это — в запретную зону, на базу атомных подводных лодок, через три КПП при чрезвычайном положении… значит, пропуска им готовились заранее, и командование заранее предало ГКЧП. Но комдивушка этого не почувствовал, не просчитал, на агитацию не поддался — мол, придут наши, мало не будет. Даже в наш штаб, который охранялся пятью часовыми (четверо по углам и один на дверь), не побоялись сунуться (пидоры вонючие). Комдив приказал задержать, арестовать, посадить. Куда? Хорошо хоть — не расстрелять… Старпом техполка, которому было передано это приказание, оказался прозорливее дипломатично держал агитаторов «в гостях» у себя в каюте за чашечкой кофе и выжидал. Комдивовская решительность и преданность присяге затем аукнется на его дальнейшей карьере. Оказывается, эти демократические вахлаки с перхотью в голове тоже не все прощают. Хотя комдив принадлежал к «жуковцам» — не любил политотдел, политотдельцев и прочих «верных партийцев», но «демократов» построил еще круче. Ах, если бы все военачальники так… Неужто и Пиночета звать из варягов?

Комдив запустил руку в карман, извлек из него какую-то четвертушку листа, распрямил. Это, что ли, приказ?!

— Экипаж! Смирно! Слушай приказ!.. «О заступлении в боевое дежурство»! В связи с усложнившейся внутригосударственной обстановкой и введении в стране чрезвычайного положения, а также неясности международной обстановки… — явно импровизировал комдив, и некоторые особенно бдительные товарищи даже были уже готовы заметить подлог и, как говорится, вывести комдива на чистую воду, но… дежурный по лодке, сделав положенные записи на 00.00 20 августа, поднялся наверх покурить, а также послушать и посмотреть выступление комдива. Курил он, естественно, в просторном пустом пространстве ограждения рубки у боковой двери. Взгляд упал на незакрепленную вилку «переноски», ну покрутил и, ясное дело, закоротил. Вышибло установочный автомат питания (АК-25) в щитке наружного освещения, и все три переноски на пирсе дружно погасли.

— Бл-лядь! Кто там лазит?! — нашел выход энергии возмущения комдив-два.

— Отставить разговоры! Кто там матерится? Механик! Что с питанием? Почему погасли «переноски»? — частил командир, чтобы хоть как-то сгладить конфуз.

— Наверное, где-то коротнуло в розетке, и вырубился автомат в щитке наружного освещения, — спокойно доложил механик.

— Пусть включат, дайте команду!

— Нельзя — снова вышибет. Сначала надо убрать коротыш.

— Смир-рно!!! Слушай пр-риказ!!! — рявкнул командир дивизии атомных подводных лодок, и снова все замерло. — …Возможны военные провокации со стороны вероятного противника для дестабилизации внутреннего положения в стране и свержения существующего строя. Для пресечения подобных действий со стороны вероятного противника в соответствии с рекомендациями ГКЧП перевожу соединение атомных подводных лодок в готовность номер один. В части касающейся приказываю такому-то экипажу (78) на ПЛ такой-то (К-284) заступить в боевое дежурство с 4-часовой готовностью до моего особого распоряжения. Командир дивизии — капитан первого ранга такой-то, начальник штаба — капитан первого ранга такой-то.

— Прошу разрешения «вольно»?

— Вольно!

— И — тишина… в полуночной тьме камчатской августовской ночи… но не долгая. Жизнь есть жизнь. Это сплошная полоса маленьких проблемок и вопросиков, которые не терпят отлагательства. А большие проблемы государственной важности? Подождут. Это не наш объект приборки.

— М-мать-перемать… у меня же стирка замочена…

— «Сти-ирка»… У меня рыба распластана и не засолена в ванной. Представляешь?!

— Ну, это… весь подъезд опять будет ходить в противогазах…

— Смирно! — снова рявкнул командир дивизии. Командир! Что за бардак?! У вас боевой экипаж или клуб дискуссионный? Зачитайте присягу из Устава, освежите мозги. Чтобы все правильно понимали…

Вводная… Корабельный Устав командир всегда предусмотрительно носил с собой (уставник хренов!) и всегда им тыкал подчиненных: «Вам напомнить ваши обязанности согласно корустава?» НО СВЕТА-ТО НЕТ!!! Что называется, «перебдел» — из трех «переносок» не горит ни одна. Но ведь командир дивизии как-то смог прочитать свой приказ в полной темноте? Ха. Там можно (а скорее, нужно) было импровизировать. А здесь — только наизусть и слово в слово. Ведь текст присяги знать должны все — теоретически. Пожарник проверяет всех, а кто проверяет пожарника? Ситуация…

— Экипаж, смирно! Слушай Присягу военнослужащего Вооруженных Сил СССР. «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик… вступая в ряды… принимаю Присягу и торжественно клянусь… быть храбрым. честным… выполнять… если же я нарушу… пусть меня постигнет… советского Закона… презрение трудящихся».

Надо отдать должное, командир «зачитал», что называется, «от» и «до», ни разу не споткнувшись. Феноменально! Весь экипаж текст присяги приблизительно знал и мысленно повторял, «читая» вместе с командиром. Одни со злорадством: «Вот щас собьется, вот щас запнется». Другие доброжелательно: «Хоть бы не сбился…». И тех, и других было примерно поровну, но все до предела напрягали мозги, с опережением вспоминая текст присяги. Может, в этом и есть секрет телепатии?

— Товарищ комдив, присяга зачитана.

И тут тьму разогнал свет трех одновременно вспыхнувших «переносок». Ничего особенного — дежурный электрик разобрался-таки и устранил неисправность. Но как вовремя!

— Во чудеса! — не сдержался старший техник-спецтрюмный.

— Командир, вам все ясно?

— Так точно.

— Я пошел на другие корабли. Смотрите, чтоб больше «чудес» не было.

— Смирно!

— Вольно.

— Вольно!

На корабле чудес больше не было. Все чудеса перешли в политику. ГКЧП продержался еще несколько дней, сдал все и сам сдался. Форосский узник Горбачев освободился из-под дачного «ареста» и тоже все сдал. Нахрапистые и розовощекие комсомольские работники с пышными кудрявыми шевелюрами (но с перхотью) давили старческое, лысоголовое, аскетически-маразматическое Политбюро ЦК КПСС. Им хотелось богатства, власти и секса — побольше, сейчас и немедленно. Им опротивели вторые и третьи роли. Им надоело быть верными слугами Партии, а служить советскому народу они не хотели и не могли, потому что: 1) были слугами Партии, а не народа, и 2) народа советского как такового в природе больше не существовало. И пошла молодая партийная элита на союз с криминальной братвой, да с диссидентами-инакомыслящими, да с иностранными разведками и секретными службами — хоть с самим чертом, лишь бы заиметь власть да пожить всласть. Чудеса? Нет. Чего еще можно ожидать от слуг, от челяди, от люмпенов, от шариковых и швондеров. Это уже не элита. С настоящей русской элитой было покончено еще в Гражданскую. «Ух, мы их душили, душили!..» Все. Приплыли.