Юрий Поляков - Мама в строю Страница 7

— Метод обучения во сне признан неэффективным! Я читал…

— Жаль! — вздыхает Светлана. — Трудно ему будет!

Библиотека N-ской части. Воины читают. Выделяется Чудо: его стол завален философскими книжками: Кант, Гегель, Соловьев… Рядом наша героиня, она тайком разглядывает журнал мод, прикрывая его увесистым томом «Боевой путь пехоты». За регистрационным столом скучает ярко покрашенная, искусственно-блондинистая, грудастая дама — библиотекарша.

Входит Слон с дружками, непримиримо смотрит на молодых.

— Смотри, Кол, — говорит он, — салабоны-то какие грамотные пошли — книжки читают!

— Ага! — кивает Кол и коленом бьет Чудо в бок.

— А ты, чмо болотное, напиши маме прощальное письмо! — говорит Слон нашей героине. — Когда в роту придешь, я тобой лично займусь!

— Чьей маме! — уточняет наша героиня.

Конфликт прерывается появлением майора Крутова. «Старики» тушуются и отходят к книжным полкам.

— Разгрузили? — строго спрашивает Крутов.

— Так точно! — отвечает Слон.

Крутов, направляясь к библиотекарше, задерживается возле нашей героини.

— Что читаем?

— Вот! — Светлана показывает «Боевой путь».

Библиотекарша, завидев майора, вся сияет. Ясно, что комбат ей нравится. Она достает для него подшивку свежих газет, при этом стараясь всячески продемонстрировать достоинства своего действительно выдающегося бюста.

— Давно вас что-то не видно, Николай Иванович! — игриво замечает она.

— Служба…

— А мы новую книжечку получили — Юлий Цезарь, «Записки о Галльской войне». Сейчас покажу…

Библиотекарша начинает, нагнувшись к нижней полке, искать книжку, демонстрируя при этом свой тыл, нисколько не уступающий бюсту.

Не выдержав этой сцены, наша героиня срывается с места и выбегает из библиотеки.

Утро. Казарма. Входит прапорщик.

— Карантин, подъем!

Молодежь вскакивает с коек, начинает неумело одеваться, суетится, путается в форме, к которой еще не привыкла.

— Кто последним выйдет из казармы, будет полы драить! — подбадривает Осадиконь.

Опустевшая казарма. Светлана и Чудо драят полы — натирают суконками крашеные доски.

— Слушай, Светлан, а у тебя на гражданке девушка была? — спрашивает Чудо.

— Что-о? Нет… А у тебя?

— Была, Даша…

— Пишет?

— Нет.

— Почему?

— Обиделась. Я ведь неправду сказал. Никто меня не отчислял из университета. Я сам ушел…

— Сам?

— Сам… Понимаешь, мы с Дашей один раз шли из библиотеки. Говорили о Шопенгауэре. И вдруг к нам три парня привязались. Я стал их просить оставить нас в покое. А один, вроде этого Слона, взял меня за нос… Вот так… И повел…

— И ты пошел? — в ужасе спросила наша героиня.

— Пошел… Понимаешь, в индийской философии…

— А Даша? — перебила Светлана.

— Повезло. В это время как раз милиция мимо ехала. Их забрали. А Даша сказала мне… Даже не сказала, а посмотрела на меня. Так посмотрела. В общем, я пошел в военкомат…

— Она рассказала об этом в университете?

— Нет. Никому. Да мне и наплевать на других. Мне перед ней стыдно.

— Бери ручку и пиши! — приказала наша героиня, доставая листок из тумбочки.

— Она не ответит.

— Пиши!

— А что?

— Сейчас я тебе продиктую.

Молодые бойцы построены у казармы. Перед строем прохаживается майор Крутов и придирчиво осматривает карантин.

— Парни! — говорит он. — Сегодня мы посмотрим, чему вы научились за этот месяц. Сегодня у нас марш-бросок с полной выкладкой! Запомните, никто до конца не знает, на что способен по-настоящему. Будет тяжело — терпите и помните о том, что вся наша жизнь, в сущности, марш-бросок с полной выкладкой. Старшина, раздать оружие! Ящики с боеприпасами в середину колонны!

— Есть! — отвечает Осадиконь.

Пока все разбирают автоматы, каски, скатки, ящики, хитрый Фантик протягивает невозмутимому Магу свои каску и автомат, мол, подержи минутку. И тут раздается команда: «Вперед!»

О, марш-бросок! Это картина, достойная большого кино! Характеры проявляются полностью. Вот Маг стоически несет на себе двойную нагрузку, да еще помогает земляку. Вот Фантик, быстро выдохшийся, цепляется за ремень подгоняющего молодежь прапорщика. Вот Чудо сразу начинает хромать — из его сапога торчит неправильно намотанная портянка. Вот наша героиня довольно скоро оказывается во главе колонны рядом с комбатом, который бежит ровно и красиво, как спортсмен.

— Неплохо, Булатов! — косясь на Светлану, замечает майор Крутов. — Спортом на гражданке занимался?

— Профессия у меня такая, без спорта никак!

— А что за профессия?

— Каскадер. Слышали?

— Слышал. Артист прыгает со скалы, а падаешь ты. Точно?

— Точно.

— А внизу сетка натянута.

— Сетка или мешки с поролоном.

— А если внизу не сетка, а камни?

— Это уже не по моей специальности.

— Правильно. Это по моей.

Наконец карантин добирается до финиша. Невозмутимый Маг отдает Фантику его каску и автомат, и тот под их тяжестью падает. Приносят Чудо, он в одном сапоге.

— Ну что, философ, материя первична? Или как? — ехидно спрашивает прапорщик.

— Материя… — со стоном признается Чудо.

АВТОР. Торжественный момент присяги. Вчерашний мальчик становится солдатом. Такое не забывается!

Отдельным строем стоят молодые воины. На трибуне полковое начальство, а также почетный гость — генерал Плющенко. Молодые воины громко повторяют слова присяги, потом подходят к столу, чтобы поставить свою подпись под текстом присяги. Маг, помявшись, царапает что-то арабской вязью. Крутов и Осадиконь с улыбкой переглядываются. Звучит хорошая солдатская песня. Автор надеется, что наши поэты и композиторы еще не разучились сочинять такие песни.

— Ну, парни, — торжественно говорит майор Крутов, — теперь вы полноправные члены солдатского коллектива. И ваша семья — это вторая рота первого мотострелкового батальона! Становитесь в общий строй!

Молодые бойцы встают в общий строй. Светлана оказывается рядом со Слоном.

— Здравствуй, сынок! — плотоядно улыбаясь, говорит Слон. — Лучше теперь вешайся!

На опустевшем плацу — Плющенко и Крутов.

— Ну что ж, — отечески похлопывает его по плечу генерал. — Неплохо карантин подготовил. Неплохо…

— Служу Советскому Союзу!

— Вижу. Да что-то твою службу, майор, не очень ценят! — кивает генерал на майорские погоны.

— Для меня это не главное.

— Хороший ответ, раздави меня танк! Гвардейский. Я похлопочу — присвоят тебе, Крутов, очередное звание. К Новому году и обмоешь. А пока вот какое дело: у тебя воин один есть… Булатов…

— А в чем дело? — напрягается Крутов.

— А откомандируй-ка ты его мне! С командиром полка я договорился. Но он тебя уважает. Говорит, только с твоего согласия. Вот я тебя, Крутов, и прошу: соглашайся! По-дружески.

— Виноват, а куда я его должен откомандировать?

— Под мое личное руководство. Усек?

— Так точно! Это исключено, товарищ генерал!

— Не понял?

— Рядовой Булатов будет проходить службу во вверенном мне подразделении и будет заниматься ратным трудом, а не… — осекается майор Крутов и смотрит прямо в глаза генералу Плющенко.

— Ах, вот ты как?! Ладно. Но ты, Крутов, в майорах у меня до самой пенсии ходить будешь.

— Лучше ходить в майорах, чем в холуях у тех, кто забыл честь и достоинство русского офицера!

— Да ты… Да я… — злой и растерянный, Плющенко поворачивается и быстро идет к своей машине.

Крутов тоже поворачивается и лицом к лицу сталкивается с капитаном Бдилиным.

— Поговорили? — вкрадчиво спрашивает особист.

— Поговорили! — отвечает майор.

— Не пожалеешь?

— Может, и пожалею! Но солдата этому хапуге с лампасами не отдам!

Казарма. Веселой гурьбой входят молодые, только что принявшие присягу воины. Их гнусными улыбочками встречают Слон и его два дружка.

— Сынки пришли! — говорит Слон. — Как ты думаешь, Кол, узнают они теперь настоящую жизнь?

— Узна-ают! — отвечает Кол, ловя на лету муху, чем он и занимается постоянно.

— А что вы, собственно, имеете в виду? — спрашивает Чудо.

— А вот что! — отвечает Слон и плюет на пол. — Вытри, чмо болотное!

— Я?

— Ты!

— Не делай этого! — тихо говорит Светлана.

— Достоевский считал, что страдание возвышает… — так же тихо отвечает Чудо.

Светлана молча наступает сапогом на плевок.

— Ладно… Живи пока… — хмурится Слон. — Ты и ты — с завтрашнего дня будете дембельским поездом.

— Как это? — жалобно спрашивает Чудо.

— Узнаешь! Ты, Фантик, будешь мне каждое утро сапоги чистить! Понял?