Софи Кинселла - Шопоголик среди звезд Страница 53

– Бекки, все будет отлично, – заверяет Аран. – Прокомментируешь одежду, поучаствуешь в общей беседе, засветишься.

– Ясно… Ладно, спасибо тогда.

Я отключаюсь, так ничего и не прояснив. Как-то странно это. Но может, в Штатах все по-другому устроено. Надо, пожалуй, проверить. Включив телевизор, я листаю каналы в поисках передач о моде – и застываю с пультом в руке при виде мелькнувшего на экране изображения. Я даже не сразу осознаю, что передо мной.

Нечеткая, прыгающая картинка дома Лоис в темноте. На подъездной дорожке мигает огнями «Скорая», санитары катят носилки, и над всем этим заголовок: «Экстренный выпуск. Лоис – попытка самоубийства?»

Самоубийства?

Попытка самоубийства?

Господи, господи, господи…

С бешено колотящимся сердцем я прибавляю звук и в тревоге подаюсь вперед, вслушиваясь в голос диктора.

– По не подтвержденным пока данным Лоис Келлертон была накануне ночью срочно доставлена в больницу после поступка, который один из обозревателей назвал «отчаянным шагом отчаявшейся звезды». С места событий – наш репортер Фэй Айрленд.

Камера переключается на журналистку, с напряженным лицом вещающую в микрофон на фоне дома Лоис.

– Как свидетельствуют соседи, вчера около полуночи по этому адресу была вызвана «Скорая помощь», и на глазах одного из очевидцев Лоис Келлертон погрузили в машину на каталке. Ранним утром Лоис Келлертон вернулась в дом и с тех пор еще не показывалась. – На экране возникает неясная, явно издалека снятая картинка, на которой в дом заводят укутанную в простыню девушку. – Состояние нервов известной актрисы, обладательницы престижных наград, вызывает беспокойство у близких знакомых с тех самых пор, как ее обвинили в воровстве. – В кадре появляется пошатнувшаяся от потрясения Лоис на церемонии вручения НАО. – Представитель мисс Келлертон отказался комментировать вчерашние тревожные события. Возвращаемся в студию.

– А теперь к новостям спорта, – объявляет диктор в фиолетовом платье, и я выключаю телевизор.

Меня трясет. Я в жизни не думала, что дойдет до такого. Я даже не представляла… Я и предположить не могла…

Это ведь не из-за меня.

Я тут ни при чем. Совершенно.

Или?

Повинуясь внезапному порыву, я набираю номер Сейдж. Кому как не ей понять, что у меня сейчас на душе. Тем более что ей самой сейчас, наверное, еще тяжелее.

– Сейдж, ты видела новости про Лоис? – тараторю я, едва услышав «алло».

– А, эти… – равнодушно роняет она.

– Сейдж, это мы ее довели! – У меня садится голос от волнения. – Она дошла до точки. Ты с ней виделась, звонила ей?

– С этой чокнутой? – фыркает Сейдж. – Смеешься, что ли?

– Но ведь что-то нужно делать! Не знаю… Съездить к ней, извиниться?

– Нет, – твердо заявляет Сейдж. – Ни за что.

– Нет и точка?

– Это ее проблемы, Бекки. Она выкарабкается. Все, мне пора. – Сейдж отключается.

Надо же. Она само спокойствие и уверенность, чего не скажешь обо мне. На душе невыносимо скребут кошки. Не могу больше. Хватит сидеть сложа руки. Нужно что-то сделать. Загладить вину.

Но как?

Закрыв глаза, я напряженно думаю, потом рывком хватаю телефон. У меня же есть номер Эйприл Тремонт! Эйприл отвечает со второго гудка.

– Ребекка?

Я, похоже, некстати.

– Э-э, здравствуйте, Эйприл! – начинаю я неуверенно. – Простите за беспокойство. Я просто увидела новости про Лоис и ужасно переживаю. Мне очень хочется извиниться перед ней и как-то все исправить. Помочь ей чем-нибудь. В общем…

– Помочь? – От язвительного тона Эйприл я невольно вздрагиваю. – Вам не кажется, что вы уже свое дело сделали?

– Я понимаю, вы с ней подруги, – говорю я робко. – Вы, наверное, очень на меня злитесь. Но, честное слово, я не думала, что все так обернется, я не собиралась ее выдавать. Может быть, вы подскажете, как мне с ней увидеться? Чтобы извиниться.

– Лоис не хочет ни с кем общаться, – сухо говорит Эйприл. – Я ей названиваю круглосуточно, не отвечает. А даже если бы и отвечала – вас я бы к ней повела в последнюю очередь. Да, помощь ей нужна. И уже давно. Только не от таких акул, как вы.

– Я совсем не акула! – ужасаюсь я.

– Только не говорите, что не нагрели на этом руки, – отрезает Эйприл и отключается.

Я в ступоре смотрю на телефон. Щеки горят, как от пощечины. Взгляд упирается в массивный загривок Джеффа, и стыд захлестывает меня с новой силой. Я тут на внедорожниках раскатываю с телохранителями и радуюсь идущей в гору карьере, а Лоис на «Скорой» увозят.

Джефф за все это время не произнес ни слова, но я чувствую, что он все слышал. И снова осуждает. Вижу по напряженным мускулам на затылке.

– Я не акула! – заявляю я с жаром. – Я могла бы продать эту сенсацию журналистам еще пару недель назад, но я ведь не стала! Не моя вина, что Сейдж проговорилась. А одевать звезд я мечтала всегда. Я просто ухватилась за свой единственный шанс, что здесь плохого? За это меня надо называть акулой?

Джефф молчит. Однако его мысли прочитать несложно.

– И что мне теперь делать? – сержусь я. – Если Эйприл не возьмет меня к Лоис, я бессильна. Ни извиниться, ни помощь предложить, ничего. Я даже не знаю, где она…

Вообще-то знаю. Эйприл тогда, в трейлере, сказала: «Мы с ней соседки. Живем на Доэни-Роуд с незапамятных времен».

– Митчелл, смена маршрута, – командую я, подавшись вперед. – Едем на Доэни-Роуд.

На дорогу уходит минут тридцать, зато дом Лоис даже искать не приходится. Репортеры толпятся у ворот и снуют по всей улице, две съемочные группы берут интервью у соседей. Проехав чуть дальше, мы останавливаемся у похожего на греческий храм особняка.

– Оставайтесь в машине, Ребекка, – говорит Митчелл. – Сперва зачистим периметр.

– Хорошо, – вздыхаю я.

Хлопнув дверцами, они идут к дому Лоис, заметно выделяясь на общем фоне своими черными костюмами. Вся эта «зачистка периметров» и «оценка рубежей» действует мне на нервы. Когда эйфория новизны спадает, оказывается, что личная охрана – это довольно муторно.

Вечность спустя, обойдя дозором всю округу, они возвращаются с еще более напряженными, чем обычно, лицами.

– В данный момент доступ к зданию затруднен в связи с большим наплывом прессы, – докладывает Митчелл. – Велика вероятность инцидента. Рекомендуем не выходить.

– То есть в дом не идти? – уточняю я.

– Да, рекомендуем не выходить, – кивает Митчелл. – В настоящий момент.

– Но мне нужно внутрь.

– Не рекомендуем.

Я перевожу взгляд с Митчелла на Джеффа. Оба одинаково серьезны, выражения лиц за темными очками не разобрать (а может, его и вовсе нет).

– Я пойду! – заявляю я с вызовом. – Ясно? Мне нужно увидеть Лоис Келлертон. Я себе не прощу, если хотя бы не попытаюсь.

– Ребекка, – начинает Митчелл сурово. – Если вы приблизитесь к воротам, мы не сможем гарантировать вашу безопасность.

– Возможен инцидент, – кивает Джефф.

Я смотрю поверх их плеч на толпу репортеров. Да, надо признать, в чем-то телохранители правы. Толчея жуткая.

– Тогда придется просачиваться с тыла. Подсадите меня через забор?

Джефф с Митчеллом переглядываются.

– Ребекка, – говорит Джефф, – условия контракта запрещают нам помогать клиенту в противоправных действиях.

– Вот зануды! – досадую я. – Вам самим не надоедает париться в темных костюмах и ежесекундно вставать в боевую стойку? Ладно, без вас обойдусь. А когда меня арестуют, скажу полиции: «Нет, что вы, Митчелл с Джеффом тут ни при чем». Довольны?

Я хватаю сумочку, выскальзываю из машины и, громко цокая каблуками, шагаю к дому Лоис.

– Ребекка, стойте! – кидается за мной Джефф.

– Что еще? Да, я поняла, вы рекомендуете мне развернуться. Хуже навигатора, честное слово.

– Я не за этим.

– Тогда зачем?

Помедлив, Джефф понижает голос:

– Рядом с домиком у бассейна просчет в рубеже. Камерами наблюдения не просматривается, слепое пятно. Попробуйте там.

– Спасибо, Джефф! – Просияв, я посылаю ему воздушный поцелуй.

Участок у Лоис такой огромный, что в обход я пробираюсь лет сто, не меньше, и нервничаю все сильнее. Никогда еще не общалась с человеком, пытавшимся свести счеты с жизнью. То есть по-настоящему. Может, мне нужно пройти спецподготовку? Ладно, все равно уже поздно. Постараюсь проявить максимум такта. Излучать жизнерадостность и бодрость. И само собой, попрошу прощения.

А если она во всем винит меня?

У меня все сжимается внутри. Я очень, очень хочу убедить Лоис, что я никому не растрепала. Да, я проболталась Сейдж, но я ведь взяла с нее обещание хранить все в тайне.

А если Лоис не поверит? Если она на меня накричит? Или схватит нож и заявит, что зарежется прямо сейчас у меня на глазах, а я кинусь отнимать, но не успею? Господи…

От жутких мыслей меня мутит, но я заставляю себя идти. Наконец впереди показывается восьмифутовый забор, а за ним вроде бы домик при бассейне. Перебраться через забор самостоятельно шансов никаких, однако пройдясь вдоль него туда-сюда, я понимаю, что имел в виду Джефф. В заборе отстают две планки. Я сдвигаю их в сторону и недоверчиво смотрю на получившуюся брешь. Пролезть в эту щель? Он думает, у меня какой размер, минус двадцатый?