Феликс Кривин - Учёные сказки Страница 5

— В нашем деле главное — широта!

Примечание:[33]

Параллели и меридианы

— Главное направление — с запада на восток!

— С севера на юг — главное направление! Воображаемые линии ведут воображаемый спор, но ничего не меняется на земном шаре.

Примечание:[34]

Мыс

Я так окружен водой… Меня даже можно назвать полуостровом… Но если вам все равно, зовите меня полуконтинентом…

Примечание:[35]

Масштаб

— Я — Океан.

— Одну минуточку, посмотрим по карте. Приметы есть?

— Как вам сказать… Ну, Океан, стихия.

— Называетесь как?

— Тихий называюсь. Тихий океан. Или еще — Великий.

— Ого! Даже так!

— Так, так, во мне ведь тысячи километров!

— Успокойтесь, Океан, сейчас проверим ваши километры. Здесь вам не стихия, здесь вам план. Точный, масштабный план местности… Так вот, Океан: по нашим масштабам ваш километр равен одной тысячной миллиметра. Вот вам и великий. У нас нет великих. У нас все одинаковые.

Примечание:[36]

Небо

Ночное небо смотрит тысячью глаз, и от этого Земле не так одиноко. Можно выбрать любую звезду и смотреть на нее до утра — это гораздо лучше, чем спать, хотя некоторые придерживаются другого мнения. Можно зажечь свои огни и посигналить в пространство: «Эй, как там у вас?» Можно полететь к звездам…

Но как жить, когда на небе нет звезд? Небо слепое, оно потеряло Землю, и она теперь крутится сама по себе. Земля тоже слепая. Она тычется в пустоту, она спрашивает: «Небо, ты здесь? Где ты, Небо?»

Издавна люди научились находить дорогу по звездам…

Примечание:[37]

Лунные люди

Странная это была планета. Она не крутилась так, как наша Земля: день с солнцем, ночь с луной, хотя и солнце, и луна у нее были. Планета умудрялась крутиться так, что одна ее сторона была повернута только к солнцу, а другая — только к луне.

И на этой, лунной, стороне жили люди…

Они жили здесь много лет и никогда не видели солнца. Но человек не может жить без солнца, и потому люди считали солнцем свою луну.

Они все делали при луне — и работали, и любили. При луне они воспитывали своих детей и учили их стремиться к свету. Ведь они не знали, что свет их — вовсе не свет, а только отражение света.

Люди были маленькие и незаметные в полумраке. Но зато тени их, как всегда бывает при луне, вытягивались на целый квартал и поднимались до крыш зданий. Тени ходили по городу, знакомились, обменивались новостями. Тени провожали друг друга и целовались у подъездов, и после этого рождались маленькие тени, которые потом вырастали, и все начиналось с начала. Людям казалось, что они живут в царстве теней, и они были осторожны и подозрительны.

Так жили лунные люди. Им был дорог их полусвет, он тешил их получувства. И полумечты людей не простирались дальше своей, лунной половины планеты. «Ничто не ново под луной», — упорно твердили старики. Но выросли их дети и захотели нового.

Вышли дети на большую дорогу и пошли куда глаза глядят, а за ними потянулись старики, потому что им казалось, что дети их все еще маленькие и нуждаются в присмотре.

Далеко ушли лунные люди от родных домов и пришли туда, где кончалась луна и начиналось солнце.

Это было удивительное зрелище. Старики отступили и прикрыли руками глаза, а молодые шагнули навстречу солнцу.

— Вот это солнце! — сказали они. — Это настоящее солнце, и только под ним стоит жить!

А старикам поздно начинать жить — им ли на старости лет менять себе солнце?

— Нет, это не солнце, — сказал один из них и бросил в солнце камень. Но камень до солнца не долетел, он вернулся обратно и убил старика.

Отошли старики в сторонку и стали думать, как быть.

Старикам думать легко: у них и опыт, и знания. Они могут такое изобрести, что молодым и во сне не приснится.

И решили старики взорвать солнце. Тогда вернутся их дети домой, и снова все будет, как прежде.

За дело взялись самые мудрые ученые и самые ученые мудрецы. Они работали, не зная сна, потому, что при солнце не научились спать, и еще потому, что, как все старики, страдали бессонницей. Вероятно, их усилия были небезуспешны: вскоре вселенную потряс такой взрыв, что теперь никто не может сказать, куда девались и эти ученые, и эти мудрецы, и вся их планета. Существуют, конечно, догадки, что, дескать, была планета; а дальше — никаких подробностей.

Но если подумать, и о подробностях можно догадаться. Взорвали планету лунные старики, которые замышляли взорвать солнце.

Разлетелась планета на мелкие кусочки, и полетели эти кусочки на другие планеты, чтобы всех предупредить: нельзя идти против солнца.

И на нашу Землю падают эти кусочки — только мы не всегда придаем им значение.

Примечание:[38]

ЗАПИСКИ КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО

Сказка — самый героический жанр, в ней на каждом шагу совершаются подвиги, карается зло и торжествует справедливость. Если герои уйдут и из сказок, то что же тогда получится?

«Записки Кощея Бессмертного» — первый опыт сказки без героя. В ней действует просто себе человек, обыкновенный человек, до того обыкновенный, что порой это даже становится опасным для окружающих. Обратите внимание, как он ходит по своему кругу. Это круг его интересов. Боже мой, куда девалась знаменитая сказочная романтика? Она исчезла. Разве может романтика существовать без героя? Ведь не только романтика рождает героев, но и герои рождают романтику.

Сказка без героя — страшная сказка. И не пугайтесь, если вам станет грустно во время чтения. Это грусть по герою, по мечте, по романтике, без которой не мыслима сказка и не мыслима жизнь.

1. Сказка про белого бычка

Рассказать вам сказку про белого бычка? Вы говорите — рассказать, я говорю, — рассказать. Рассказать вам сказку про белого бычка?..

Я живу в этой сказке.

Это у самого леса, не доходя. Если идти по дороге, нужно свернуть у ларька и по тропинке, но тропинке — прямо к нам на лужайку.

Место у нас хорошее, не хуже других. Трава высокая, посредине дерево, а под деревом мы с бычком. Лужайка маленькая, но для двоих не тесно.

Рассказать вам сказку про белого бычка? Это и есть наша сказка.

Сразу за нами начинается лес — хозяйство бабы Яги. Одни заводят себе цветники, другие — садик или огородик, а баба Яга завела себе темный лес и поселилась в нем в своей избушке на курьих ножках. Конечно, ее тоже можно понять: живет старушка одна, дети, какие были, давно разъехались, вот она и окружила себя темнотой, чтоб никто не глядел на ее старость. Старость — не радость, чтоб на нее глядеть.

Правда, не все так думают. Вон там, по ту сторону дороги, лежит огромная синяя сказка, на берегу которой стоит старый рыбак. Странный рыбак. Каждый день он забрасывает в море свой невод и все, что поймается в него, выпускает обратно в море, хотя он очень бедный старик и у него очень злая старуха. Потому что обычная рыба его не устраивает, ему нужно поймать золотую рыбку. Это тянется с тех пор, когда старуха его была еще красной девицей и он решил поймать для нее что-то особенное. И вот прошла целая жизнь, красна девица стала злой, некрасивой старухой, но старик этого не замечает, ему кажется, что все осталось по-прежнему…

Если идти от нас по тропинке, то придешь к ларьку, в котором торгует Золушка. Это ее сказка, вернее, не ее, а ее тетки, доброй волшебницы. Раньше. Золушка жила в другой сказке, но та сказка ей не понравилась. Бывают такие сказки: как будто волшебные, а на самом деле бытовые. И вот Золушка ушла из своей бытовой сказки, которая сначала ей казалась волшебной.

— А ты кто такой?

На этот вопрос я никогда не умел ответить. Да и вряд ли найдется человек, который смог бы ответить на этот вопрос. Емеля-дурак управляет королевством, а Бова-королевич чистит у него лошадей. Кто из них королевич, а кто дурак?

Рассказать вам сказку про белого бычка? Если есть бычок, то должен же кто-то за ним присматривать…

Я присматриваю. Я слежу за тем, чтобы он хорошо ел, хорошо спал и, чего доброго, не залез в чужую сказку.

Может быть, я Иван-царевич. Может быть. Может быть, Еруслан Лазаревич. Но если мой бычок недоспит, какое это имеет значение?

Золушка ушла из своей неволшебной сказки и теперь продает в ларьке волшебные палочки. Торговля идет хорошо, потому что палочки она продает бесплатно. Перед ее ларьком всегда очередь: многие покупают волшебные палочки на дрова…

Золушка торгует бесплатно, а старый рыбак выпускает в море рыбу, которую вытащил с таким трудом… Вот они какие, волшебные сказки…