Стивен Ликок - Очерки обо всем Страница 3

Помнится, плавая на «Бигле», мы однажды высадились на Маркизских островах, где наш капитан и его помощники побывали в гостях у губернатора, который угощал их цыплятами и бататами. После пиршества несколько туземок стали танцевать хула-хула, а я пошел бродить по лесу и собрал неплохую коллекцию жаб.

На другом острове, пока капитан и офицеры смотрели, как танцуют хичи-хичи, мне удалось поймать несколько весьма примечательных экземпляров ящериц и набрать полный карман колорадских жуков».

Ознакомившись с этим ясным и четким изложением того, что писал сам Дарвин (или, по крайней мере, того, что запомнилось автору), всякий, безусловно, согласится, что нет никакой необходимости лишать этого ученого права на его великие открытия.

Но, чтобы внести в вопрос еще большую ясность, напомним читателю, в какой форме эволюционная теория преподается у нас в школах. У меня в руках изложение основных принципов этого учения, которое было сделано по требованию прессы одним выдающимся биологом в то время, когда полемика была в самом разгаре. То, что он говорит, сводится к следующему или примерно к следующему:

«Оставив в стороне спорные вопросы, мы должны, во всяком случае, признать существование продолжительного морфологического видоизменения протоплазмы…» (Я со своей стороны считаю, что это совершенно справедливая, смелая констатация объективного факта…) «Цитология пока еще не вышла из младенческого состояния…» (Это, конечно, плохо, но ведь она еще вырастет.) «Но она, по крайней мере, допускает возможность основных соответствий, что устраняет всякие априорные затруднения, которые встают на пути эволюции». Что и требовалось доказать. Теперь, во всяком случае, всем станет ясно, что больше в школах не будет никаких недоразумений по этому вопросу.

Период развития. Хотя мы и пришли к определенному мнению относительно характера процесса, в результате которого на земле зародилась и постепенно развилась жизнь, вопрос о продолжительности этого процесса все еще остается открытым. Какими единицами времени он измеряется? Иными словами – как однажды в минуту столь характерного для него мгновенного прозрения поставил этот вопрос Анри Бергсон, – сколько это заняло времени?

Согласно первым данным ученых-эволюционистов возраст человека исчисляется примерно в 500000 лет. Это до смешного мало. За это время человек не успел бы по-настоящему развиться. Гексли смело увеличил эту цифру до 1000 000 лет. Лорд Келвин при всеобщем одобрении довел ее до 2 000 000 лет. Но едва смолкла буря восторгов, как сэр Рей Лэнкестер снова поразил вселенную, заявив, что человеку ни более ни менее как 4 000000 лет. Спустя два года какой-то профессор из Смитсоновского научно-исследовательского института увеличил возраст человека до 5 000 000 лет. Затем эта цифра была, в свою очередь, пересмотрена и увеличена до 10 000 000 лет. Но и эта последняя из года в год возрастает при бурном одобрении всего мира.

Согласно недавним сообщениям, некий ученый из Высшей технической школы в Скенектеди установил, что возраст человека равен 100 000 000 лет. Таким образом, деловой человек не сделает грубой ошибки, если в качестве рабочей гипотезы (для чисто практических целей) примет, что современному человеку примерно от 100000 000 до 1000 000 000 лет. Ночные сторожа, возможно, несколько старше.

Послесловие. Новейшие поправки к теории Дарвина. Ко всему вышесказанному мы с большим удовлетворением должны добавить, что еще большую ясность в дискуссию по вопросам эволюционной теории внесло то обстоятельство, что современные ученые-биологи принимают, оказывается, отнюдь не все положения Чарлза Дарвина. Мне удалось установить, что они жаждут внести в его эволюционное учение значительное количество поправок.

Теперь становится ясным, что Дарвин придавал чрезмерно большое значение так называемому естественному отбору и борьбе за существование. Современные ученые полагают, что ни то, ни другое не имело существенного значения. Далее Дарвин, по-видимому, переоценил роль наследственности. Более того, сама идея изменчивости видов была в корне ошибочной. Вполне возможно также, что у него было совершенно неправильное представление об обезьяне. Кроме того, сомнительно, совершил ли он в самом деле путешествие именно на «Бигле». Может быть, это был «Финеас К. Флетчер» из Дулута. Наконец, пока еще не установлено, действительно ли фамилия великого натуралиста была Дарвин.

Том III

Очерки об астрономии

Мир, или вселенная, где мы устраиваем свои дела, состоит из бесчисленного количества – может быть, сотни биллионов, а, впрочем, может быть, и нет – сверкающих звезд, звездочек, комет, темных планет, астероидов, метеоров, метеоритов и пылевых облаков, вращающихся по огромным орбитам во всевозможных направлениях, со всевозможными скоростями. Мы не знаем, какие из этих тел пригодны для жизни и в какой мере они могут быть использованы в деловом аспекте.

Свет, излучаемый этими звездами, преодолевает такие огромные расстояния, что, в основном, он до нас еще не дошел. Но об этом не стоит жалеть, так как из-за этих непомерно больших расстояний свет звезд не имеет промышленного значения. Достаточно взглянуть ясной ночью на звездное небо, чтобы убедиться в полной их бесполезности.

Весь свет, тепло и энергию, имеющие практическое значение, дает нам солнце. Хотя солнце очень невелико, оно испускает невероятно много тепла. Деловой человек может составить некоторое представление об интенсивности солнечных лучей, вообразив на минуту, что все лампы осветительной сети любых двух крупных американских городов слились в одну; такая лампа окажется лишь очень не намного ярче солнца.

Земля вращается вокруг солнца и одновременно вокруг своей оси, причем периодом ее вращения, а также восходом и заходом солнца управляет Вашингтон (федеральный округ Колумбия). Несколько лет тому назад правительство Соединенных Штатов решило ввести единое время и приняло систему стандартного времени. В результате в штате Теннесси возникло движение за увеличение продолжительности года.

Луна, находящаяся довольно близко от нас, но не представляющая никакой экономической ценности, вращается вокруг земли. В ясные ночи ее хорошо видно за пределами города. Несколько лет назад, когда на нью-йоркской электростанции произошла незначительная авария, жители города могли отчетливо видеть, как луна прошла за шпилем Стильдам-билдинга и чуть было не задела крыши Ого-билдинга. По сообщениям очевидцев, она была почти круглая, но с неровными краями и светила недостаточно ярко, по-видимому вследствие какой-то неисправности.

Планеты, подобно земле, вращаются вокруг солнца. Некоторые из них отстоят от нас так далеко, что не имеют практического значения, и к ним, как и к звездам, можно больше не возвращаться. Зато одна или даже две планеты находятся от земли на таком близком расстоянии, что их, по всей вероятности, удастся использовать. Особый интерес представляет планета Марс, так как на ее поверхности астрономы обнаружили нечто похожее на сеть каналов, сходящихся в определенных точках, в которых, по-видимому, расположены отели. Для того чтобы привлечь к этому делу внимание крупного капитала, в последнее время неоднократно предлагалось послать на Марс какие-нибудь сигналы, причем, как было предусмотрительно замечено, эти сигналы должны передаваться на шести языках.

ТОM IV

Очерки о новейших достижениях науки

(Составлены специально для членов женских клубов «За культуру» в полном соответствии с их циклами лекций о развитии науки)

Теория относительности Эйнштейна. Едва ли можно назвать Эйнштейна красивым мужчиной. Многие из членов Бостонского ежедвухнедельного женского научного общества, которым довелось его видеть, утверждают, что на вид он весьма невзрачен. Другие же, наоборот, находят в нем нечто особенное, нечто такое, что они не могут выразить словами, но очень хорошо чувствуют. Не подлежит сомнению, что Эйнштейн ничего не понимает в искусстве одеваться. Костюм у него имеет такой вид, словно его только что вытащили из мешка старьевщика; по словам одной дамы, которая слушала в Пенсильванском университете его лекцию об измерениях длины световых волн, галстук на нем был совершенно немыслимый и к тому же красного цвета. Тот факт, что ему до сих пор об этом не сказали, вызывает всеобщее удивление, и общественное мнение все более склоняется к тому, что кто-то должен наконец им заняться.

Эйнштейн не женат. Согласно сведениям, полученным от членов научно-исследовательского астрономического клуба «Файв-о-клок» в Трентоне (Нью-Джерси), в жизни ученого была одна романтическая история. Полагают, что, когда Эйнштейн был еще бедным студентом, ему отказала некая очень богатая девушка и что именно это обстоятельство побудило его заняться физикой. Говорят, так бывает довольно часто. Но, оставив в стороне вопрос о его женитьбе, мы должны сказать, что в тех клубах, где ему приходилось выступать, он, разумеется, держался безукоризненно и не пил ничего, кроме черного кофе.