Леонид Свердлов - Святополк и Подсолнух, или Братья по крови Страница 4

Ночью коварный замысел Святополка осуществился. В волнении он ходил по своей спальне из угла в угол, ожидая вестей.

Соратники пришли под утро. Вид у них был усталый и смущенный.

— Ну что? — бросился к ним Святополк. — Перебили поляков?

— Перебили, — отводя взгляд отвечали соратники.

— Замечательно! И что, никто не ушел?

— Не ушел… Почти никто… Один ушел.

— Ну, один — не страшно, — махнул рукой Святополк. — Найдется. А кто это такой везучий?

— Король Болеслав.

Святополк аж на месте подпрыгнул.

— Да вы что! Понимаете, какой скандал теперь будет! Кто его предупредил? Какая сволочь меня опять выдала?!

— Да что ты, князь, — заволновались соратники. — Некому было нас выдать. Тут и не было никого — только ты да мы.

Святополк задумался.

— Ну-ка, вспомните, точно никто тут не появлялся. Может, кто рядом с дверью стоял, когда вы ко мне заходили?

— Да нет, никого не было. Разве что Передслава, вот, пиво приносила. Ты еще заругался…

— Ну, елки-палки! Какое еще пиво! Вы всю операцию завалили, у меня шпион под боком завелся, а у вас все разговоры только про пиво! С кем я связался! Надо срочно разбираться, кто из города выезжал и зачем.

И они побежали к городским воротам расспрашивать часового.

— Вспомни точно, — вкрадчиво говорил Святополк, — кто этим вечером выезжал из Киева?

Часовой задумчиво потер лоб.

— Гонец выезжал. Выкройку в Новгород повез.

— Это от Передславы, это не важно. А еще кто?

— А потом через некоторое время жиртрест польский.

— А этот зачем?

— По своим королевским делам, наверное… Я не спросил: он не один был.

— А с кем? — Святополк, видя, что часовой стесняется, наклонился к нему поближе.

— Девушка с ним была, — шепотом сказал часовой. — Сестра твоя Передслава.

— Передслава? — Святополк растерянно огляделся. — Гонец в Новгород, говоришь? Подругам письма писала… Так что же это выходит? Значит… Передслава не дура? А кто? Кто? Я вас спрашиваю, кто я после этого?!

Никто не решился ответить.

Передславины выкройки пришли по адресу. Ярослав поднял новгородскую дружину и повел ее к Киеву. Без поляков Святополку нечего было ему противопоставить. Последней его надеждой оставались те самые печенеги, с которыми он был дружен.

Ярослав стоял на берегу реки Альты, смотрел на приближающиеся войска Святополка и готовился к сражению. Удивительно, до чего же тогда модно было устраивать сражения на берегах рек. Не любовь ли Ярослава к рыбалке была тому причиной?

— Хорошее место, — задумчиво сказал князь. — Символичное. Здесь погиб Глеб, брат мой, от злодейской руки святославовых прихвостней.

— Здесь? Правда?

— Правда-правда! Вон там его труп лежал.

— И откуда ты, князь, все так хорошо знаешь?

Ярослав резко повернул к голову к собеседнику.

— Подсолнухи нашептали! — резко ответил он и дал сигнал к началу битвы.

Битва была долгой и кровопролитной. Она продолжалась целый день с тремя перерывами. К вечеру Святополк был разбит.

Он бежал на запад, не имея уже ни надежд, ни перспектив. По дороге его разобрал понос, Святополк больше не мог сидеть на коне, поскольку все время соскальзывал. Он очень боялся, что по следу его легко найдут, и все торопил своих немногочисленных спутников.

Так Святополк совершил самый страшный грех, какой только может совершить политик.

История добра — она прощает своим верным детям любые злодеяния. Вор остается в памяти людей как великий экономист, душегуба учебники назовут мудрым государственным деятелем, убийца, если он, конечно, убил не десяток и не сотню, а тысячи и миллионы, получит при жизни Нобелевскую премию мира, и потомки будут называть его великим, справедливым и прозорливым. Да и правильно это. Кому сейчас придет в голову осуждать того, по чьей вине в первой половине одиннадцатого века погибли люди, которые в принципе могли бы умереть во второй половине одиннадцатого века? Что нам они, если речь идет о славной странице истории?

И лишь один грех История не прощает никому. Это грех засранства. Ничто не спасет засранца от ее суда. Будь он самим Дедом Морозом, люди запомнят его как самодура, изверга и импотента.

Да, возможно, Святополк не совершал ничего такого, чего не делалось многократно и до него, и после. Но именно он, а никто другой носит в отечественной истории титул «Окаянный». И поделом засранцу!

С этого момента он стал нам неинтересен. Добравшись до Бреста, он в последний раз оглянулся на свое бывшее Туровское княжество и на свою бывшую Русь и побежал дальше на запад. Не к Болеславу, конечно, с ним Святополку было уже не о чем разговаривать. Путь его лежал дальше, в Богемию. Там его след окончательно затерялся. И вскоре к Ярославу пришло сообщение, что сводный брат ему больше не опасен…

В Киеве Ярослав обнаружил на столе Святополка длинный список сыновей Владимира. Борис, Глеб и Святослав были вычеркнуты, рядом с именем Ярослава стояла жирная галочка. Ярослав вписал имя Святополка и вычеркнул его. После этого пробежал список глазами и задумчиво сказал: «Большая работа проделана, но еще большая предстоит. Придется еще потрудиться ради будущего единства страны».

Так стал во главе Руси мудрый князь Ярослав. Мудрый и осведомленный. Одним из первых он понял, что не большая и сильная дружина, а своевременно полученная информация — залог победы. Была ли княжна Передслава первым русским разведчиком или были у Ярослава другие источники — мы не знаем. Немного нам осталось сведений о них, но одно известно точно: эти люди были скромные, мужественные и горячо любившие свою Родину.

Между тем западные летописи злобно клеветали, обвиняя не Святополка Окаянного, а Ярослава Мудрого в смерти Бориса и Глеба. Не будем тратить время на опровержение этих бредней. Мы-то знаем, как все было на самом деле.