Азиз Несин - Король футбола Страница 36

Когда Томпсон пришел в раздевалку, чтобы поздравить своего питомца, вид у него был далеко не счастливый: около раздевалки Саида встретила Айсель, поздравила и при всех расцеловала героя матча. Саида мучило угрызение совести: он не только перестал ей писать из Америки, но и после возвращения ни разу не навестил свою «спасительницу». И от сознания своей вины Саид вел себя совсем как напроказивший мальчишка-школьник. Ему было невдомек, что Айсель пришла, чтобы присутствовать при рождении новой звезды, открытой ею, Испанкой Айсель!…

Саид не помнил, как оказался рядом с нею в машине. Но все, кто видел это, поняли: раз Испанка Айсель увозит Саида в своей машине, значит, взошла его звезда…

Айсель была, как уже говорилось, полной противоположностью Севим: ей и в голову не пришло звонить Саиду или разыскивать его, когда он вернулся из Америки.

- Ну как ты? - спросила она, будто рассталась с ним только вчера. - Ты прекрасно сыграл сегодня…

- Ты была на стадионе?

- Могла ли я,. милый, пропустить твой первый матч? Тем более такой важный для тебя… Разве не я первая предсказала твое будущее?

И опять Саид чувствовал себя счастливым и спокойным около этой очаровательной женщины. Он не догадывался, что спор между Айсель и Севим Грифон еще не окончен, и не понимал, что за славу надо расплачиваться…

Утренние газеты в своих отчетах о матче очень лестно отозвались об игре Саида. А Аркан даже написал: «На футбольном небосклоне взошла новая звезда!…»

КОРОЛЬ УМЕР. ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Футбольная карьера Саида началась стремительно: в первый же сезон он стал знаменитостью. Ежедневно на страницах газет печатались статьи о Саиде, интервью с ним и фотографии, фотографии, фотографии. Больше всех старался изобретательный Аркан - уж он не упускал случая похвалить Саида. У каждого прославленного футболиста должно быть прозвище, - самый объективный и справедливый спортивный комментатор Эрол Аркан-бей назвал Саида «Саид Офсайд». Когда в первом матче между ПыС'ом и ГВН Саид забил первый гол, «Столбешники» окружили судью с криками: «Офсайд!…» Но никакого офсайда не было, Саид забил гол по всем правилам. Такова была тактика Саида, - недаром футбольные специалисты назвали ее «игрой на грани офсайда». (Правый крайний ГВН плел свои кружева вокруг защитников противника, умело выбирая позицию для прорыва, предлагая себя, чтобы, получив пас на выход, рвануться вперед, навстречу вратарю, мечущемуся в своих воротах.)

За один сезон Саид трижды играл за национальную сборную, тогда как Ахмед, которого еще недавно называли становым хребтом сборной и королем футбола, защищал честь страны всего один раз.

Ахмед постарел; хотя корона его еще сияла отблеском былой славы, он с трудом нес на своих плечах королевскую мантию…

Это понимала даже Севим, которая, несмотря на прежнюю привязанность, не жаловала дряхлеющих коронованных особ. Ее мысли занимал только Саид. Севим Грифон не могла себе простить, что выпустила из когтей такую добычу. Она не могла простить этого и своим родителям, для которых Саид давно уже перестал быть женихом их единственной дочери. Они не признавали банкротов. Разорившийся аристократ - не пара для наследницы фирмы «Хасип Ферфейерверк. Дамское белье».

И чем выше восходила звезда Саида, тем отчетливее понимала Севим, кого она потеряла; ей казалось, что она сходит с ума от любви, и она даже открылась Ахмеду, что любит только Саида. Севим так трогательно говорила о своих чувствах и из глаз ее так умилительно струились слезы, что бедняга Ахмед расчувствовался и тоже прослезился.

В порыве искренности он признался Севим, что бессилен теперь против этого белобрысого парня, которого раньше и за человека не считал. Поражение ПыС'а в последнем матче с ГВН было прежде всего поражением самого Ахмеда, - некогда непроходимый защитник ничего не мог противопоставить прекрасной игре нападающего Саида. «Когда волк стареет, - вспомнил Ахмед пословицу, - над ним даже собаки смеются».

Последние два года Ахмед играл через силу, хоть и старался скрыть это, страшась насмешек молодых партнеров по команде. Мало кто догадывался об истинной причине его плохой игры, по привычке все еще говорили: «Опять Ахмед не в форме…» Давно прошли те времена, когда он играл в полную мощь и его называли «королем футбола», «позвоночным столбом» и даже «профессором футбола». Товарищи, с которыми он начинал играть, давно оставили футбол, каждый пристроился к какому-нибудь делу: один стал тренером, другой занялся коммерцией, третий выгодно женился. О них теперь мало кто помнил. У Ахмеда водились большие деньги, ему много перепадало при переходах из одного клуба в другой, и он привык думать, что деньги у него будут всегда. Но дни былой славы миновали, а деньги он давно промотал, как, впрочем, и свою молодость.

Пока Севим плакала, положив голову ему на колени, Ахмед думал о себе, о ней, и ему было жалко и себя и ее. Ведь у него никогда никого не было, кроме Севим, но разве к ней он относился когда-нибудь серьезно? Почему же он не женился на ней, ведь она была так предана ему все эти годы? Что ждет его впереди? На следующий год проводят с помпой, - и иди себе на все четыре стороны!… Эх, надо было вовремя уходить, пока слава его гремела по всей Турции. Как жестоки, безжалостны болельщики! Когда-то кричали: «Давай, Ахмед! Давай!» А теперь при малейшей оплошности только и слышно: «На мыло!»

На глаза его навернулись слезы… Кого он больше жалеет: себя или Севим?… Ему хотелось утешить ее, обнять, погладить, как маленькую, по головке, но он подавил это непривычное для себя сентиментальное желание и даже прикрикнул:

- Хватит! Нашла из-за кого реветь!

- Что со мной теперь будет? - всхлипывала Севим. - Ведь мы с ним помолвлены… Как я буду людям в глаза смотреть?

- Прекрати сейчас же! Можно подумать, капитал потеряла!

- Ах, дорогой, капитал не капитал, но мне-то каково? Какая мне цена после этого? - невесело пошутила она и сама испугалась своей шутки, так ей стало горько и обидно. - Если бы ты поговорил с Саидом… Ведь вы друзья!…

Ахмед поморщился. Он вспомнил уроки турецкого футбола, и ему стало не по себе. Глупые вопросы Севим заставили его подумать о том, чего же стоит теперь он, Ахмед, прозванный некогда «стеной», «профессором футбольных наук» и «королем футбола». Неужели кончилось его царствование, и ему на смену пришел другой король?…

Ахмед схватил Севим за руки, притянул к себе.

- Перестань глупить! Заладила одно: цена, цена! Дураков полно на свете, найдем другого… Такой товар не залежится…

Они замолчали. Каждый думал о своем.

- Послушай! - быстро заговорила вдруг Севим. - У меня идея! Это будет здорово!…

- Еще что придумала?

- У белобрысого все равно денег нет…

- Уж не хочешь ли ты попросить своего папашу дать ему в долг?

- Вот и глупо, я говорю серьезно. Что, если переманить Саида в наш ПыС? А? Что скажешь? Дюндар с ума спятит от радости?! Да, да, так мы и сделаем, вот увидишь. При безденежье Саида это прекрасный способ заработать…

Ахмед мрачно молчал. Его душила злая обида: кому она собирается услужить? Дюндару, Саиду или ему, Ахмеду? «Как я мог пожалеть ее?» - подумал Ахмед и встал.

- Чего это ты вдруг?

- Дело есть, - пробурчал он и вышел.

Дюндар Болтун-бей и впрямь был в восторге от ее идеи: она должна, не теряя ни минуты, начать действовать; это будет ее самая большая услуга ПыС'у. Если прямо сейчас начать внушать Саиду мысль о необходимости перехода в следующем сезоне в ПыС, он пока перестанет забивать им голы. Болтун-бей уже чуял, что не успеет сезон кончиться, как за Саидом сразу начнется охота. Да, тут ПыС'у придется раскошелиться, потому что ГВН ни за что не захочет расставаться с Саидом…

- Как могло случиться, что мы упустили этого парня? - задумчиво произнес Болтун-бей. - Впрочем, кто знал, что из такого растяпы выйдет толк!… Да, я вот поседел, трудясь на футбольном поприще, но не припомню в своей практике такого головокружительного взлета. Всякое было, но чтобы так вдруг… И уж совсем не понимаю, как ты могла ему позволить играть за ГВН? (Он наивно полагал, что Севим еще имеет влияние на Саида.)

- Это всему виной англичанин, его происки, - ответила Севим.

- Если у тебя ничего не выйдет, мы его похитим! - решительно сказал Дюндар Болтун-бей. - Помнишь, как ты тогда помогла с Ахмедом? Да, кстати, мы собираемся предложить его какому-нибудь провинциальному клубу. Сама видишь, толку от него совсем мало: чем хуже играет, тем больше грубит на поле… Мы его загоним и торговаться не будем…

У Севим все оборвалось внутри. «Король умер!» - пронеслось у нее в голове. Она не попыталась даже заступиться за старого друга, не проронила ни слова, боясь, что не выдержит и разрыдается.

МАТЧ ВЕКА