Ирина Тананайко - На фига мне эти баксы!! Страница 4

Парень смотрел на неё «обалденными» глазами:

— Ну ты чего? Ты чего? Я же от стола далеко был и автомат у Слона на коленях лежал. Я поэтому слинял, чтоб пахану за пацанов доложить, чтобы таборные за базар ответили. Ваню Бешеного ещё никогда не кидали, он у нас, на Алтае, в самом большом авторитете будет.

— Хорошо, ты ни в чём не виноват, но это ваши дела, сами и разбирайтесь. У меня дома дети одни, я домой идти должна.

— Слушай, сука, у меня один выход — тебя к пахану доставить, не пойдёшь добром, прослежу за тобой и щенков твоих жмуриками сделаю, сначала одного, а не одумаешься — другого.

Лучше бы он этого не говорил, холодная ярость залила голову, и, ничего не видя от бешенства, она пошла на бандита. Ещё минута — и её дети остались бы сиротами, но парень шустро кинулся на Линку и, прежде чем она успела опомниться, скрутил ей руки за спиной.

— Ну, чё ты, в натуре? Давай по-хорошему: не трону я твоих детей, но ты должна поехать со мной к Бате.

Сидя со скрученными руками, Линка рассуждала про себя «Детей я подставлять не могу. Значит, надо тащиться с этим придурком. Ладно, первоочередная задача — обезопасить детей, о себе и что скажу мужу, буду думать позже. А то вдруг цыгане про меня узнают, тоже детьми спекулировать начнут». «Линка подняла глаза и потребовала:

— Развяжи руки, поеду с тобой добровольно, только мне надо утрясти с детьми. Надо добраться до телефона и позвонить, потом я в твоём распоряжении.

Бандит явно обрадовался:

— Нема базара, держи мобильник и звони куда надо.

Линка, задумавшись куда надо, начала набирать номер своей ближайшей подруги.

— Мариша, ты не удивляйся и ничего не спрашивай, я, когда появлюсь, если появлюсь, всё поясню. Ты не перебивай и запоминай, меня не будет некоторое время. Позвони на работу и скажи, что я уехала на какие-нибудь похороны. Придумай сама, какие. Пусть оформляют отпуск за свой счёт. Забери детей сегодня к себе, а завтра отправь в Ленинград, где мы с тобой в прошлом году хотели собирать грибы, но ты не смогла, и я поехала сама, правда, грибов не было. Позвони Алле, пусть она их встретит, и Муську отправь с ними. Я чушь не несу, ты у меня умная, всё поймёшь, только запомни всё правильно. Муж будет звонить, скажи, что я в деревне под Питером. Я очень надеюсь на тебя, если что случится, не оставь детей. Главное, чтобы завтра из моих никого в городе не осталось, а сегодня возьми их к себе. Я тебя люблю, подруга. Надеюсь, увидимся.

— Ну, ты впрямь Штирлиц, — хмыкнул парень.

— Так давай решим, как будем общаться: меня звать Лина Алексеевна, а тебя?

Мафиози хмыкнул:

— Погоняло моё БТР, а так Борькой звать, а я тебя по отчеству кликать не буду, не заслужила ты ещё, или Тёткой, или чокнутой звать буду.

— Чокнутой звать не рекомендую, т. к. за последствия не отвечаю, а я тебе живая нужна для дачи свидетельских показаний. Я твоё алиби, а с алиби надо бережно обращаться, понял, Борис-кис-кис?

— Чё обзываешься, если с детями решила, пошли на кольцевую. Линка внимательно взглянула на собеседника:

— Ты, что, серьёзно считаешь, что тебя выпустят из города? Если бабки и товар у них, тебя нужно убить. Это же цыгане, на всех вокзалах у них свои люди, на кольцевой сейчас все машины гаишниками проверяются. Вы как в город попали?

— По николаевской трассе.

— Ясно, кольцевая, вокзал, автовокзал и аэропорт под контролем, туда даже соваться нельзя. Ты Бате своему позвонить можешь, а я тут сразу с удовольствием подтвержу.

— Да, нет, он Алтай не достанет, мы уже пробовали.

— Понятно, давай сюда эту бесполезную игрушку. Будем звонить дальше.

Набрав номер военкомата, приготовилась ждать ответа:

— Девчата, привет. Как дела? Что-то давно в консультации не были. Девчата, у меня проблема, меня нелёгкая с родственником на ваш посёлок занесла, как у вас с машиной, до города подвезёте? Что, Светка в Раздельную к отцу машину с кирпичом отправляет, класс! Девчата, этому моему родственнику туда и надо, я его провожу, чтоб не заблудился. В общем через полчаса мы к мосту подрулим, раз вы через город едете. Целую, до встречи.

— Так, теперь давай быстро топай ножками в сторону переезда, около моста нас точно никто не ждёт. Там нас военкоматский автобус подхватит и довезёт до Раздельной, а дальше можно сесть на поезд, с деньгами, правда, у меня напряжёнка.

Борис развеселился:

— Конечно, баксов у меня не столько, как у Бати, но на проезд хватит. А ты молоток, здорово с военкоматом придумала, их гаишники точно не будут досматривать.

До Раздельной они добрались без приключений: на кольцевой милиционеры, проверяющие каждую легковую и рейсовые автобусы, даже не взглянули на военкоматский ПАЗик. На узловой станции Линка оставила Бориса в парикмахерской и в гордом одиночестве прошла к билетным кассам. В зале ожидания крутились цыгане, а на перроне милиционер спрашивал документы у всех молодых светловолосых ребят, чей рост зашкаливал за 1 м.90 см. Возвращаясь к своему компаньону, Линка разменяла 100 баксов, выданных бандитом на билеты, и купила пару полезных вещей. Борис честно скучал в холле парикмахерской, и, увидев Линку, от души обрадовался.

— Значит, так, объясняю обстановку — с вокзала мы никуда не уедем. Надо добираться на перекладных, сейчас идёт рейсовый на Вознесенск. От такого «крутого», как ты, никто не ждёт, что поедешь на автобусе. Доберёмся туда, попытаемся на поезд сесть. В автобусе мовчиш, як німий, я за двох розмовлять буду, чуєш? Скидывай свои дорогие шмотки, напяливай «секенд-хэнд» и не вороти недовольную рожу, люди здесь в рейсовых ездят простые, сейчас мы тебе рыжий цвет на голове опредилим — и порядок.

Борис категорически возмутился:

— Мало того, что я в блошиной одежде, так ещё и рыжим придурком сделают, отказываюсь.

— А те не все равно, каким придурком быть? — радостно спросила Линка, но, увидев, как пальцы сжались в кулаки, решила перевести тему. — Я тоже сейчас переоденусь, сельские в шортах не ходят.

Через полчаса на привокзальной площади появилась странная пара. Мужчина в видавших лучшие времена спортивных штанах, потёртых на коленях, растоптанных кроссовках и мятой футболке, за плечами рюкзак. Человек, видимо, был нездешний, так как отличался от аборигенов цветом кожи, слишком бледненький. Зато женщина, сразу видно, с огорода не вылезала — красная от загара, с облезшей кожей, в индийской юбке и майке, с грязными ногтями — это Линка, когда через забор перелезала, нахваталась микробов.

Транспортная сеть Советского Союза после развала державы на суверенные государства иссякла. Если сравнивать с человеческим организмом: крупные сосуды резко спали, работали только капилляры, причём выдавая по одной капле в сутки. Места в автобусе были нарасхват, так как желающих уехать было гораздо больше, чем мог вместить в себя автобус. Если «навороченный» мерседес, идущий по центральной трассе проверить не составляло труда, то набитый людьми львовский автобус, курсирующий по сёлам между райцентрами, останавливать никому не приходило в голову, так как это грозило гневом трудового крестьянства.

Упершись носом в широкую спину Бориса, поджатая сзади сумками и мешками, Линка возмутилась: изображать семь часов, а то и больше селёдку в бочке из-за каких-то чужих баксов она не собиралась. Оценив интеллект компаньона, прикинув психологию окружающих, рассчитывая на сердобольность славян и коллективизм «совковых» граждан, приступила к боевым действиям. Вдохнув спёртый воздух, включающий в себя чеснок, перец, жареную рыбу и пот, задержала дыхание, закатив глазки, начала медленно, но уверенно сползать вниз. Борис не подвёл: ощутив, что Линка сползает, и, помня еще её обморок, твёрдо уверенный, что удар сильно повредил его «алиби» голову, заорал на весь автобус:

— Ты чё, тётка?!

Фраза, вылетевшая из зажатой грудной клетки, вполне прозвучала по-украински, типа «Ти що, тітко» сдобренная удивлением и страхом в голосе, заставила окружающих потеснится. Шустрые бабульки, убедившись в неподдельном горе «племянника», взяли на себя заботу о «бездыханном» Линкином теле. Старушки потеснились, впихнули её между собой, напоили водой, покормили валидолом и до конца пути оставили при себе. Единственное: за сидячее место Линке пришлось рассчитываться включением в беседу. Приняв активное участие в спасении Линкиного тела, народ начал вовсю смаковать эту тему:

— До чого народ сволочі довели, жіночка он від голоду свідомість втратила.

— Та ні, то цей Чорнобиль проклятий екологію спортив, здоровя не має, от народ й помирає.

— Ой, перестаньте, а то нас мало без Чорнобиля травили, їли все як треба, і нічого нас не брало.

— Дорогенький, а хто вам заважає зараз їсти як хочеться? В магазинах все є.

— Розумний, тобі, може із, Ізраїля шлють копійки, щоб в магазині купувати, а тут останні гроші рахуєш.