Герман САДУЛАЕВ - Partyzanы & Полицаи Страница 7

Спорово активно выступило против оккупантов, сыграв немаловажную роль в партизанском движении. Уже в агонии и предчувствии краха немецкие захватчики пытались расправиться с плацдармом Сопротивления в Пинских болотах. В апреле 1944 года мощная группировка из нескольких отборных отрядов СС, 10 артиллерийских и минометных батарей, танков и бронемашин при массированной поддержке с воздуха штурмовала партизанский район. У деревень Здитово и Спорово гитлеровских псов встретили две партизанские бригады, имени Дзержинского и “Советская Белоруссия”, и 345-й партизанский отряд. Только на 7-й день боев немцы вошли в деревни. И остановились, а затем повернули обратно, не осмеливаясь начать штурм второй линии обороны армии партизан.

16 июля 1944 года город Береза и весь Березовский район были освобождены 48-й гвардейской стрелковой дивизией 28-й армии 1-го Белорусского фронта.

Как сложились судьбы героев нашей истории, интересных и противоречивых фигур, деятелей республики Спорово? Точных архивных данных в нашем распоряжении нет, однако из рассказов и воспоминаний современников и догадок потомков известно следующее.

Синай Мергеев и Мина Манделаки после поражения в дебатах эмигрировали из Спорова в Березу, под протекцию бургомистра Свиньи. С ними, пользуясь случаем, споровцы и передали бургомистру свою официальную ноту. Перед отступлением немцев Мергеев и Манделаки подали немецкому комиссару оккупационной зоны прошение об эвакуации их с имуществом в цивилизованную Европу. Немцы прошение частично удовлетворили: имущество погрузили в эшелон, но вспомнили о том, что Синай — еврей, а Мина — цыганка, и эвакуировали их в европейский концентрационный лагерь, где из Мергеева успели сделать кожаные перчатки для господ офицеров, а от Манделаки остались только волосы в шиньоне немецкой дамы.

Федор Овинов долго прятался в лесах от советской власти, перетаскивая с места на место свои мешки и коробки с денежными знаками в двух валютах. Однажды спасая тонущую в болоте коробку с RKKS (мало ли, вдруг еще пригодятся!..), утонул сам.

Павлик Утин ушел вместе с немцами, попал в западную зону оккупации и спокойно дожил свой век в ФРГ, выучив немецкий язык и поступив работать на автомобильный завод, а потом получая хорошую пенсию.

Бургомистра Свинью повесили то ли отступающие немцы, за растраты и махинации, то ли наступающие русские, за предательство и измену родине. А вот кум остался жив и неплохо устроился. Другая его свояченица оказалась замужем за первым секретарем Березовского райкома партии.

Чубатова случайно застрелил из ружья споровский охотник, промахнувшись по утке. Соснищев утонул в озере по пьяному делу. Байдаркину повезло, он выжил и стал после войны преподавателем в техникуме советской торговли.

Это все “полицаи”. А что стало с “партизанами”? Их судьбы также сложились непросто.

Прохор Залепин закончил войну в Кракове, с двумя орденами боевого Красного Знамени на груди. Но годом позже был арестован по доносу и расстрелян. Сергей Шуганов был отправлен в лагеря сразу по освобождении Беларуси; отсидев 12 лет, вернулся в родные края и стал егерем.

Деревенский дурак Соломон Королицый так и жил в Спорове, пока не умер сам, от усталости. Последнее его убеждение состояло в том, что любая общественно-политическая и экономическая система привела бы народ Спорова к процветанию, если бы дать ей время вызреть и настояться, а беда споровцев, что они бросают на полпути одну идею и хватаются за другую, чтобы и ее бросить на полпути и ухватиться за третью. Потому всегда пьют недобродившее вино, едят кислые яблоки и бьют худую утку, не нагулявшую жир. Квинтэссенцию своего учения Королицый излагал в виде короткого анекдота:

— Хочешь вчерашний борщ? Приходи завтра!

Эту фразу он твердил каждому встречному-поперечному. Только перед самой смертью он изменил себе и сказал стоявшим над ним фельдшеру со священником:

— Приходите вчера…

С чем и испустил дух.

Франц Балалаев собрался после войны вернуться домой, но уехал не в Чечено-Ингушетию, которая тогда вся уже переехала в Казахстан, а почему-то в Ленинград.

Говорят, он сильно сдружился с Демьяном Фундуковым, у которого потом все было хорошо: воевал в кавалерии, покорил Европу, освободил славян на Балканах и вступил в переписку с домом Романовых, после чего от плана вернуть их на российский трон отказался.

Итальянца, как положено, отправили в лагерь для военнопленных. Он вместе с пленными немцами строил русским город Северодвинск и отморозил себе… да ладно, хорошо руки-ноги целы остались. Через несколько лет он смог вернуться в родную Италию.

Под ласковым южным солнцем все отмороженное в холодной России у него согрелось и ожило. Итальянец женился и родил пятерых детей. Он навсегда запомнил Споровскую республику и ту важную роль, которую он лично сыграл в ее необыкновенной истории. Бывший летчик прожил длинную и интересную жизнь, но никогда больше не случалось в его судьбе таких важных событий и таких великих поступков! Часто он думал, что годы, проведенные в Спорове, были самыми счастливыми в его жизни. И это понятно: ведь это были годы его молодости!

Он любил рассказывать своим детям о тех удивительных временах, а дети любили его слушать. Потом он рассказывал те же самые истории внукам, и внуки тоже слушали. А вот правнукам россказни старого чудака показались неинтересными: новые итальянские тинейджеры даже не знали, что была такая война на Востоке, они думали, что всех фашистов убили американские рейнджеры, которые спасали рядового Райана.

Тогда итальянец записал свои воспоминания и издал в Италии книгу мемуаров: “Repubblica Sporovo”.

Когда Михаил Лапоть позвонил итальянцу в Неаполь и сказал, что умерла супруга, итальянец бросил все и прилетел в Беларусь. Он успел на похороны и стоял у гроба вместе со вдовцом. Оба старика плакали.

Перед отъездом итальянец подарил споровцам несколько экземпляров своей книги: по одному для каждого из двух краеведческих музеев, один школе, один сельсовету, один правлению артели “Сполохи (просто Сполохи)”, один клубу, который построили отдельно от церкви, один церкви, которую построили отдельно от клуба (в прежнее здание церкви-клуба в апреле 1944 угодила немецкая бомба; дилемма снялась сама собой), и последний экземпляр лично Михе. Завершая свое исследование, я пришел к выводу, что книга итальянца и послужила основным источником всех достоверных сведений о республике Спорово, а что касается разногласий и противоречий, то это легко объясняется различными версиями перевода.

Спорово, сентябрь — Санкт-Петербург, декабрь 2008 г.