Генри Берд - Холестерин колец Страница 6

— Да что ты волнуешься? — ответил Килько. — Шрапнель вся в другую сторону пошла. А лучшего способа встряхнуть их перед тем, как навсегда покинуть этот городишко, все равно не придумаешь.

Килько встал и принялся напоследок пересчитывать сундуки, на каждом из которых был отчетливо выведен адрес «Дольн, Эстрагон».

— Времена повсюду наступают тяжелые, — добавил он, — так что пора им жирок-то порастрясти.

— Тяжелые? — удивился Фрито.

— Да, — ответил Гельфанд. — Зло вступило на нашу…

— Ой, ты только опять не заводись, — нетерпеливо перебил его Килько. — Расскажи Фрито все, что мне рассказал, и довольно.

— Твой грубиян-дядюшка имеет в виду, — начал Маг, — что множество знамений, виденных мною, предвещают нам всем беду — здесь, в Шныре, и повсюду.

— Знамений? — переспросил Фрито.

— Истинных и несомненных, — мрачно ответствовал Гельфанд. — Странные и ужасные чудеса видел я в прошлом году. В полях, засеянных житом, взошли ягель и африканское просо, и даже в крохотных огородах перестали расти артишоки. В декабре приключилась жара, белая ворона летала по небу, а затем наступило морковкино заговенье. Призовая голштинка разродилась двумя живыми страховыми агентами. Земля разверзлась, изрыгнув завязанные морским узлом козлиные потроха. Лик солнца померк, и с небес излились дождем раскисшие кукурузные хлопья.

— Но что же все это значит? — задыхаясь, спросил Фрито.

— А я откуда знаю? — дернул плечами Гельфанд, — Во всяком случае, сюжетец из этого можно слепить — будь здоров. Но это не все. Мои шпионы доносят, что на Востоке, в страшных Землях Фордора собираются черные силы, весь списочный состав. Орды гнусных урков и троллей умножились, и каждый день красноглазые призраки тайком проникают даже в пределы Шныра. Скоро великий ужас охватит эту землю, ибо к ней протянулась черная длань Сыроеда.

— Сыроед! — воскликнул Фрито. — Но Сыроеда давно нет в живых.

— Не верь всему, что слышишь от герольдов, — серьезно сказал Килько. — Считалось, что Сыроед безвозвратно погиб в Битве при Брильонтуре, но оказалось, что это всего лишь мечтательное заблуждение. На самом деле он и с ним вместе Девять Ноздрюлей ускользнули от истребительного отряда с помощью хитроумной уловки, — притворившись бродячей труппой цыган-канатоходцев. Они бежали через Найо-Марш и проникли на окраину Фордора, где земельные участки падали в то время в цене, как падает на землю парализованный сокол. С той поры они засели в Фордоре и накапливают силы.

Темный Карбункул Рока, коим наделен Сыроед, вскорости лопнет, наполнив своими дурными миазмами Нижесреднюю Землю. И ежели мы намереваемся уцелеть, эту болячку надлежит удалить прежде, чем Сыроед примется сам выдавливать гной.

— Да, но как это сделать? — спросил Фрито.

— Мы обязаны не подпустить его к тому единственному, что означает победу, — ответил Гельфанд. — Не дать ему наложить лапу на Великое Кольцо!

— А что это за кольцо такое? — спросил Фрито, озираясь по сторонам в поисках наиболее удобного выхода.

— Перестань озираться по сторонам в поисках наиболее удобного выхода, и я поведаю тебе об этом, — одернул перепуганного хоббота Гельфанд. — Множество лет назад, когда хобботы еще дрались с бурундуками за лесные орехи, эльфы выковали в своих чертогах Кольца Власти. Изготовленные по тайному рецепту, известному ныне лишь производителям зубной пасты, эти Кольца наделяют их обладателя немалой мощью. Всего их было двадцать: шесть для господ земли, пять для правителей моря, три для покорителей воздушных пространств и еще два, чтобы избавляться от дурного запаха изо рта. С этими Кольцами народы прошлых времен — и смертные, и эльфы — жили в великолепии и мире.

— Однако, я насчитал всего шестнадцать, — заметил Фрито. — А где же остальные четыре?

— Отозваны на фабрику, — засмеялся Килько, — брачок обнаружился. Чуть дождик, в них сразу хлоп — короткое замыкание — и натурально, пальца как не бывало, сгорает дочиста.

— Да, но Великое осталось, — продолжал свою декламацию Гельфанд, — ибо Кольцо Величия правит всеми иными, потому Сыроед и ищет его теперь пуще всех остальных. Чары его и мощь окутаны легендами, — говорят, что многую службу способно сослужить оно своему обладателю. Говорят, что, благодаря его мощи, тот, кто носит его, способен совершать невозможное — властвовать над любыми тварями, побеждать непобедимые армии, обращаться в рыбу и птицу, голыми руками гнуть сталь, одним махом перескакивать через какой угодно забор, завоевывать друзей и оказывать влияние на людей, избегать штрафов за незаконную парковку…

— И добиваться, чтобы его выбрали Королевой Красоты, — закончил перечень Килько. — Все, что душа пожелает!

— Тогда, наверное, всякий жаждет обладать Великим Кольцом, — сказал Фрито. — Всякий, кто жаждет его, жаждет проклятия! — воскликнул Гельфанд, страстно взмахнув волшебным дрючком. — Ибо так же верно, как Кольцо дает власть, оно овладевает своим владельцем! Тот, кто носит Кольцо, меняется — медленно, но всегда не в лучшую сторону. Он становится недоверчивым, он страшится утратить могущество, сердце его каменеет. Он влюбляется в свою власть и обзаводится язвой желудка. Он становится тупоумным и раздражительным, подверженным неврозам и невралгиям, болям в пояснице и частым простудам. И скоро уже никто не зовет его больше в гости.

— Сколь ужасная драгоценность это Великое Кольцо, — сказал Фрито.

— Да, и ужасное бремя для того, кто его понесет, — подхватил Гельфанд, — ибо какому-то несчастному придется оттащить его подальше от лап Сыроеда, подвергнув себя опасностям и не уклоняясь от определеной ему судьбы. Кто-то должен под злобным носом свирепого Сыроеда снести кольцо к Безднам Порока в Фордоре, имея при этом вид существа, настолько непригодного для выполнения сей задачи, что его не скоро удастся разоблачить.

Фрито содрогнулся от сочувствия к подобному горемыке.

— Похоже на то, что носитель Кольца должен быть полным и законченным остолопом, — нервно рассмеялся он.

Гельфанд взглянул на Килько, тот кивнул и небрежным движеньем руки метнул что-то маленькое и блестящее на колени Фрито. Это было колечко.

— Прими мои поздравления, — без тени усмешки вымолвил Килько. — Ты пришел на финиш последним, а это твой утешительный приз.

II. ВТРОЕМ ВЕСЕЛЕЕ, А ЧЕТВЕРТЫЙ — ЧТО КАМЕНЬ НА ШЕЕ

— На твоем месте, — сказал Гельфанд, — я бы отправился в путь сколь возможно скорее.

Фрито задумчиво поднял глаза от чашки с брюквенным чаем.

— Ты можешь занять мое место за каких-нибудь полгроша, Гельфанд. Что-то не помню, чтобы я сам вызвался таскать это ваше Кольцо.

— У нас нет времени на досужие шутки, — ответил Маг, извлекая кролика из своей поношенной шляпы. — Килько уже несколько дней как ушел и ожидает тебя в Дольне, я тоже направляюсь туда. Там, на совете всех народов Нижесредней Земли будет решаться судьба Кольца.

В эту минуту в комнату вошел из столовой Срам, который все эти дни прибирался в норе, укладывая на хранение брошенные Килько вещи. Фрито сделал вид, что поглощен чаепитием.

— Наше вам, господин Фрито, — проскрежетал Срам, дернув себя за сальный вихор на лбу. — Вот, собираю в кучу остатнее барахло вашего дядюшки, который так таинственно сгинул и следа не оставил. Странное какое-то дельце, а?

Поняв, что никаких объяснений ему не дождаться, верный слуга, шаркая, удалился в спальню Килько. Гельфанд торопливо сунул кролика, которого звучно рвало на ковер, обратно в шляпу и возобновил беседу.

— По-твоему, ему можно доверять?

Фрито улыбнулся.

— Конечно. Срам был мне верным другом еще с тех пор, как нас отняли от груди и сунули в дисциплинарную школу.

— А про Кольцо он что-нибудь знает?

— Ничего, — сказал Фрито. — Я в этом уверен.

Гельфанд с сомнением оглядел закрытую дверь спальни.

— Оно ведь еще у тебя, не так ли?

Фрито кивнул и вытащил сооруженную из канцелярских скрепок цепочку, которой Кольцо крепилось к нагрудному карману его клетчатой спортивной рубашки.

— Будь с ним поосторожней, — посоветовал Гельфанд, — ибо сокрытые в нем странные силы способны свершать удивительные дела.

— К примеру, карман мне ржавчиной запачкать? — спросил юный хоббот, вертя колечко в коротких и толстых пальцах. Со страхом разглядывал он Кольцо — и уже не впервые за последние несколько дней. Яркий металл его покрывали странные символы и рисунки. Вдоль внутренней стороны тянулась таинственная надпись на неведомом Фрито языке.

— Никак не могу слов разобрать, — сказал Фрито.

— Понятное дело, не можешь, — сказал Гельфанд. — Слова эльфийские, на языке Фордора. Вольный перевод таков:

Это Кольцо, никакое иное, выпало эльфам сковать,

Эльфы бы продали маму родную, только бы им обладать.