Роальд Даль - Мой дядюшка Освальд Страница 36

Из Кента мы направились в Крауборо, Сассекс, где обдурили мистера Г. Д. Уэллса.

— Неплохой малый, — оценила его Ясмин. — Много разглагольствует, но в целом довольно приятный человек. Вот что странно, — добавила она. — Великие писатели, в отличие от великих художников, имеют самую обыкновенную внешность, в которой нет ни намека на их величие. Глядя на великого художника, сразу понимаешь, что перед тобой великий художник. А великий писатель обычно выглядит, как обычный работник сыроваренного завода.

Из Крауборо мы поехали в Роттингдин, — там же, в Сассексе, — и заглянули к Редьярду Киплингу.

— Грубый маленький мерзавец, — вот и все, что я услышал о нем от Ясмин. Пятьдесят соломинок Киплинга.

Мы работали как заведенные, и на следующий день в том же графстве Сассекс разделались с сэром Артуром Конан Дойлем. Он достался нам очень легко. Ясмин просто позвонила и сказала открывшей дверь служанке, что принесла ему важные документы из издательства. Ее тотчас проводили в его кабинет.

— Какое впечатление произвел на тебя мистер Шерлок Холмс? — поинтересовался я.

— Ничего выдающегося, — фыркнула она. — Еще один писатель с тоненьким карандашиком.

— Подожди, пока встретишься с нашим следующим кандидатом, — сказал я. — Он тоже писатель, но думаю, с ним ты не соскучишься.

— Кто же это?

— Мистер Бернард Шоу.

Нам пришлось ехать через Лондон, чтобы добраться до деревушки Эйот-Сент-Лоренс в графстве Хертфордшир, где жил Шоу, и по дороге мы обсуждали привычки этого самодовольного литературного клоуна.

— Во-первых, — рассказывал я, — он одержимый вегетарианец. Ест только сырые овощи, фрукты и злаки. Поэтому вряд ли он возьмет шоколадку.

— И что будем делать? Дадим ему жука в морковке?

— Может, лучше в редиске? — предложил я.

— А он ее съест?

— Маловероятно, — пожал плечами я. — Давай лучше угостим его виноградом. Купим в Лондоне хорошего винограда и начиним одну ягоду порошком.

— Пожалуй, это сработает, — согласилась Ясмин.

— Обязательно сработает, — заверил я. — Без жука у него ничего не получится.

— Почему? С ним что-то не в порядке?

— Никто толком не знает.

— Он не занимается фехтованием?

— Нет, — покачал головой я. — Его не интересует секс, он ведет себя, как кастрированный кролик.

— О черт!

— Это долговязый болтливый старый импотент с огромным самомнением.

— Ты думаешь, его прибор уже не работает? — спросила Ясмин.

— Точно не знаю. Ему шестьдесят три года, в сорок два он женился по расчету, брак основан исключительно на дружбе. Никакого секса.

— А ты откуда знаешь?

— Я не знаю, но все так говорят. Он сам как-то признался, что не имел никаких сексуальных контактов до двадцати девяти лет.

— Поздновато.

— Мне кажется, у него вообще не было ни одного сексуального приключения за всю жизнь. Его добивались многие известные женщины, но безуспешно. Миссис Пэт Кэмпбелл, великолепная актриса, назвала его курицей с яйцами.

— Неплохо сказано.

— Его диета, — продолжал я, — направлена исключительно на усиление умственной активности. «Я с уверенностью заявляю, — однажды написал он, — что человек, вскормленный виски и трупами убитых животных, не способен создать ничего выдающегося».

— Что можно было бы противопоставить виски и живым телам.

Наша Ясмин за словом в карман не полезет.

— Он — марксист, — добавил я. — Считает, что все должно принадлежать государству.

— Он еще больший кретин, чем я думала, — заключила Ясмин. — Мечтаю увидеть его лицо после хорошей дозы жука.

В Лондоне мы купили гроздь великолепного винограда «Мускатель» в теплице Джексона на Пикадилли. Виноград был очень дорогой, с бледными желтовато-зелеными крупными ягодами. Выехав из Лондона, мы остановились на обочине и достали баночку с порошком.

— Дадим ему двойную дозу? — предложил я.

— Тройную, — сказала Ясмин.

— Тебе не кажется, что это опасно?

— Если все, что ты о нем сказал, правда, то ему понадобится полбанки.

— Ну ладно, — согласился я. — Тройную так тройную.

Мы выбрали виноградину в нижней части грозди и аккуратно надрезали кожицу ножом. Я отделил немного мякоти и всыпал тройную дозу порошка, затолкав его поглубже булавкой. И мы поехали дальше в Эйот-Сент-Лоренс.

— Ты понимаешь, — спросил я, — что человек впервые получит тройную дозу?

— И нисколько не беспокоюсь, — отмахнулась Ясмин. — У него явно отсутствует половой инстинкт. Может, он вообще евнух. У него высокий голос?

— Не знаю.

— Чертовы писатели, — пробурчала Ясмин. Она склонила голову и весь оставшийся путь угрюмо молчала.

Дом, известный как «Уголок Шоу», оказался большим и ничем не примечательным кирпичным строением с ухоженным садом. Мы подъехали к нему в двадцать минут пятого.

— Что я должна делать?

— Обогнешь дом с тыльной стороны и пройдешь в глубь сада, — инструктировал я, — Увидишь маленький деревянный сарай с наклонной крышей. Там он работает. Сейчас он должен быть на месте. Открывай дверь и прямо с порога рассказывай свою обычную байку.

— Что, если меня увидит жена?

— Придется рискнуть. Надеюсь, все обойдется. Скажи ему, что ты вегетарианка, ему это понравится.

— Какие пьесы он написал?

— «Человек и сверхчеловек», «Майор Барбара», — перечислял я, — «Цезарь и Клеопатра», «Андрокл и лев» и «Пигмалион».

— Он спросит, какая мне нравится больше всего.

— Скажи «Пигмалион».

— Ладно, скажу «Пигмалион».

— Польсти ему. Скажи, что он не только самый великий драматург, но и величайший музыкальный критик всех времен и народов. Но вообще-то беспокоиться не о чем, говорить будет он.

Ясмин уверенной походкой вошла в калитку сада Шоу. Я наблюдал за ней, пока она не исчезла за углом дома, потом проехал вверх по дороге и снял комнату в маленькой гостинице «Повозка и лошадь». Поднявшись в номер, я достал оборудование и подготовил его к преобразованию спермы Шоу в замороженные соломинки. Через час я вернулся к Уголку Шоу.

Мне не пришлось долго ждать, но я не стану рассказывать, что произошло, пока вы не узнаете начало истории. Лучше услышать все по порядку.

— Я шла по саду, — рассказывала мне позже Ясмин в гостинице, когда мы сидели за отличным бифштексом, пудингом с почками и бутылкой вполне приличного «Боне». — Так вот, я шла по саду, увидела сарай и быстро направилась к нему. Я ждала, что в любую минуту за моей спиной прогремит грозный окрик миссис Шоу, но меня никто не остановил. Я открыла дверь сарая и заглянула внутрь — он оказался пуст. Там стояло плетеное кресло и простой стол, заваленный листами бумаги. Спартанская атмосфера. И никакого Шоу. «Ну что ж, не повезло, — подумала я. — Надо скорей выбираться отсюда назад к Освальду. Полное поражение». Я захлопнула дверь.

«Кто там?» — вдруг раздался голос из-за сарая. Голос был мужской, но очень высокого тембра, почти визгливый. «Ах ты, Господи, — подумала я, — он-таки действительно евнух».

«Это ты, Шарлотта?» — допытывался визгливый голос.

«Интересно, — думала я, — как подействует жук на стопроцентного евнуха?»

«Шарлотта! — кричал он. — Что ты там делаешь?»

И вдруг из-за угла сарая появилось высокое костлявое существо с огромной бородой и садовыми ножницами в руке.

«Позвольте полюбопытствовать, кто вы такая? — требовательно спросил он. — Здесь частное владение».

«Я ищу общественный туалет», — ответила я.

«Вы по какому делу, юная леди? — спросил он, наставляя на меня ножницы, как пистолет. — Вы заходили в мою хижину. Что вы украли?»

«Ничего я не украла, — возмутилась я. — Если хотите знать, я пришла, чтобы вручить вам подарок».

«Ах вот как, подарок!» — немного смягчился он.

Я достала из сумочки гроздь винограда и показала ему.

«И чем же я заслужил такую щедрость?» — спросил он.

«Вы доставили мне массу удовольствия в театре, — пояснила я, — и я решила вас отблагодарить. Только и всего. Вот попробуйте, — я оторвала нижнюю ягоду и протянула ему. — Виноград действительно очень вкусный».

Он шагнул вперед, взял виноградину и отправил ее в рот, с трудом разыскав его среди зарослей своих усов.

«Мускатель изумительный виноград, — проговорил он, разжевывая ягоду и пристально глядя на меня из-под нависших бровей. — Вам повезло, юная леди, что вы не застали меня за работой, иначе я бы вышвырнул вас отсюда, с виноградом или без него. Я подрезал розовые кусты».

«Прошу извинить за неожиданное вторжение, — умоляющим тоном произнесла я. — Вы меня простите?»

«Я прощу вас только в том случае, если буду уверен в чистоте ваших помыслов», — заявил он.

«Они чисты, как дева Мария», — ответила я.

«Сомневаюсь, — возразил он. — Женщина никогда не приходит к мужчине без задней мысли. Я много раз подчеркивал этот факт в своих пьесах. Существо женского пола, мадам, это хищное животное, которое охотится на мужчин».