Феликс Кривин - Сказки из жизни Страница 5

Сказка о чертенке,

которого повысили за хорошую работу, переведя из преисподней в небесную канцелярию.

Сказка о человеке,

который не мог себе ни в чем отказать, потому что ему во всем отказывали другие.

Сказка о Змее Горыныче,

который, выйдя на тропу демократии, объединил свои головы в парламент, после чего ни одного вопроса не мог решить.

Сказка о завтраке,

который мечтал стать обедом, а став обедом, мечтал стать ужином, а став ужином, мечтал, чтоб его наконец оставили в покое и дали спокойно поспать.

Сказка о школе политической борьбы,

обучавшей науке выпрямлять извилины.

Сказка об ошибках,

на которых учились так усердно, что они сделали карьеру, заняв ключевые посты в системе образования.

Сказка о государстве,

в котором воры в законе, а честные люди в загоне, поскольку в любом государстве загон лучше работает, чем закон.

Сказка о джинне,

который вышел из бутылки, но остался маленьким, потому что маленькому легче прожить на зарплату.

Сказка о декабристах,

которые были страшно далеки от народа, но не так страшно, как стали близки большевики.

Сказка о добром молодце,

который самые трудные для отечества годы пересидел в Бутырках, на Соловках и на Колыме, откуда уже не вернулся в сказку.

Сказка о белке в колесе,

которая отдала колесу всю себя, все здоровье, всю молодость, в результате чего ей все-таки досталось на орехи.

Сказка о диктатуре,

в девичестве демократии.

Сказка о гласности,

одержавшей сокрушительную победу над свободой слова.

Сказка о пьедестале,

который мечтал о карьере памятника, но что-то сверху ему мешало.

Сказка о рабочих руках,

которые еще недавно брали под козырек и вытягивались по швам, а сегодня протягиваются за подаянием и при этом норовят дать по морде.

Сказка об извечной мечте революции

построить такую тюрьму, в которой бы жилось лучше, чем на свободе.

Сказка о светлом будущем,

которое светло только тем, что в него еще не ступала нога человека.

Сказка о стране Нельзя,

в которой жил народ Хочется.

Солдат Тимура

Я до победы не дорос, мне от нее одни лишь беды. Передо мной сжигают мост, когда я прихожу с победой. Мне, как последнему скоту, брести в пыли, в воде по пояс, — чтоб по ковровому мосту прошел великий полководец.

Покуда мы в огне, в бою, пока к победе не пришли мы, мы любим армию свою, мы с ней почти неразделимы. Но приближаться к нам не смей, когда с победой мы шагаем. Мы перед армией своей, как пред врагом, мосты сжигаем.

Садится солнце за горой, а я бреду в воде понуро, не победитель, не герой — солдат из армии Тимура. И как-то холодно в груди, хотя в бою мне страх неведом…

Пришел с победой он один, а я вернулся без победы.

Победа сильному верна, она на женщину похожа: добыта многими она, но всем принадлежать не может.

Глас народа

Еже писах, писах, совести не в обиду: ныне и присно в веках слава царю Давиду! Слава его словам, слава его идеям! Да будет примером нам, рядовым иудеям!

Еже писах — не зря, больше молчать не в силах: имя Давида царя — чтоб ему пусто было! Если писать всерьез, был он большим злодеем. Сколько он бед принес рядовым иудеям!

Всякий отбросив страх, твердо и непреклонно, еже писах, писах: слава царю Соломону! Пусть он живет сто лет, разумом не скудея, — гордость, и честь, и цвет рядовых иудеев!

Еже писах о том, значит, имело место. Был Соломон скотом, сволочь он был и деспот. Заняв высокий пост, сколько он зла содеял, сколько он пролил слез рядовых иудеев!

Еже писах, писах искренне, прямо и честно: да будет славен в веках тот, кто займе его место… Будет ли он скотом, будет ли он злодеем, станет известно потом нам, рядовым иудеям.

Свой черёд

Однажды

Я начал сказку так: «Однажды Заяц…»Потом чуть-чуть помедлил, сомневаясь.Потом, сомнения преодолев,я начал сказку так: «Однажды Лев…»Потом сравнил я эти два «однажды»,сообразил, что так бывает с каждым,кто в чём-то струсив, в чём-то осмелев,однажды заяц, а однажды — лев.Конечно, львом нетрудно стать, когда тыустроился на львиную зарплатуи гаркаешь на всех не хуже льва,употребляя львиные слова.Конечно, зайцем можешь стать легко ты,когда тебя грозятся снять с работы,соседи травят, у жены мигреньи в школу вызывают каждый день.Всё это так знакомо… Но однажды…«Однажды» труса делает отважным,из робких зайцев делает мужчин…И это — сказки доблестный зачин.Однажды в сказке может всё случиться,а кто за остальное поручится?Ведь даже сказка — в этом весь секрет —однажды сказка, а однажды — нет.

Вечерний пейзаж с собакой

Нет ни дуба, ни осины,ни сухого стебля нет,и собака по пустынеходит, ищет туалет.Вот и вечер на исходе,зажигают звезды свет…Так устроено в природе:что-то есть, чего-то нет.

Рисунок

Там, где контуры горыи луны окружность,жили-были две сестры —Внешность и Наружность.Жили — просто никуда:грубо, косо, криво,—то ли веник и скирда,то ли хвост и грива.Не лепился к штриху штрих,все не так, как надо.Но уставились на нихдва пунктира-взгляда.И впервые понял миркрасоты ненужность,глядя, как один пунктирпронизал Наружность,и впервые ощутилкрасок неуместность,глядя, как другой пунктирврезался во Внешность.Что случилось, господа?Не узнать Наружность.неприятные для глазвялость и небрежностьоказались в самый раз —подменили Внешность.Загляденье для души,лёгкость и воздушность —до чего же хорошиВнешность и Наружность!Две подружки, две сестры,две березки в поле…Это всё видней с горы,а с луны — тем боле.

Слово

А слава — дым, а слово — дом,и в этом доме я живу.Под вечер за моим окномсадится солнце на траву,а утром, выспавшись, встаёти отправляется в полётвокруг столиц и деревеньс весёлой тучкой набекрень.

Приходят Прежде и Потом,в мою стучатся дверь,интересуясь, где живётпрекрасная Теперь.А я на это: вот те на!Да где ж ей жить ещё, когдаТеперь — моя жена?

Я приглашаю в дом гостей,прошу испить вина.И входит в комнату Теперь,садится у окна.Я Прежде знаю с давних пор,мы даже с ним на ты.И потянулся разговордо самой темноты.И ночь стояла у окна,вздыхая о былом…Но где Теперь, моя жена?Она ушла с Потом.

Как много у меня потерь!И вот — ещё одна.Ушла она, моя Теперь,неверная жена.Ушла, покинула мой дом,а я кричал: «Вернись!»Проснулось солнце за окноми устремилось ввысь.И на пути его крутомкружилась голова.Но слава — дым, а слово — дом…Слова, слова, слова…

И просыпалась жизнь вокруг,как водится, с утра,и Прежде, мимолётный друг,промолвил: «Нам пора».И я поднялся, чтоб идти,но распахнулась дверь,и встала на моём путипрекрасная Теперь.Другая, новая Теперь,она вошла в мой дом.И другу я сказал: «Иди.Я как-нибудь потом».

Музыка

Звук не дошёл до тишины,он где-то пал на полдороге,и были больше не слышныего сомненья и тревоги.

А улица не знала сна,и вот тогда, молчать не в силах,заговорила тишинанад звука павшего могилой.

Она над городом плыла,надежда наша и порука…И это музыка была,что в мире недоступна звуку.

Элегия