Алексей Чадаев - О чём говорится в сказках? Страница 5

Наконец: какие, собственно, были права у Царь-девицы, кроме родословной? Почему народ без колебаний признал дурака Ивана царём, сообщив ей, что он это делает «твоего ради талана»? Что это за «талан»?

И самое интересное. Почему Иван, дурак и лентяй, никогда не желавший делать ничего сам, пока его пятнадцать раз не попросят, сдувал со своих коней пылинки, посвящая уходу за ними массу времени? И почему он делал это ночью, в тайне ото всех, пользуясь светом пера? И почему красавцы кони слушались его и только его – при том, что во всём остальном, в отличие от Горбунка, они ничем не проявляли себя как существа волшебные? И почему беспечный дурак, равнодушный ко всякому богатству, так убивался по их потере, когда их украли братья? Почему он отдал им все деньги и отправил домой, а сам не взял ничего?

И, наконец, почему владение и пользование пером было компроматом и криминалом, о котором надо тотчас докладывать царю?

Сказать по совести, до конца с анализом драматургии этой сказки я не справился – да и очень маловероятно, что это возможно. Но кое-что всё-таки стало более понятным.

Во-первых, ясно, что кобылица – это не лошадь и даже не воплощённая стихия, а ведьма-оборотень – женщина в конском облике. И, оседлав её «задом наперёд», Иван с ней совокупился – на это есть намёк в сказке: «коль сумел ты усидеть, так тебе мной и владеть»; ни в каком другом смысле о «владении» ею мы далее в сказке не слышим. Собственно, именно этот факт заставил Ивана придумывать отцу и братьям враки, вместо того, чтобы просто рассказать про забредшую на поле лошадь. И он же, собственно, послужил поводом для намёка на чёрта.

Более того: всё, что родилось у кобылицы, родилось у неё от Ивана. Она об этом сама прямо говорит: «двух рожу ТЕБЕ коней…», причём нигде не написано о жеребеце, который был бы их отцом; его просто нет.

Это, в общем, объясняет очень многое. И то, почему Иван так любил их и так по ним убивался. И то, почему они слушались только его. И то, почему так служил ему уродец-горбунок. И, наконец, то, куда делась ведьма-кобылица после этой ночи: она попросту умерла родами.

Это объясняет даже то, почему Горбунок так не хотел, чтобы Иван брал перо. Он попросту ревновал отца к царь-девице – за память матери. Но в итоге ведь именно он, согласившись Ивану помочь, сыграл ключевую роль в его воцарении, как бы ни тяжело оно было ему лично. В конце, где нужно дунуть-плюнуть на воду, он даже проговаривается об этой тяжести: дело ведь не в том, что очень сложно произнести над водой заклинание, а в том, что ему очень этого не хочется…

Далее. Почему нельзя было иметь перо? Потому что оно – признак связи с волшебным миром, в котором, очевидно, есть силы, имеющие права на царский престол, а равно и символы, эти права подтверждающие. В сказке действуют два мира – мир обычных, человеческих существ и мир существ волшебных. С одной стороны – Иван с отцом и братьями, царство с его столицей, городничим, писарями, царём и т.п. вполне «рациональными» атрибутами. С другой – кобылица и её потомство, Месяц, Царь-девица, Кит и его царство, жар-птицы… И эти миры не просто параллельны друг другу, но и жёстко друг другу противопоставлены. Иначе говоря, легитимность царя как самодержца угрожаема с одной-единственной позиции, и эта позиция ему самому хорошо известна. То есть он (или его род) – собственно говоря, не царь, а узурпатор или «хранитель престола», объявивший себя царём.

Перстень царь-девицы – это именно такой артефакт, подтверждающий её права. Именно поэтому без него бессмыслен их династический союз: он должен был подкрепляться перстнем, чтобы дать основания новой династии. Как и почему – мы не знаем.

Соответственно, когда Ивана последовательно посылают сначала за птицей, потом – за девицей, а потом и за перстнем – это не что иное, как попытка царя сохранить власть, попытавшись говорить с волшебным миром с позиции силы. Сначала он хочет обзавестись собственным артефактом – жар-птицей. Потом, когда птица дохнет (мы об этом из текста не знаем, но это очевидно так, потому что далее она нигде не появляется), он решается на диверсию – выкрасть «волшебную» невесту, чтобы потом уломать её на брак и тем самым сохранить свой трон. Во всяком случае, именно так рассуждал царь и его штаб (представленный в образе спальника).

Почему Иван? Просто потому, что его связь с этим миром открылась, перестала быть тайной, и они с Горбунком, фактически работают коммуникаторами с этим миром. Что-то вроде МИДа.

Заметим, однако, что в последнюю поездку – за перстнем – Ивана посылает уже не царь один, а совместно с девицей. При этом каждый со своим планом: царь хочет, чтобы ему привезли перстень, а девица явно отправляет его по «лишнему», ложному адресу – к матери, чтобы под видом поисков перстня произвести предварительные смотрины будущего жениха. Очевидно, Иван нашёл общий язык с будущей тёщей…

Почему, собственно, Месяц – женщина? Потому что богиня Луны – Артемида, Диана, Геката, Селена и т.д. – традиционно женский образ, и образ подчас весьма зловещий. Луна – это ведьмовской свет, прообраз первородного ночного зла, которому приносят человеческие жертвы (в данном случае на самом высоком уровне: жертвой стал сам царь). Страшно даже представить, куда и зачем плыл её флот, остановленный Китом… Впрочем, она – не хозяйка мира: у неё, очевидно, всё же есть (или был – тогда всё особенно жутко) – муж, отец Царь-девицы и Солнца; не случайно на их доме, тереме из звезд – «православный русский крест». Во всяком случае, даже если муж и был ею изведён, уже взрослый сын – Солнце – не даёт утвердиться её абсолютной власти над миром.

Что касается самого перстня, то он, очевидно, кроме символического значения, был действительно мощной штукой. Не случайно его так прятали ото всех, так, что знал об его местонахождении только Ёрш – просто потому, что он «всё знает». Кстати, именно Ёрш, а не Иван и не Горбунок – альтерэго сказочника Ершова в сказке: поэтому он наделяет подводное царство развитыми атрибутами николаевской бюрократии, на которые и намёка нет в царстве Ивана. Именно поэтому Ёрш единственный знает о перстне – это как бы выход "за границы сказки", введение нового фактора "оттуда". И поэтому же он – наиболее "человечный" и неходульный из всех образов сказки: "и салакушкам шести нос разбил он на пути"…

То, что именно перстень позволял Ивану не свариться в горячей воде и в молоке (разумеется, при адресном применении соответствующего магического воздействия), не представляет сомнений – иначе вся сцена с котлами не была бы финалом сказки. В котором, собственно, интрига борьбы за власть достигла своей кульминации.

Почему царь отправил Ивана вперёд себя? Очевидно, он понимал, что тот всё это время вёл двойную игру. И, раз уж девица его убедила в том, что котлы вкупе с перстнем работают как действенная технология омоложения, а не как способ быстро и эффективно отдать концы, надо именно на Иване её испытать: выживет – значит, обмана нет; сварится – значит, имела место разводка с целью покушения на жизнь царя. Впрочем, такая предусмотрительность царю не помогла – из-за того, что он до самой своей смерти не догадывался про «фактор Горбунка».

Горбунок, заметим, с Иваном разговаривал по-человечески лишь тогда, когда они оставались наедине. Всё остальное время он вёл себя как забавная ручная зверушка, не более того.

Какой основной мотив сказки вытекает из вышеследующего? Только один: нет ничего более опасного, чем пытаться играть со злом в шахматы. Шантажировать его, пытаться использовать, управлять им в свою пользу. Ты никогда не заметишь, как то, что ты считаешь своим инструментом, начнёт управлять тобой.

Собственно, следующая сказка как раз и будет про то, чем заканчивается договор с дьяволом.

6.О попе и его работнике Балде

Для того, чтобы можно было правильно её понимать, необходимо сделать над собой одно, но весьма значительное усилие. А именно – перестать воспринимать её в советском духе как социальную сатиру и национальный русский юмор. Сказка – очень серьёзная.

Балда – это русский Фауст и вместе с тем Пугачёв.

Черти – их комический вид не должен никого обманывать – есть то, что есть: силы Ада.

А вот поп – это, конечно, не вполне священнослужитель. Русский поп всё всегда делал сам – и косил, и пахал, и урожай собирал – да ещё и не на всоей земле, а на казённой, и был пролетарием из пролетариев. Пушкинский же поп – это, вне всякого сомнения, начальство. И не только церковное. То, какое и было: "толоконный лоб" – глупое, недалёкое, жадное и обременённое кучей прихлебателей.

Иными словами, сказка о Балде – это сказка про русскую революцию. Царский режим (поп) и русский народ (Балда), начав строительство Российской империи, договорились с самого начала о взаимных обязательствах именно так, как сказано в сказке: единственное право, которое народ признавал своим и неотъемлемым – это право на бунт (три щелка по лбу). Ни на каких других он никогда не настаивал – к вящей радости начальства.