Игорь Чубаха - Железная коза Страница 37

Еще на последних гекатоннах песка, из прозрачных кустиков саксагула, выскочил, преградив путь, гаишник. В форменной кольчуге с лампасами и сшитой из одних только карманов телогрейке. Чтобы не простудиться ночью в пустыне, где температура после захода солнца может понизиться до минус двадцати, гаишник обязан трудиться с муравьиным усердием, набивая карманы тем, что пожалуют сострадательные путники. Учеными отмечен любопытный факт, что несмотря на одинаковую краску и бумагу, купюра достоинством в сто долларов греет в несколько раз сильнее, чем купюра достоинством в десять.

Стуча зубами, блюститель запросил техпаспорт. Однако княгиня Озноба глупо, по бабьи, вдруг ни к селу, ни к городу спросила про здоровье какого-то Иван Иваныча, и вдруг гаишник трусливо, по бабьи, вернулся в кусты.

Так, с шутками-прибаутками (самая популярная: «Люди добрые, извините, что к вам обращаюсь...»), компания пришла к воротам Мутотеньска Берендейского пред светлые очи стражи.

Стражник с обличающей фамилией Лозинский то нетерпеливо листал, а то убирал подмышку «Справочник конвоира» и бубнил вызубренное под нос сам себе:

– Предупредительный в воздух, контрольный в голову. Предупредительный в воздух, контрольный в голову, только бы не перепутать. – Парень подал заявление в аттестационную комиссию на перевод в школу телохранителей «Крепкий орешек».

– Смотри не перепутай, – сочувственно сказал стражник с безнадежной фамилией Кукуету. Он по гороскопу – ни рыба ни мясо, никаких бумаг никуда не подавал, и не собирался.

– Ждать здесь. Ждать указаний. Ждать, пока рак свистнет, – приказала вдова своей своре. – Шаг влево, шаг вправо – вызов родителей в школу.

ИЗ ДОКУМЕНТОВ: Агитационная листовка.

У вас нет билета, но вы хотите оказаться внутри. Не надо нам ссылаться на то, что все билеты проданы, это унижает. Больше уважения вызовет объяснение, что вам просто жалко денег.

Итак, не тратьте время на поиск служебного входа, не пытайтесь предъявить бабушкино удостоверение ударника труда. Не просите счастливого обладателя билета открыть шпингалет окна туалета на первом этаже. Вы становитесь немного в стороне от входа, так, чтобы не мозолить преждевременно глаза контролеру, и ждете.

Минут за пятнадцать до начала мероприятия ручеек прибывающих превращается в полноводную реку. Билеты все приготавливают заранее. Это Ваш час.

Выберите из потока группу не менее четырех человек, чтобы все билеты были в руках у одного. Группа должна представлять из себя большую семью, где Вы можете сойти за племянника, или компанию людей сходного с Вашим социального статуса. Пристройтесь спереди и, когда будете миновать билетера, полуобернитесь и обозначьте принадлежность к группе безличным вопросом типа: «А не забыли ли мы выключить утюг?» После сказанного с уверенным видом проходите вперед, не дожидаясь, пока билеты окажутся в руке контролера. Теперь Вам только остается затеряться в толпе ждущих начала.

Лига завсегдатаев крематориев и посетителей

публичных казней.

Ежели бы княгиня Озноба, солнышко ясное, имела за плечами гопницкую юность или заочную школу ниндзя, может быть, она просто бы проникла в город. Но леди пошла другим путем. Сделай Велес благосклонными на ее жизненном пути все банкоматы.

Стражники узнали бывшую княгиню. И сразу изобразили на своих наглых сытых мордах дорожных знак «кирпич». Дескать, как излагал певец революции : «Кончилось ваше время».

Однако вдова, вопреки ожиданиям, не стала слезно умолять, а спросила почти равнодушно:

– И какие у вас оклады?

– По двести тугриков на нос плюс милостью Дажбога процент – растерянно отвечали воины, не уверенные уже в себе, словно «новые русские» в метро.

– А у меня, – свысока холодно улыбнулась манящебедрая княгиня Козан-Остра, – коммерческий директор получает тысячу двести тугриков, а главбух полторы.

– Интересно, кто же это у вас главбух и коммерческих директор? – с зарождающимся уважением спросил стражник. Не важно который.

– Ты – ткнула прекрасным пальцем княгиня Озноба, вдова по концентрации, в грудь одного – главный бухгалтер, а ты – толчек в грудь второго – коммерческих директор.

– А почему это ты получаешь на триста больше?! – свежим взглядом окинул второй стражник первого, трогательный в возмущении, как стартер.

– А потому что у тебя фамилия «Кукуету» и ты раб Гербалайфа, а у меня, пусть не «Цендерович», но все-такиж «Лозинский», и моя супруга здорово умеет готовить холодное 53-го – к чести Лозинского, он очень любил читать чужие гарантийные письма.

Кукуету изобразил пальцами знак сомнения в услышанном «ласточка, пронзившая Солнце». Некоторые адепты трактуют его еще как знак вызова на поединок. Лозинский на пальцах показал предостерегающий знак «журавль, схваченный лисицей». Это в классической интерпритации. Жаргонное же толкование этого знака означает: «поцелуй меня в заросшее волосами место».

– Ах ты..! – растопырив пальцы, подобно леопарду, выпустившему когти, бросился, метя в область груди, коммерческий.

Но бухгалтер, парень не промах, не отвлекаясь на разговорную речь, ткнул в разверзшуюся пасть очень вероятного противника полицейскую дубинку «Подкованная зебра» и с видимым наслаждением дважды повернул. Как учил Ватсьяяна – приемом «Буря в пустыне». Лицо, пострадавшее от беспредела работника правопорядка завыло и из последних сил рванулось. После чего стороны обнялись крепче двух друзей, – союз сезамова семячка и зернышка риса. Упали, но хватку не ослабили. В поднявшейся пыли очень трудно было разглядеть: кто побеждает в лирической комедии по мотивам творчества непревзойденного мастера Мазо.

Конечно же не пресловутые триста тугриков послужили причиной вспышки ненависти. Все гораздо сложнее. Лозинский и Кукуету вдруг со щемящей откровенностью осознали, как ненавидят друг друга за политические взгляды, умение правильно пользоваться столовыми приборами и искусство одеваться. И прежде всего за разные методы открывания пивных бутылок. Кукуету мог открыть зажигалкой, вилкой, бутылка об бутылку, зубами, глазом, об стол... Извините, про зубы уже можно вычеркнуть. А Лозинский – только открывашкой.

Не без лукавинки рассказывал собравшимся ученикам непревзойденный Айгер ибн Шьюбаш, если заходил разговор о ненависти, притчу такого содержания: "Лавкин-бек накупал баночного пива и ставил в холодильник. Но приходили друзья и брали пиво без спросу. Один раз Лавкин-бек залез в холодильник сам. Думает, придет кто-нибудь, откроет холодильник, а я оттуда: «Гав!!!».

Пришел Семинолов-ага, в холодильник не полез, а полез к жене бека. Жена отпор оказала, но как-то неубедительно. А Лавкин-бек вспомнил, как зайдя намедни к аге, и не застав того, приставал к его жене. А та вдруг дала пощечину и выразительно посмотрела на сервант.

Семинолов-ага накупал иностранных сигарет и складывал в сервант."

Результат поединка не заинтересовал даму, и она вошла в ном по отполированной до блеска босыми ступнями дороге.

Родной Мутотеньск Берендейский почти не изменился. Разве прибавилось рекламных плакатов: «На этом месте могла бы быть ваша реклама» да коробейников на улицах. Вот у книжного развала притормозил старый цыган, выбрал книжку в обложке поглянцивей и гордо объявил обступившей продавца своей многочисленной родне:

– Эту книгу написал мой хороший друг из новых славян. Послушайте, дети мои – Патриарх раскрыл наугад: – ... Далеко на Восток за морем-океаном живет загадочное племя, именуемое «индусы». Юноши этого племени телом смуглы, и завидев незнакомую девушку, тут же стараются познакомиться, для чего громко выкрикивают свои имена. Индусы – очень загадочный народ, и нам никогда не понять, почему всех юношей у них зовут одинаково – Камасутра..."

Озноба признала в услышанных строках отрывок из своего научного труда, некогда диктуемого придворному латинянину. Очевидно рукопись похитили и издали пиратским образом. Но персикогрудую, вдову по секрету, хищение не взволновало, кесарю – кесарево. Не взволновало ее и то, что пока старик читал, отвлекая внимание продавца, цыганята умыкнули с прилавка «Книгу о вкусном и здоровом прыще», «Бегущую по волан», «Тесто в печи замесить нельзя», сентиментальный роман Карамзиновича «бедный Изя», и полный комплект продолжений романа Льва Толстого «Воскресение» из шести книг – «неделька».

Перед тем, как навсегда покинуть княжеские покои, Пурилис погадал на «сборнике нормативных актов». Ему выпало.

«Обязательным условием договора купли-продажи объектов недвижимого имущества, являющихся памятниками истории и культуры местного значения, является обязанность собственника одновременно оформить в Государственной инспекции по охране памятников охранное обязательство в установленной форме. Объекты недвижимого имущества, являющиеся памятниками истории и культуры местного значения приватизируются с обязательным условием их содержания новым собственником в надлежащем порядке в соответствии с требованиями охранного обязательства, оформленного в порядке, установленном законодательством Российской Федерации».