Владимир Чекмарев - Африка в огне Страница 57

После этого местный руководитель рухнул на колени и стал певуче-заунывно выводить какие-то рулады. По мере их продолжения, у Таракана все шире и шире выпучивались глаза, а у понимавших мову ребят на лице стал читаться еле сдерживаемый смех, ибо суть рулад была в том, что Тарасюк теперь является Главным Хранителем святыни союза племен и его с почетом примут в главном Корале, но если он захочет просто вернуть святыни совету вождей, то он и его спутники становятся почетными гостями, и любые их желания становятся законными. Тарасюк вопросительно посмотрел на командира, а Барон моментально выдал четкий перечень наших желаний: убежище сейчас, безопасный маршрут до точки не позднее завтрашнего дня и информация о вооруженных формированиях от сих мест до океана. В общем, нам свезло оказаться по лучшую сторону традиций. Нас не очень долго водили по плато, потом еще дольше по каким-то пещерам и руслам пересохших рек, и вывели почти к нужному месту. Информация о потенциальных и не очень противниках была более чем полной, не знаю, что там использовали наши гостеприимные хозяева: тамтамы, почтовых голубей или дрессированные мух ЦеЦе, но мы со слов молоденького, то ли колдуна, то ли местного особиста, нанесли на карту все посты и гарнизоны в данном районе. Еще нам сообщили что "Железную Маску" ищут очень старательно, и Барон приказал Тарасюку попросить наших новых друзей запустить по своим каналом дезу о нашем ложном маршруте. Тарасюк доложил, что деза была запущена персонифицировано, и теперь все заинтересованные лица ловят конкретный отряд, который, естественно, не мы, а яки-то артисты: то ли цыгане едут на двух машинах, останавливаются в каждом городке и спивают писни, так их и будут теперь ловыты вместо нас. Плюс нам сообщили, что на ближайшем аэродроме нет бензина, и самолеты сегодня и завтра летать не будут, а на побережье, в точке нашего выхода, нас могут перехватить сто копий местной армии, но где и когда, нам могут сообщить только через несколько часов, но время поджимало, и мы пошли так.

На место мы вышли вовремя. Барон с Тараканом, поднявшись на дюну, стали обозревать берег, а на берегу стояло два бэтра с бортами, украшенными флагом Военно-морских сил Советского Союза, а рядом стояли, сверкая треугольниками тельников, крепкие ребята в черной униформе, и легко стало на душе, когда я увидел наглые, веселые, усатые и такие родные лица наших морпехов. А чуть в стороне, мордой в песок, и с руками, сцепленными на затылке, лежали, боясь дышать, те самые сто копий заслона, которые должны были нас перехватить. А в море грозно вырисовывались силуэты наших кораблей.

Через пару месяцев, в ресторане аэропорта Найроби, два майора Армии Спасения из разных дивизий делились за бутылкой виски трудностями местной жизни. "Вы представляете, майор Джонс, – немного более громким голосом, чем положено говорить в общественных местах, говорил дылда чем-то похожий на молодого Питера о Тула. – Когда мы полгода назад ехали на свой страх и риск, все прошло тихо и гладко, а два месяца назад, когда у нас были все официальные бумаги и разрешения, наши автобусы останавливали каждую милю, и всех без исключения обыскивали, и сверяли с какой-то фотографией. Как всё-таки сложно работать в этих диких местах".

Офицеры Армии Спасения не видели, что, сидящие за соседними столиками, загорелые европейцы, похожие на то ли наемников, то ли на геологов, буквально давились от смеха.

Французские ружья под сенью Сальвадора Дали

День – ночь – день – ночь – мы идём по Африке,

День – ночь – день – ночь – всё по той же Африке.

Пыль – пыль – пыль – пыль – от шагающих сапог

Нет сражений на войне

Ситуация сложилась настольк о благоприятно, что у нас получилась неделя отдыха, причем, рядом не было никакого большого начальства.

Мы находились в портовом городке на берегу океана с кучей складов и, в том числе, с некой базой материально-технического снабжения, пользующейся определенной экстерриториальностью, поскольку то, что там хранилось, принадлежало далеким союзникам данного молодого государства. Экстерриториальность заключалась в том, что база охранялась снаружи местными военизированными формированиями, но внутрь они хода не имели. Там мы и пребывали, естественно, периодически балуя себя вылазками в город.

Но, как говаривал старшина Тарасюк, "Якщо долго все добре, то погане не за горами". Короче, в стране произошел переворот, почти бескровный (ну, в смысле – исполнили только старое правительство), а на местах появились эмиссары новых властей, которым истово стали присягать чиновники старого режима. Политических заявлений новые власти пока не делали, и к нам на базу вроде не лезли, но первым звоночком был запрет выезда с территории базы любого груженого грузового транспорта. Официально это аргументировалось опасностью вражеских диверсий, а на самом деле – местные боялись эвакуации техники и грузов, которые хоть и не имели военного назначения, но были более чем ценны. Тут был и станочный парк, и наборы инструментов, и строительная техника, и даже запасы спецовки, которых бы хватило на дивизию стройбата. В любом случае – это был тревожный сигнал, но нас грели силуэты пары эсминцев на горизонте. Таракан намекнул, что это не НАТО, а то, что надо.

А новая метла, в виде некоего Команданте в элегантном Парижском штатском костюме и вощще с налетом Сорбоны, развила бурную деятельность. Учитывая, что город был столицей провинции, и в порту постоянно находилось несколько иностранных судов, и, плюс после переворота именно сюда эвакуировался дипломатический корпус (ибо столичный аэродром был всерьез выведен из строя), Команданте затеял парад в честь какой-то непонятной годовщины.

А мы получили, наконец, приказ внесший какую-то ясность в наши будущие действия.

На базе было небольшое каменное здание, в котором жили четверо молчаливых то ли грузчиков, то ли экспедиторов, и которые никого туда не пускали. Так вот, согласно приказу, мы должны были эвакуировать из этого здания (и с территории базы, естественно), спецгруз в деревянных опечатанных пеналах количеством в тысячу штук и, как вторичная задача, помочь эвакуации граждан СССР и дружественных стран. На территории базы было человек сто, причем, подавляющее большинство из них были штатские. Слава Марксу, руководители групп во время получили радиограммы, подтверждающие полномочия Барона, и централизация власти прошла почти без эксцессов, не считая попытки парторга советской диаспоры выдвинуться в замы Барона по политической части, дезавуированной фактом неумения данного индивидуума собрать и разобрать на время пулемет РПД-44. Этот типус не только не уложился вовремя, не только умудрился пораниться, но и, вдобавок, у него всю дорогу оставалась лишняя деталь (подложенная коварным Акимом).

Очень повезло с дойче-геноссен. Из одиннадцати специалистов по строительной технике, в ННА отслужило десять, трое были офицерами запаса. Барон, дабы не расслаблять контингент бездельем, поручил немцам комплексно обучить всех строевой подготовке.

Тут Таракан очень во время вербанул начальника местной охраны базы. Этот майор был дальним родственником одного из почивших в бозе членов прошлого правительства и очень боялся репрессий. По этому поводу он вертелся возле нового команданте, всячески выказывая ему свою полезность. Таракан подловил его на продаже на сторону автокрана, но пока не придавливал к ногтю, так как понимал, что этот альгвазил продаст нас при первом же удобном случае. Но пока Таракан умными советами помогал майору повышать свой рейтинг в глазах нового руководства.

Команданте хотел поразить население, дипломатов и агентов противника мощным парадом, но для мощного парада у него явно не хватало сил. И тут майор, с подачи Акима, посоветовал новому начальнику провести во время парада Ковпаковскую хохму, то есть – ротацию войск с элементами переодевания. В свое время партизаны провели такой парад на оккупированной территории, гоняя подразделения по кругу, меняясь шапками и перепрягая лошадей в тачанках и артиллерийских упряжках. Ну, и под этим соусом, Таракан предложил создать парадный расчет из персонала базы, ибо оный покажется в могутности парадных шеренг отнюдь не на последнем месте. А когда майор прибежал с радостным известием, что, мол, руководство утвердило участие складских в параде, Таракан пожаловался на отсутствие оружия для парада и намекнул, что после парада, денька эдак через два, не плохо было бы вывезти с базы в порт очень важный груз из пакгауза?13, и если майор поможет, то его возьмут на корабль с собой.

Судя потому, как загорелись глазенки нашего нового друга, майор уже подсчитывал дополнительные преференции за то, что сдаст нас с потрохами и, судя по тому, что дальнейшим гешефтам Тарасюка местные власти благосклонно не мешали, майор нас таки сдал.