Светлана Багдерина - Ой, ноблесс, ноблесс… Страница 3

Так же ее можно напугать!..

Тем лучше.

Какая она неприступная!..

– Меня не интересуют прогнозы погоды, – настал черед Серафимы щурить глаза-бойницы, и Костей с замиранием сердца почувствовал, что обещанная им лавина – всего лишь жалкая кучка снега на детской площадке по сравнению с глобальными катаклизмами, предрекаемые ее ледяным взором. – И я не помню, чтобы мы пили на брудершафт. А кроме того, у меня есть муж, и я не буду выходить замуж за какого-то сельского короля хрящей, или как вас там, со способностями к дрессуре. Выступайте в цирке, милейший, если вам не хватает внимания. А я покидаю вас.

И, не дожидаясь реакции со стороны хозяина, Серафима развернулась и величаво поплыла к выходу.

Он не знал, что она начала отсчет.

Раз. Два…

– Нет, постой!..

Костей едва успел остановить сам себя, чтобы не побежать за ней вслед как последний смертный, махнул рукой – и двери зала захлопнулись с раскатистым гулом.

– Стой, тебе говорят!..

И невидимая сила развернула своенравную пленницу, подхватила ее и усадила на грубый деревянный стул с подлокотниками, который все в этом замке гордо называли креслом.

– Нет, ты выслушаешь меня до конца, строптивая женщина! – яростно кинулся к ней царь.

– Если вы действительно хотите, чтобы я вас выслушала перед тем, как уйти, возьмите на себя труд запомнить, что ко мне надо обращаться «ваше величество» и говорить «вы», – снизошла презрительно Серафима.

Я спокойна и холодна, напомнила она себе. Я – лед и пламень… тьфу, то есть, лед и камень. И мне абсолютно всё равно, что он, оказывается, еще и колдун. Ну вот всё равно – и всё. Всёравнее быть просто не в состоянии. Ну, подумаешь, колдун. Что я – колдунов не видела. Я спокойна, как сто слонов. Нет, как тысяча. И мне вправду чесслово ну вот совершенно абсолютно всё это безразлично. Ха, колдун!..

МА-А-А-А-МОЧКИ РОДНЫЕ!!!..

ПОМОГИТЕ!!!..

– Ты… вы не уйдете! – начал было и быстро, к собственному смущению, исправился Костей и отступил на несколько шагов. – Этот замок вы покинете или моей женой, или тру… или не покинете его никогда! Возврата к прошлому нет! Наша женитьба – только первый шаг к моему будущему величию. Я слышал, у те… у вас имеется множество совершенно ненужных родственников – это проблема решаемая. Можете считать, что их уже нет. И это будет последняя преграда между мной и этим вашим Лукоморьем. Да, я гений вселенского масштаба, и мне мало этого затхлого царства на задворках Белого Света – я хочу обладать всем миром. И обязательно буду. Вы и я будем его единоличными правителями. Моей магии в сочетании с запасами людей и сокровищ Лукоморья никто не сможет противостоять! Я стану всесильным! Под моим натиском падет все Забугорье – Вондерланд, Шантонь, Лотрания – а потом и весь мир! Так что, я предлагаю вам стать женой владыки мира. «Ваше величество» будет звучать для вас унизительно. Мы придумаем новое звание, от которого будут трепетать народы и континенты. Все и всё будет лежать у ваших ног. Власть, слава, богатство – всё! Выбор за вами… Не то, чтобы он у вас был, – после короткой паузы опомнился, устыдился своей пламенной речи и уточнил царь, тут же потупив очи.

Пока Костей говорил, лицо Серафимы медленно превращалось в маску холодного внимания, рядом с которой выражение змеи за секунду перед броском показалось бы рассеянной мечтательной улыбкой.

Как бы ни ойкал вечером Иванушка, что бы не ворчала на примерках Елена, а хороший метательный нож в рукаве никому и никогда еще не помешал.

Костей услышал шорох парчи, поднял глаз, но не успел ничего понять, как из руки царицы вылетела стальная молния и ударила его прямо в горло… и отскочила.

Узкие губы царя растянулись по направлению к ушам. Возможно, он имел в виду улыбку.

– Я забыл сказать вам, Прекрасная Елена. Я бессмертен, а значит неуязвим…

– Что, совсем?!..

– Да, моя царица. И я бы охотно пережил еще несколько покушений на мою жизнь, лишь бы увидеть на вашем прекрасном личике хоть какое-то выражение, отличное от равнодушия и пренебрежения.

– Что, совсем-совсем неуязвим?! – Серафима напрочь позабыла о своей нелегкой роли и судьбе, вскочила со стула и быстро подобрала нож.

Так настоящий герпетолог, укушенный змеей, вместо того, чтобы кричать и бежать за противоядием, хватается одной рукой за змеиный хвост, другой – за свою записную книжку и радостно начинает описывать новый, неизвестный ранее вид, называя его именем своей возлюбленной.

Бессмертие? Да вы просто не с той стороны брались за дело!

– А так? А так? А так?… – она несколько раз попыталась воткнуть нож в различные части тела Костея – под разным углом и с разным усилием, но с одинаковым неуспехом. – Что, ты совсем ничего не чувствуешь?

– Н-нет… – лицо Костея вытянулось, как вамаяссьский сарафан после стирки, и, казалось, он просто впал в ступор от такого поворота событий.

– Н-ну-к-ка, а так? – и она зашла ему в тыл и попыталась свернуть ему шею.

– Н-нет…

– А так?… – дубовый стул обрушился на пошедшую кругом голову Костея.

– Н-нет…

– А так? – щипцами был принесен переливающийся жидким пламенем черно-красный уголек из камина и приложен к Костеевой груди рядом с таким же алым камнем на золотой цепи.

Одежда начала тлеть, но Костей даже не дрогнул.

– Н-нет…

– Хм… Тяжелый случай… – поскребла под венцом Серафима. – А если в окошко выбросить? Что-нибудь сломается?

Этот вопрос поставил в тупик даже Костея.

– Н-нез-знаю… М-меня никто еще не выбрасывал в окошко…

– Подходи, – царевна решительно ухватила его за рукав и потянула в указанном направлении. – Решетку щас снимем. Какой у нас тут этаж?

– П-пятый… Но Елена!.. Что ты делаешь!.. Я не собираюсь прыгать ни в какое окно! – кажется, царь Костей потихоньку начал возвращаться в себя.

Серафима остановилась.

– Жаль. Хм-м-м… Что у нас остается? Из большого лука стрелять? Травить? Раздавить под прессом? А, во, точно! – и она завертела головой по сторонам. – У тебя тут чана с водой не найдется?

– Зачем?!..

– Попробуем прекратить доступ воздуха в организм, – с видом и авторитетом Великого Магистра на показательных выступлениях в собственной лаборатории пояснила раскрасневшаяся от усилий царевна.

– Но Елена!.. Елена!.. Елена!.. – Костей от растерянности и смятения не находил других слов. – Елена!.. Я теб… вас совсем не такой представлял!..

– Что?

Через пелену экспериментаторского духа до Серафимы, наконец, дошло, что она рискует выдать себя с головой и через это подвергнуть опасности ничего не подозревающих – пока – Ивана, царя, царицу и эту сухую мозоль Елену Настоящую. Она поспешно отдернула руки от своего пояса, при помощи которого, за неимением под рукой воды, хотела проверить, не удастся ли прекратить доступ воздуха в организм более простым путем, и сделала вид, что просто хотела его поправить. Маска снисходительного равнодушия с некоторым усилием согнала с лица испуг и разочарование.

– Извините, милейший, – слегка выпятив нижнюю губу, процедила царевна. – Кажется, я несколько увлеклась.

Ни дать, ни взять – светская львица всех королевских дворов Белого Света. Какие эксперименты? Вам показалось, милейший. Но царя теперь было с толку не сбить.

– Я думал, что похищаю скромную и кроткую женщину, а вы… вы… Вы оказались самоуверенная… коварная… безжалостная…

Серафима почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног в неизвестном направлении, не сказав последнего «прости».

Прощай, Иванушка… Я не хотела…

– Вы не смеете так разговаривать с беззащитной девушкой!..

– Кажется, вы утомились, – Костей тоже попытался казаться безразличным, но продемонстрировал только то, что его не взяли бы даже в сельскую самодеятельность. – Вас проводят в ваши покои. Там вы отдохнете и переоденетесь к ужину.

И он сделал то, чего не делал никогда в жизни.

Он поклонился.

Впрочем, еще одну вещь, которую он тоже не делал никогда в жизни, он совершил еще несколько минут назад.

Костей влюбился.

Повинуясь приказу царя, угрюмые солдаты в черном проводили Серафиму такими же угрюмыми коридорами, только в сером, до места ее заключения – одной из многочисленных башен – кряжистых, массивных, уходящих в небо бастионов, построенных, чтобы встретить и пережить не один десяток осад, землетрясений и, как минимум, парочку концов Белого Света в придачу.

По дороге царевна подвела краткие итоги первой встречи и пришла к неутешительному выводу, что ее похитил колдун, который к тому же бессмертен, что над Лукоморьем вообще и всеми ее родичами – по линии Иванушки в частности – нависла страшная угроза, предотвратить которую она была не в силах, и что ни предупредить их, ни бежать отсюда невозможно.

Оставалось только отдаться на волю судьбы и ждать, что та уготовала для нее далее.

Ну а раз так, то надо было постараться сделать так, чтобы ее краткое (она все еще надеялась) пребывание здесь запомнилось всем и надолго.