Артур Гафуров - Учитель Истории Страница 3

— Посоветуйся. Но кроме тебя мне рассчитывать не на кого. Ирину я не отпущу, уж извини. И сам поехать не смогу: кто здесь будет вам клиентов искать? Да и я уже напел в твой адрес столько различных приятностей, что тебя там уже ждут с распростертыми объятьями.

— А жить я буду у них?

— Нет. Тебе предоставят комнату в общежитии местного педучилища. Елена Ильинична работает завучем в первой школе, она все устроит в лучшем виде.

— Учитель? — обрадовался я, подбирая с пола оброненные бумажки. — Приятно будет пообщаться с образованным человеком!

Паша усмехнулся.

— А ты уже подумал, что она доярка в колхозе? Лена женщина умная — не в обиду дояркам, конечно, среди которых я тоже встречал очень достойных людей, — и педагог первоклассный. В московских школах немного таких найдется.

— Одна на весь город…

— Может, и одна. Первая школа не единственная в Младове, их там две или три. Но об этом уже с Леной поговоришь. Может, она тебе даже расскажет, где у них там культурные и воспитанные, типа тебя, кучкуются. Или вариант: купить себе спортивный костюм, затариться семечками и слиться с иным контингентом, перипетии жизни которого ты так красочно описал на примере своего родного города. Представляю, как у них шаблон порвется, когда они увидят тебя.

— Я подумаю, — уклончиво ответил я.

— Подумай, подумай, — Паша быстро провел рукой по уже начинавшей лысеть голове. — И, кстати, зря ты думаешь, что Младов — совсем уж глухомань. Я тут вспомнил: мы вчера с Леной разговаривали по телефону, и она похвасталась, что у них в подвале заброшенной усадьбы нашли какие-то сокровища. Чуть ли не византийских времен. Шумиха поднялась будьте-нате, сам патриарх приезжал. Вот как. А ты: провинция, провинция…

— Ладно, ладно, убедил, — я замахал руками, призывая оградить меня от излишней информации. — Хоть на ценности ромейских императоров поглазею, если совсем уж скучно станет.

— Думаю, скучать тебе будет некогда, — тон, с которым были произнесены эти слова тут же заставил меня насторожиться. — Ты вот, вроде, умный, а невнимательный совсем. Что я тебе сказал насчет оплаты?

— Ну… — я лихорадочно принялся вспоминать. — Ты сказал, что полуторный тариф по зарплате, процент в случае успеха, что оплата проезда, жилья, частично — питания за счет фирмы… И еще… И что-то еще было?

— Было. Еще я сказал, тебе будут платить на месте.

— Точно! А… За что?

— За красивые глаза, — хохотнул Паша, увидев мой растерянный вид. — Кроме судов я подрядил тебя педагогом в школу к Лене. Прочтешь детишкам про правоведение.

— Прочту? — не сообразил я. — Типа как рэп?

— Нет, типа как учебный курс. То есть, не типа, а в натуре, выражаясь языком, который тебе вскоре предстоит выучить. Месячный учебный курс. Кстати, в гражданском праве тоже есть термин «в натуре».

— Чего? — я повторно вскочил на ноги: собранные было бумаги снова разлетелись по кабинету. — Ты в своем уме?!

— Да ладно тебе! Ты что, уже всю теорию забыл? «Обязательство выполнено в натуре».

— Да я про учебный курс, твою мать! — Ах про курс. Ну да, есть такое дело. Ты не переживай, я же не садист. Забыл уже все, понимаю. Учился давно, вспоминать неохота. Но тамошний контингент, уверяю, знает еще меньше тебя. Расскажешь им про гипотезы, диспозиции и санкции, сдобришь это дело парой анекдотов — только не пошлых! — и дело в шляпе. Ты чего рот разеваешь, словно рыба на бережку? Говори, радость моя.

— Ты хочешь, чтобы я… — блин, даже вслух сходу не скажешь: один мат на уме. — Хочешь, чтобы я работал учителем?

— Да не учителем! — шеф протянул мне свой стакан. — Налей водички? Спасибо. Учителем я бы тебя даже к одному ребенку не подпустил. Обычный факультатив для старших классов. Четыре занятия, максимум, пять. Не больше. Я Лене обещал, она планирует ряд подобных факультативов, но не может найти преподавателей.

— Поэтому ты услужливо предложил меня, — я включил язву. — Одним выстрелом двух зайцев наповал. Молодец. Хорошо хоть жениться на ней не предлагаешь и дочку ее усыновить… Тьфу, удочерить!

— Тебе заплатят, — невозмутимо парировал Паша. — Нет, конечно, ты можешь отказаться и пойти бухать на берег Волги…

— Возможно, даже это принесет больше пользы, — вставил я.

— …но я предлагаю тебе заняться чем-то новым, непривычным. Еще и за денежку. Ладно, решай сам. В суд все равно придется ходить.

— Ездить.

— Как тебе будет удобнее.

— Мне никак не удобно. Ладно, я все понял. Гражданский долг, забота о подрастающем поколении, все дела… Проведу я твой факультатив. Но у меня еще одно условие.

— Какое? — оживился Паша.

— Вере сам сообщишь. О том, что я уезжаю.

— А может, — я не без удовольствия отметил, что шеф тут же перестал улыбаться. — Может, тысячу сверху к премии? Или даже две?

— Я сам заплачу три, лишь бы это увидеть. В натуре.

Глава II: Первое впечатление

— Матерь божья! И тут я буду жить?

— Не богохульствуй мне тут! — угрюмая полная женщина, несколько минут назад представившаяся как комендант общежития, скрестила на груди свои внушительные руки. — Не успели подправить еще. Сегодня рабочие придут, все сделают. Чего ты сразу в крик?

— Да как-то… Первое, что в голову пришло… Вы же сами видите! Где мебель?

— Мне сказали, ты только десятого приедешь. Чего на день раньше заявился? Не готово еще! Пойди найди трезвого ремонтника после нового года!

В ее голосе мне почудилась горечь, и я понял: на самом деле комендантше стыдно перед гостем. Еще бы. Комната, которую мне предоставили, больше походила на декорации фильма о Сталинграде времен пребывания там армии Паулюса, нежели на что-то, пригодное для повседневного обитания. Покрытые выцветшими обоями стены, желтоватого оттенка потолок весь в ржавых пятнах, на полу — дырявый линолеум. Кровати нет, стола нет, из всей мебели только древний деревянный стул да шкаф без одной створки. На рассохшемся деревянном подоконнике живописненький цветочный горшок с засохшими остатками давным-давно почившего в нем кактуса. Уж если даже кактус сдох…

Зато тепло — батарея, вроде бы, работает исправно. И решетки на окне — тоже дело, первый этаж, все-таки.

— Где здесь гостиница? — я повернулся к женщине, заметил на ее лице тень паники и поспешил уточнить. — Сегодня переночую там. Раз уж сам приехал раньше, не хочу доставлять неудобств.

— На Волгарского, пятнадцать. Это на другом берегу.

— Благодарю.

— Вещи оставите?

— Нет, пусть пока в машине полежат. Завтра в это же время приеду.

— Приезжайте, — комендантша благосклонно кивнула. — Но лучше ближе к вечеру.

Мне показалось, или она была мне благодарна?

— Сами понимаете, я бы выделила вам другую комнату, но других свободных нет… Не к девочкам же вас селить.

— Уж точно не к мальчишкам.

Покинув пустующее (большинство студентов на практике в родных городах) здание, я направился к припаркованному через дорогу авто. Ноги непрерывно скользили: гололед, ночью подморозило. Вообще зима была относительно теплой, да и снега выпало мало… в столице. Здесь же обочины утопали в сугробах, некоторые были выше человеческого роста. Свежий снег удачно скрыл все изъяны местности, такие как разбросанный возле уличного контейнера мусор и зияющий прорехами асфальт тротуара. Старые панельные дома выглядели посвежевшими, нарядными. Вдоль карнизов тянулись вереницы сосулек, на проводах местами виднелась наледь. После грязной, засыпанной реагентами и прочей гадостью Москвы тесная улочка показалась мне воплощением идеала настоящей зимы. А воздух-то какой хрустящий!

Я приехал рано утром и уже успел погулять по городу, составить о нем первое впечатление. Ничего особенного. Младов был настолько невелик, что из конца в конец его можно обойти пешком минут за сорок. Это если не торопиться. Население — тысяч восемь, максимум девять. Кругом так тихо, что можно подумать, будто всех местных выкосила какая-то эпидемия. Но нет, стоит появиться на главной улице — здесь она, как я и предполагал, носит имя вождя мирового пролетариата, — как начинают попадаться различные прохожие. В основном пожилые люди, но встречается и молодежь. Двигаются немного заторможено: то ли не выспались, то ли еще не совсем отошли после общероссийского бодуна. Все какие-то угрюмые. Я имел неосторожность улыбнуться одной девушке, так тут же едва не получил в лицо от ее кавалера, который как раз вышел из магазина. Подумаешь, какие мы нервные.

В центре дома все, как на подбор, старички — ни одного современного строения я не приметил. Атмосферно. Только вид легкой запущенности, пусть даже припорошенной снежком, портит впечатление. Еще в городе много церквей, с любой точки можно углядеть купола как минимум двух, если не трех сразу. Заглянув в одну из них, я с изумлением обнаружил пожарную станцию. Серьезно, не вру: две ярко красных машины с мигалками, люди в касках и огнеупорных костюмах — и все это под куполом трехсотлетней церкви! Интересно, а что тогда в остальных? Пивные?