Трое в лодке (не считая собаки) - Джером Клапка Джером Страница 71

ждать было некогда — и еще раз взглянул на часы. Whether the shaking it had received in being thrown down on the bed had started it, or how it was, George could not say, but certain it was that from a quarter-past eight it had begun to go, and now pointed to twenty minutes to nine. То ли от сотрясения при ударе о постель, то ли по какой-нибудь иной причине — этого Джордж сказать не мог, — но так или иначе, часы пошли и теперь показывали без двадцати девять. George snatched it up, and rushed downstairs. Джордж схватил часы и бросился вниз по лестнице. In the sitting-room, all was dark and silent: there was no fire, no breakfast. В гостиной было темно и тихо. Камин не топился, завтрака не было. George said it was a wicked shame of Mrs. G., and he made up his mind to tell her what he thought of her when he came home in the evening. Джордж подумал, что это позор для миссис Г., и решил высказать ей свое мнение, когда вернется. Then he dashed on his great-coat and hat, and, seizing his umbrella, made for the front door. Потом он ринулся за своим пальто и шляпой, схватил зонтик и устремился к выходной двери. The door was not even unbolted. Дверь была на засове. George anathematized Mrs. G. for a lazy old woman, and thought it was very strange that people could not get up at a decent, respectable time, unlocked and unbolted the door, and ran out. Джордж обозвал миссис Г. старой лентяйкой и нашел очень странным, что люди не могут подняться своевременно, в подобающий порядочным англичанам час. Он отодвинул засов, отпер дверь и выбежал на улицу. He ran hard for a quarter of a mile, and at the end of that distance it began to be borne in upon him as a strange and curious thing that there were so few people about, and that there were no shops open. Четверть мили он бежал со всех ног, и лишь после этого ему начало казаться странным и непонятным, что на улице так мало народа и все магазины заперты. It was certainly a very dark and foggy morning, but still it seemed an unusual course to stop all business on that account. Утро было, конечно, очень темное и туманное, но нельзя же все-таки по этой причине прекращать все дела. He had to go to business: why should other people stop in bed merely because it was dark and foggy! Ему же, например, надо идти на работу! С какой стати другие лежат в постели только потому, что темно и на улице туман? At length he reached Holborn. Наконец он дошел до Холборна. Not a shutter was down! not a bus was about! Все ставни опущены, нигде ни одного омнибуса. There were three men in sight, one of whom was a policeman; a market-cart full of cabbages, and a dilapidated looking cab. В поле зрения Джорджа были три человека, из них один полисмен, да еще воз с капустой и обшарпанный кэб. George pulled out his watch and looked at it: it was five minutes to nine! Джордж вынул часы и посмотрел — было без пяти девять. He stood still and counted his pulse. Он остановился и сосчитал свой пульс. He stooped down and felt his legs. Потом наклонился и пощупал свои ноги. Then, with his watch still in his hand, he went up to the policeman, and asked him if he knew what the time was. Затем, не выпуская часы из рук, подошел к полисмену и спросил, не знает ли он, который час. George and the policeman" What's the time?" said the man, eyeing George up and down with evident suspicion; "why, if you listen you will hear it strike." — Который час? — спросил полисмен, окидывая Джорджа явно подозрительным взглядом. — Послушайте, сейчас пробьет. George listened, and a neighbouring clock immediately obliged. Джордж прислушался, и ближайшие уличные часы удовлетворили его любопытство. "But it's only gone three!" said George in an injured tone, when it had finished. — Но они пробили только три! — воскликнул Джордж обиженным тоном, когда часы кончили бить. "Well, and how many did you want it to go?" replied the constable. — А сколько же вы хотите, чтобы они били? — спросил констебль. "Why, nine," said George, showing his watch. — Как сколько? Девять, — ответил Джордж, показывая на свои часы. "Do you know where you live?" said the guardian of public order, severely. — Знаете вы, где вы живете? — строго спросил его блюститель порядка. George thought, and gave the address. Джордж подумал и дал свой адрес. "Oh! that's where it is, is it?" replied the man; "well, you take my advice and go there quietly, and take that watch of yours with you; and don't let's have any more of it." — Ах, так вы вот где проживаете! — сказал полисмен. — Послушайте моего совета: идите себе спокойно домой, заберите с собой ваши часы и больше так не делайте. And George went home again, musing as he walked along, and let himself in. И Джордж в задумчивости отправился домой и вошел в свою квартиру. At first, when he got in, he determined to undress and go to bed again; but when he thought of the redressing and re-washing, and the having of another bath, he determined he would not, but would sit up and go to sleep in the easy-chair. Придя к себе, он