Лев Гурский - Пирог с казённой начинкой Страница 6
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Автор: Лев Гурский
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 12
- Добавлено: 2019-02-26 11:08:47
Лев Гурский - Пирог с казённой начинкой краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Лев Гурский - Пирог с казённой начинкой» бесплатно полную версию:Сборник фельетонов русско-американского писателя вновь посвящен его исторической родине — Саратовской губернии, затерянной среди лесов и болот. Здесь партийны даже школьные глобусы, а мухи ценятся дороже котлет. Здесь первого космонавта любят почти так же сильно, как иранского президента. Здесь патриотом можно стать по конкурсу, а награду получить за грамматические ошибки. Здесь гармошки предпочитают скрипкам. Здесь поэт говорит гражданину: «Пройдемте». Здесь Борис Моисеев страшнее Генриха Гиммлера…Вряд ли кто-нибудь назовет Льва Гурского добрым и снисходительным — это все равно, что назвать льва травоядным. Но дочитайте до конца эту небольшую книжку — и потом вам, может быть, тоже захочется кого-то укусить.Основу этого сборника составили статьи, впервые опубликованные в «Газете Наша Версия» (Саратов) в 2009–2011 годы.
Лев Гурский - Пирог с казённой начинкой читать онлайн бесплатно
Имеются в сборнике стихи, где тень поэта не потревожена, но и там поэзию искать бессмысленно. «Зубы скрипят от оскомин обмана» (Игорь Шведов). «Но проблемы, задумчивый взгляд и серьезность — / Это внешне, внутри — всё до наоборот» (Алексей Гаврилов). «Незабудки мои, незабудки, / Я приехала к вам лишь на сутки… / В одноцветье с моими глазами. / Я слезу уроню над цветами» (Валентина Матросова). Наиболее трогательными выглядят строки Ивана Попкова, чей лирический герой вышел побродить «с беззащитной головой»: «Закружилась в поднебесье / Стая белых голубей… / И во всем вот этом весь я, / Капля родины своей». Невольно возникает вопрос: в чем же «в этом» оказался герой после пролета над ним голубей? Автор искренне декларирует свое восхищение родными просторами, но авторскому желанию вопреки вырисовывается вдруг образ стихотворца, на которого сверху… как бы это выразиться помягче, поинтеллигентнее… ну, в общем, образ стихотворца, которого птицы с высоты отметили своим вниманием.
Завершается альманах примечательным документом — Положением о проведении нового конкурса. Мероприятие проводится «в целях повышения общественной значимости людей, создающих культурные ценности», причем на конкурс не допускаются произведения, «культивирующие насилие, наркоманию, криминальный образ жизни, индивидуальные психические отклонения, агрессивное неприятие общества». При желании половину мировой классики (от Гомера до Есенина) можно с легкостью отфутболить по этим критериям, да и у самого Рубцова — человека непростого и отнюдь не благостного — найдутся «культурные ценности», которые ни за что не пройдут сквозь бдительное сито конкурса им. Рубцова.
Впрочем, еще далеко не факт, что у жюри во главе с Масяном и Байбузой в новом году будет так уж много работы. Причина — строка в п. 2.1. упомянутого Положения: «Авторы участвуют в конкурсе самостоятельно и добровольно». Сдается мне, что конкурс 2010 года уже выявил возможных авторов, готовых участвовать «во всём вот этом» без принуждения. Прочих же граждан, «играющих важную просветительскую и воспитательную роль в жизни города Саратова и Саратовской области», затянуть в эти бессмысленные игрища можно будет только с помощью милиции. Ну или, к примеру, с ножом у горла или с пистолетом у виска. А иначе — вряд ли.
И женские груди, и огурцы
Недавно увидел свет первый в 2011 году — и, соответственно, третий с момента возобновления — номер «Литературного Саратова». Пусть тираж скромен, пусть полиграфическое исполнение еще более скромно, зато у этого «литературно-художественного и общественно-политического журнала» имеется Общественный совет, состоящий аж из семнадцати человек (главный редактор Владимир Гурьянов — восемнадцатый). Еще в прошлогоднем выпуске В. Гурьянов пообещал от имени Общественного совета и от себя лично: «Мы возьмем на страницы издания все талантливое, преисполненное душевной любовью к людям и России. Соблюдение этих требований можно считать пропуском в «Литературный Саратов».»
Если произвести несложный арифметический подсчет, окажется, что 200 из 270 журнальных полос свежего номера отдано произведениям членов того самого совета (и примкнувшего к славной когорте главному редактору). Стало быть, именно эти скромняги, которые выписали пропуска самим себе, и собираются звать читателя «к Созиданию, к жизни более Справедливой и Перспективной», а также вовсю «пропагандировать здоровый образ жизни», «бороться за чистоту русского языка», очищать его от «необоснованных заимствований», «художественным словом активно способствовать восстановлению нравственной энергетики людей» и вдобавок ко всему «упорно искать образ героя нашего времени».
Не знаем уж, как там с Созиданием и Энергетикой, но с героем «Литературному Саратову», надо признать, случайно пофартило — дол-го искать не пришлось: номер подзадержался и вместо января вышел в апреле, аккурат в те самые дни, когда вся губерния бодро и дружно отмечала полувековой юбилей полета и приземления Юрия Гагарина. Журналу оставалось лишь присоединиться к общему хору. В очерке, открывающем номер, Александра Россошанская уже в который раз поведала, «каким он парнем был», а поддержали ее местные стихотворцы — слегка корявыми, но идущими от души, строками. «Первый Гагарин стал, / Силой мысли веля / Сердце свое поднять / До ледяной высоты» (Николай Байбуза). «Сигарой огненной ракета сквозь озон / Несет корабль. Взмахнув руками, Юра / Раздвинул мирозданья горизонт» (Евгений Саблин).
К сожалению, далеко не у всех литераторов нашлись заранее заготовленные произведения, посвященные космосу и космопроходцу, поэтому уже на странице 14 журнала пришлось возвращаться на грешную Землю. Почетный гражданин Саратова Николай Палькин рассказал поучительную историю об одном неудавшемся поэте, который забрел не туда («неплохой, в сущности, человек порвал с рабочим классом, но до творческой интеллигенции так и не дошел»). В свою очередь, Иван Малохаткин напомнил о другом поэте — удавшемся, — которому, однако, не повезло с властями (то есть о Михаиле Юрьевиче Лермонтове): «Но кто открыто протянул / Ему связующую руку, / Когда он дерзко заглянул / В окоронованную скуку…»
Кстати, по мнению Владимира Кадяева, автора здесь же напечатанной статьи о Малохаткине, его герой тоже недостаточно привечаем начальством — почти как Лермонтов. То есть на Кавказ Ивана Ивановича вроде бы не ссылали, но «адекватного, равного таланту, отношения к творчеству поэта как не было, так и нет». Кадяев сетует на «местечковую сдержанность власть предержащих в отношении поэта-лирика, жизнь положившего на служение отечественной культуре и литературе». Союз «и» в последнем предложении несколько загадочен (неужто местная литература — не часть культуры?), однако не будем придираться. Тем более, что сам Малохаткин видит суть проблемы глубже. Дело не в поэте, дело в тенденции: «Ныне русского всякий обидит / Всякий русскому кажет кулак». Почему же случилась такая напасть? А вот почему: «Долго в дружбу и братство играли / И забыли про матушку-честь».
Вторят Малохаткину авторы и иных обиженных стихов, которые напечатаны в номере: «Встречая заемные нравы, / Теряюсь от мысли такой: / От порчи заморской в державе / Не стал бы и воздух чужой» (Павел Булгин), «Здесь росли. А уж обеты, / Словно девственность, блюли. / Ну зачем, кому же эту / Мы отдали пядь земли?» (Александр Дивеев). А критик Александра Баженова, ностальгически вспоминая молодые годы главного писательского начальника Валерия Ганичева, замечает: тот, мол, редактируя «Комсомольскую правду» в конце 70-х, проводил «патриотическую кадровую политику. Но слишком много русофобских волосатых и очень волосатых рук тянулось к массовой политической газете». Ох уж эти руки! Ох уж эти кадры! Знал бы писатель-патриот Николай Советов, что строка «Остановиться. Оглянуться», взятая им напрокат для собственных виршей, изначально принадлежала многолетнему телеобозревателю газеты «Московский комсомолец» — поэту Александру Аронову?..
Самую объемную вещь номера, повесть председателя Саратовского регионального отделения Союза писателей России, заслуженного работника культуры РФ Владимира Масяна «Игра в расшибного» следует отметить особо — не по причинам ее литдостоинств, но по обстоятельствам внелитературного свойства. Произведение это не сказать чтобы слишком новое, точнее, довольно-таки старое. Впервые повесть увидела свет несколько лет назад за пределами нашей губернии, а теперь, значит, вернулась на родную почву.
Однажды я уже рассказывал об этой повести, а потому раскрыл страницы «Игры в расшибного» с законным любопытством: учтет ли Владимир Васильевич при новой публикации старого текста конкретные замечания или упрямо их проигнорирует?
Представьте, та давняя статья не пропала даром: кое-что автор учел и даже подправил! То есть, конечно, Сталина в повести ничуть не поубавилось, зато «еврейскую» тематику В. Масян весьма основательно приглушил. Главный здешний негодяй, профессор Демин, остался по отчеству Самуиловичем, но сменил имя с Исаака на Генриха. Упоминание про «чесночный запашок» в квартире Деминых никуда не делось, зато аккуратно испарился кусок фразы о надеждах злодея Самуиловича на реванш. Наконец, ушел в небытие большой эпизод, в котором главный положительный персонаж Костя растолковывал, чем именно «евреи» отличаются от «жидов».
Увы, критические замечания насчет своей стилистики автор «Игры в расшибного» упрямо не заметил. По-прежнему в повести сохраняются «серые брюки в крупную клетку. Казалось, они сами памятовали о себе». По-прежнему большинство нарочито «народных» словечек в авторской речи («мотылялся», «кобыздох», «ноздрястый», «шементом» «промеж себя») продолжают нелепо соседствовать с лексикой иного свойства («интуитивно фиксировал в памяти», «аппендикс», «старательно грассируя», «конъюнктура власти» и пр.). По-прежнему наречием «зазывно» отмечены и женские груди, и огурцы. По-прежнему функционер Союза писателей России упорствует в ошибках, непростительных даже для школьника младших классов («ступив на подножку «дежурного», на лицах их появлялось подобие мстительной ухмылки», «бассейн, отделанный диким камнем, где плавал подраненный лебедь»…).
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.