Павел Асс - Штирлиц, или Вторая молодость Страница 4

– Хрен с ним, какая разница! Брось документы в топку. Теперь его прошлое не имеет никакого значения.

– Это точно, – заулыбался Шкафчик.

Трое негодяев снова подошли к Штирлицу.

– Однако, слишком стар, может не вытянуть, – заметил Стыдоба, осматривая добычу.

– Крепкий старикан, – кавказец пощупал сломанный нос. – Попробовать можно.

– Попробовать, попробовать! Ты-то смотреть будешь, а мне работы на два часа! За две недели – двенадцать трупов, не могут перенести операцию, и все тут! Эх, какие при Брежневе были пенсионеры! Блеск! Взять, например, Толика… Здоров, как бык! Жалко, крыша поехала…

Стыдоба натянул резиновые перчатки и достал чемоданчик с инструментами. Штирлица раздели и протерли ребра на правой стороне спиртом. Хирург нашел в куче сваленных инструментов скальпель почище и сделал разрез, из которого волнами хлынула кровь. Кровь остановили, и Стыдоба достал капсулу, которую приложил к желудку.

– Подсосалась?

– Кажись, да, шеф.

Капсула со смачным хлюпом вошла в желудок, Стыдоба удовлетворенно хмыкнул. Штирлица зашили.

– Может, хоть с этим повезет. Все органы у него в порядке.

– Наверно, вел здоровый образ жизни.

– Ясное дело, раз политикой не интересовался и газет не читал.

– Это точно. Есть еще такие старики, которые за собой следят, – сказал Стыдоба, ожидая, что его тоже похвалят, но двое сообщников промолчали. Тогда Стыдоба по-шпионски пошутил: – Хотя как можно следить за собой? Это же извращение!

Негодяи достали бутылку водки и, посмеиваясь, стали без всяких тостов пить, не обращая никакого внимания на окружающие их трупы.

Глава 5

Шесть месяцев в заточении

Штирлиц очнулся в отвратительном настроении. Так часто бывает, когда просыпаешься в заточении на железной кровати. Он вяло откинул одеяло и обнаружил на себе полосатую пижаму заключенного.

При детальном осмотре на левой стороне живота обнаружился большой шрам, замотанный бинтами. Под бинтами болело.

«Распотрошили, – подумал Штирлиц. – Садисты».

На соседней койке лежал заросший, нечесаный парень, который что-то бормотал во сне. Целый час Штирлиц прислушивался, но так ничего и не понял. Наконец, парень проснулся. Он резво вскочил и, не обращая на соседа никакого внимания, начал бегать по комнате, распевая:

– Эх, долго ли, коротко ли, шел я по кривой дорожке, да пришел черт-те знает куда…

– Эй, гражданин! – окликнул Штирлиц. – Где я?

– Здесь, – беспечно ответил придурковатый парень. – В жопе.

Штирлиц встал и схватил паренька за грудки.

– Я тебя, кажется, о чем-то спросил!

Парень посмотрел на Штирлица мутными глазами.

– Только тронь, попробуй! Я драться не умею, я если бью – сразу насмерть!

Штирлиц дал ему по зубам, парень повалился на кровать и заплакал.

– Ну что, пацан, будешь говорить?

– Какой я тебе «пацан»? – захныкал сосед. – Мне восемьдесят два года! Я здесь уже пять лет сижу… Меня Толик зовут… Как там наверху? Говорят, какая-то перестройка? Кто нынче у власти?

– Свои, – лаконично ответил Штирлиц, отпуская уже поднятый кулак.

– Здесь тепло, кормят каждый день, – сменил тему паренек, перестав плакать, и радостно запрыгал на кровати. – Хочешь я тебе неприличную частушку спою?

– Одну?

– Ага.

Толик вскочил с железной кровати и вприсядку прошелся по комнате. Обнаружилось, что одна штанина обмотана у него вокруг ноги, вторая оторвана вовсе. Потанцевав, Толик встал, широко раскинул руки в стороны и прокричал в лицо Штирлицу:

– Триппер – это не болезнь, то ли дело сифилис! Моя Манька заболела, все клопы повывелись! И-эх!..

– Чудак ты первой величины! – заметил Штирлиц, вытирая непрошеную слезу.

Да, тяжело жить рядом с придурком. Штирлиц вздохнул. Впрочем, это был не первый дурдом в его жизни.

Заскрежетали железные двери, в комнату вошел Шкафчик, одетый в белый халат.

– Здорово, старички. Пожрать вам принес…

– Ты санитар? – спросил бывший разведчик.

– Теперь санитар.

– Так бы сразу и сказали, зачем было лапшу вешать про пенсию…

Штирлиц нехотя поел. Потом Шкафчик нацепил на него какие-то датчики и полчаса снимал показания загадочных приборов. Закончив, он сделал Штирлицу укол, от которого разведчик снова забылся. На мгновение ему показалось, что сквозь дымку и пелену сна над ним склонилось лицо Бормана. Штирлиц перекрестился и пробурчал ему «Сгинь, нечистая сила!» – и отключился полностью.

Дни Штирлица были пусты, как глаза обнищавшего наркомана.

Месяцев через шесть Штирлиц обнаружил, что у него обновилась кожа, осанка выправилась, стали слушаться руки и ноги. Да и шрам, оставленный подземельным хирургом Стыдобой, вскоре бесследно рассосался. Штирлиц подошел к зеркалу и уставился на свое отражение. Перед ним стоял молодцеватый офицер СС, правда в изношенной больничной одежде, но все равно – красавец штандартенфюрер!

– Едрена вошь, господин Штирлиц! – сказал русский разведчик зеркалу. – Видимо, придется нам еще повоевать.

Когда снова пришел Шкафчик, Штирлиц принял самый воинственный вид.

– По какому праву меня держат в заточении?!

– Помолчал бы ты, старик, по-хорошему, – посоветовал Шкафчик.

– Я – Герой Советского Союза! – возмутился Штирлиц. – И не позволю, чтобы со мной разговаривал в таком тоне какой-то коновал!

– Советского Союза больше не существует, – ответил санитар, поставил на столик скудный паек, зевнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Зато герои пока не перевелись!

Штирлиц схватил столик и стал лупить им по стальной двери. Гул от раздаваемых ударов понесся по всей подземной лаборатории. Не прошло и пяти минут, как в комнату вошел, кто бы вы думали? Борман!

– Борман! – удивился Штирлиц.

– Здравствуй, Штирлиц.

– Ты куда пропал после Кореи? Я тебя искал, думал, сходим в пивняк, пивка попьем…

Штирлиц не кривил душой, он действительно разыскивал Бормана, чтобы взять у него в долг денег.

– Работал в аппарате на Брежнева, – важно молвил Борман, присаживаясь на койку. – Теперь вот участвую в секретном проекте ГКЧБ.

– КГБ? – переспросил Штирлиц.

– Нет. Главного Комитета Чрезвычайной Безопасности, это гораздо круче.

– Спасибо, что пришел меня освободить, – похвалил его Штирлиц.

– Видишь ли, отпустить тебя не в моей компетенции, – ответил Борман, осторожно отходя к стене на некоторое расстояние от Штирлица.

– Как это, не в твоей компетенции? А говорил, твоя новая контора гораздо круче КГБ?

– Понимаешь, когда тебя взяли, никто же не знал, что ты – Штирлиц. А теперь ты стал строго секретной информацией. Тебя уже никогда не выпустят отсюда, так что привыкай… Это дело государственной важности.

– Борман, сволочь! Где благодарность? Я выполнил уже около тридцати самых важных государственных заданий!

– Ну и что! – отмахнулся Борман. – Я бы и сам их выполнил, если бы мне их поручили!

– Ну, знаешь ли! – Штирлиц обидчиво отвернулся от Бормана, но тут же решил, что обижаться рано, надо выманить из бывшего партайгеноссе побольше информации. – Постой, я что-то не понял, а в чем заключается секретный проект? Я о нем ничего не знаю, меня можно смело выпускать.

– Ты сам – часть секретного проекта «Вторая молодость», – объяснил Борман.

– Ничего не понимаю, это как-то связано с партийными миллионами за границей? – осторожно спросил Штирлиц.

– Да нет, при чем здесь партийные миллионы?

– Ким Ир Сен?

– Какой в задницу Ким Ир Сен? Он уже давно забыл про тебя из-за склероза. Хватит тебе, Штирлиц, на кофейной гуще гадить! Если хочешь знать о проекте «Вторая молодость», я тебе все расскажу, хотя тебе это не пригодится.

Борман присел на стул.

– Вот представь себе, человек трудится в поте лица всю жизнь, идет-идет по служебной лестнице, спотыкается, скатывается вниз, поднимается снова и вот – становится Генсеком. Потом он работает-работает и вдруг умирает от старости! Разве это справедливо? Сколько людей мы из-за этого потеряли! Поэтому нашему секретному отделению ГКЧБ было поручено заняться проблемой омолаживания: вставляешь в Генсека капсулу «Второй молодости», и он спокойненько работает дальше.

– Тем более, что в любой момент можно нажать на кнопку и убрать Генсека, если он станет делать что-то не так, верно? – обронил Штирлиц.

Борман ядовито хрюкнул.

– Ну… В сообразительности тебе, Штирлиц, не откажешь… Но кнопки возможны только если бы Генсеков резали, как тебя. Однако, руководители проекта хотят обходиться без операций. Им ведь тоже когда-нибудь понадобится… Проект «Вторая молодость» был предназначен для Брежнева, но ты, наверное, знаешь, не уберегли мы его, не успели. Зато теперь все отлажено. Посмотри на себя – ты живой и здоровый! Как огурчик!

– Что значит «отлажено»? – переспросил Штирлиц.