Даровые деньги. Задохнуться можно - Пэлем Грэнвилл Вудхауз Страница 42

– Здрасьте, здрасьте, здрасьте, – приветливо сказал Монти Бодкин, – хотели меня видеть?

Монти Бодкин был приятным хлыщом. Многие, строго говоря, считали, что он красив; многие – но не лорд Тилбери.

Владелец «Мамонта» не мог бы выразить в слове свой идеал молодого журналиста, но этот журналист был бы погрубее, может быть – в очках, несомненно, – без гетр. Правда, сейчас на Монти гетр не было, но они парили, словно аура, около его стоп.

– Ха! – сказал лорд Тилбери, его увидев. Сейчас он походил на Бонапарта, который распекает маршала, хотя у него болит зуб. – Входите! Закройте дверь! Не скальтесь! По-че-му вы ска-ли-тесь?!

Слова эти покажут, как плохо мы, люди, понимаем друг друга. Да, губы у Монти растянулись, но он твердо знал, что это приветливая улыбка. Именно ее он замыслил, а вышло, по-видимому, что-то другое. Несколько растерявшись, он ее выключил, поскольку был одним из самых добродушных, услужливых хлыщей.

– Погода хорошая, – заметил он на всякий случай.

– К черту!

– Хорошо.

– К че-ерту!

– Хорошо.

– Вы что, попугай? Заладил: «Хорошо, хорошо»! Прекратите.

– Хорошо, – согласился послушный Монти.

– Эт-то что такое?

Монти взял страничку злосчастной газеты:

– Прочитать вслух?

– Не беспокойтесь. Сам читал. Тут, тут!

– А! Дядя Обри, да.

– Ну?

– Э?

– Вы написали?

– Да, я.

– Хр-р!

Монти совсем растерялся. Он больше не мог скрывать от себя, что лорд Тилбери неприветлив. Конечно, у него вообще плохой характер, но все же не до такой степени.

– Думаете, я ошибся? – спросил юный Бодкин. – Нет-нет, не бойтесь, все так! Мне сказал сам Галли Трипвуд, брат лорда Эмсворта. Уж он-то знает!

Лорд Тилбери, к его удивлению, треснул кулаком по столу.

– Какого черта! – взревел он не совсем внятно, поскольку сосал кулак. – Это дет-ска-я газета!

– Вам не понравилось? – обеспокоился Монти.

– Вы о матерях думали? Как они будут читать такую чушь?

– По-вашему, дурной тон?

– Пари… Пол-литра… Мы потеряем всех подписчиков!

– Правда? Вот не подумал. Очень может быть. Дурной тон… Да, да, да, есть немного. Что ж, виноват, больше ничего не скажешь.

Лорд Тилбери с этим не согласился.

– Ничего? Идите в кассу, берите деньги за месяц – и вон отсюда!

Монти окончательно удивился:

– Прямо подумаешь, что вы меня увольняете! А? Что?

Лорд Тилбери онемел, но указал рукой на дверь – и такова была власть его личности, что Монти мигом оказался у выхода.

– Подумайте! – сказал он напоследок. Лорд Тилбери зашелестел бумагами. – Дядя Грегори обидится.

Лорд Тилбери дернулся, словно в него всадили шило, но молчания не прервал.

– Обидится, – повторил Монти, при всей свой мягкости вынужденный предупредить о возможной беде. – Он очень хочет меня пристроить. Да-да, обидится. Дядя Грегори.

– Во-о-он!

Монти гладил ручку двери, не зная, как начать.

– Вы еще тут?!

– Да-да, – заверил Монти. – Я хочу сказать одну штуку. Понимаете, я должен работать целый год. Это очень важно. Вы не знаете такую Гертруду Баттервик? Нет? Жаль. В общем, это долго рассказывать. Вы поверьте, я должен работать так до середины июня, а то все провалится. Значит, вы меня не увольняйте. Работать я буду хорошо, без дураков. Первым приду, последним уйду, себя не пожалею…

– Во-о-о-о-он!

Они помолчали.

– Значит, не передумаете?

– Нет.

– Не пожалеете меня?

– Нет.

Монти Бодкин выпрямился.

– Ну хорошо, – сказал он. – Ладно, чего уж там. Если у кого нет сердца, ничего не поделаешь. Скажу вам две вещи. Во-первых, вы разбили мне жизнь. Во-вторых, всего хорошего.

Он вышел достойно и гордо, словно молодой аристократ, направляющийся к гильотине; а секретарша отскочила от двери как раз вовремя, чтобы не получить ненароком по уху.

Монти Бодкин стоял у издательства с жалованьем в кармане, горем в сердце и тем желанием выпить, которое посещает молодых людей, когда у них неприятности. Судьба же пыталась понять, что ей с ним делать.

«Послать его, что ли, за угол, в «Гроздь винограда?» – размышляла она. – А может, сунуть в такси и отправить в клуб «Трутни», где он встретит Хьюго Кармоди?»

От ее решения зависела участь Ронни Фиша и его невесты Сью; Кларенса, девятого графа Эмсворта, и его свиньи Императрицы, лорда Тилбери; сэра Грегори Парслоу-Парслоу; наконец, Перси Пилбема, прежде издававшего «Светские сплетни», а теперь владевшего сыскным агентством «Аргус».

– Хм… – сказала Судьба. – М-да… Ладно, «Трутни».

Так и случилось, что минут через двадцать Монти сидел в баре и, попивая коктейль, рассказывал Хьюго Кармоди о крахе своей карьеры.

– В общем, выгнали! – закончил он, горько усмехнувшись. – Прямо в снег. Такова жизнь, я думаю.

– Да, не повезло, – сказал Хьюго. – Слушай, зачем тебе работать? У тебя этих денег…

Монти признал, что не бедствует, но указал на то, что не в этом суть.

– Тут не в деньгах суть, – пояснил он. – Есть причины. Хочешь расскажу?

– Я и так верю.

– Ну ладно. Еще закажем? Эй, два коктейля!

– Знаешь, – сказал Хьюго, чтобы его утешить, – все равно бы уволили. Что ты там можешь делать? Разве что служить пресс-папье. Про бутылку все перепутал…

Этого Монти пропустить не мог.

– Да что ты! – пылко воскликнул он. – Мне верный человек сказал, брат лорда Эмсворта. У меня там дядя живет, в Шропшире, совсем рядом, я у него часто гостил. Как-то Галли отвел меня в сторону…

Хьюго оживился:

– Дядя? Это не сэр Грегори Парслоу?

– Он самый.

– Здорово! Я и не знал, что ты его племянник.

– А вы знакомы?

– Еще бы! Я все лето жил в Бландинге.

– Правда? Ну конечно, вы же дружите с Ронни.

– Не в том дело. Я служил у Эмсворта. Секретарем. Хорошая работа!

– Я думал, у него такой Бакстер.

– Да что ты! Он давно ушел.

Монти печально вздохнул:

– Давно я не был там, года три… Как они все? Как старый Эмсворт, все такой же?

– А какой он был?

– Тихий, сонный, рассеянный. Вечно говорил о розах. Да, и о тыквах.

– Значит, такой же, только говорит о свиньях.

– О свиньях?

– Его свинья Императрица получила медаль. В этом году он опять надеется.

– А как Галли?

– В порядке.

– А Бидж?

– В самой лучшей форме.

Монти умилился.

– Значит, все по-прежнему, – начал он и вдруг вскрикнул «О Господи!», проливая коктейль на брюки. Его посетила идея. – Минуточку, – сказал он, дрожа от волнения. – Давай разберемся. Ты служил у Эмсворта секретарем?

– Да.

– И тебя выгнали?

– Что ты говоришь! Я ушел. Если хочешь знать, я женюсь на его племяннице. Сейчас везу ее в Вустершир, к моему дяде Лестеру.

Монти был слишком занят мыслью, чтобы отвлечься