Дэвид Лодж - Мир тесен Страница 79

— Нет, я думаю, что это солнечный удар, а врач переусердствовал с диагнозом, потому что его визит оплачивает «Шератон».

Тельма Рингбаум непонимающе смотрит на него, затем начинает хихикать.

— Ах, Моррис, — говорит она, — тебе всё шутки. Неужели тебя это совсем не волнует?

— Человеку, который испытал то, что недавно выпало на мою долю, уже нечего бояться, — отвечает Моррис, взмахнув сигарой.

Однако прочие участники конференции так не думают. В течение часа они собираются с багажом в вестибюле отеля в ожидании автобуса, который доставит их в аэропорт. Родни Вейнрайт, циркулируя в толпе, принимает соболезнования по поводу прерванного доклада.

— Что ж, — философски вздыхает он, пожимая плечами. — А Филипп? — слышит он вопрос Морриса Цаппа, обращенный к Джой Симпсон, которая тоже собралась ехать. — Кто же с ним останется?

— Я не могу пойти на риск, — отвечает она. — У меня дети.

— Значит, вы его бросаете? — удивленно подняв брови, спрашивает Моррис Цапп.

— Нет, я позвонила его жене, — отвечает Джой Симпсон. — Она вылетает первым же рейсом.

Моррис поднимает брови еще выше.

— Вы позвонили Хилари? А хорошо ли это?

— Это Филипп так решил, — говорит Джой Симпсон, — И попросил меня позвонить ей. Что я и сделала.

Моррис Цапп внимательно обследует кончик своей сигары. — Понятно, — говорит он, выдержав паузу.

И тут публика снова оживляется (на часах лишь одиннадцать утра, но для Родни Вейнрайта этот день уже через край переполнен событиями). В вестибюле отеля под неодобрительным взглядом швейцара появляется высокий стройный молодой человек с копной рыжих курчавых волос и обгоревшим от солнца носом на круглом веснушчатом лице. На нем заношенные голубые джинсы, а в руках — спортивная брезентовая сумка. Он громко приветствует Морриса Цаппа.

— Персик! — восклицает Моррис, обнимая незнакомца и тряся его за плечи. — Как жизнь? Что ты делаешь в Иерусалиме? На конференцию ты опоздал: Филипп Лоу подцепил Черную Смерть, и мы все отсюда сматываемся.

Молодой человек оглядывает вестибюль.

— Анжелика здесь?

— Ал Пабст? Нет, ее здесь нет. А что?

Молодой человек в отчаянье опустил плечи:

— Господи Боже мой! Я был уверен, что уж здесь-то я ее застану!

— Насколько я знаю, она не подавала заявки на участие.

— Тогда это единственная конференция, которую она пропустила, — с горечью говорит молодой человек. — Я преследовал эту девушку по всему свету, я искал ее в Европе, в Америке и в Азии. Я истратил все деньги, и у меня за долги изъяли карточку «Америкен экспресс». Чтобы попасть из Гонконга в Аден, мне пришлось устроиться на теплоход матросом. Я на попутках добирался сюда через пустыню и чуть не погиб от жажды. И за все это время, с тех пор как она ускользнула от меня в Раммидже, я ни разу не видел ее и не слышал ее голоса.

Моррис Цапп задумчиво затягивается сигарой.

— Я и не знал, что тебя так заинтересовала эта девушка говорит он, — но почему ты не мог ей написать?

— Потому что никто не знает, где она живет! Она все время перемещается с одной конференции на другую.

Поразмыслив, Моррис Цапп говорит:

— Не отчаивайся, Персик. Я знаю, что тебе надо сделать: приезжай на следующую конференцию Ассоциации по изучению современного языка. Там собираются все.

— Когда она будет?

— В декабре, в Нью-Йорке.

— Господи Боже мой! — со стоном говорит Перс. — Ждать еще полгода!

Родни Вейнрайт, подавшись вперед, трогает его за руку. — Могу я вас попросить, молодой человек, не упоминать имени Божьего всуе?

Университет Дарлингтона погрузился в летние каникулы. Кампус опустел. В аудиториях тихо, лишь в окна с жужжанием бьются мухи. В профессорских и коридорах безлюдно и пугающе чисто. Комнаты преподавателей заперты, а на кафедрах сидят праздные секретарши: вяжут, сплетничают и расклеивают по стенам открытки из Корнуолла или с острова Корфу от своих более везучих друзей. Лишь в компьютерном центре ничего не изменилось со времени окончания семестра: там, не меняя поз, сидят двое мужчин — как кошка с мышкой или паук с мухой: один сгорбился за компьютером, другой наблюдает за ним из стеклянного отсека, методично таская из пакета и засовывая в рот хрустящий картофель.

Время, проведенное перед монитором, состарило Робина Демпси: Перс МакГарригл теперь не узнал бы того плотного, широкоплечего и энергичного мужчину, который заговорил с ним на приеме с хересом. Плечи его ссутулились, синий костюм болтается как на вешалке, челюсть не выступает, а отвисает, а маленькие глазки стали еще меньше и ближе к переносице. Атмосфера в помещении словно заряжена электричеством и предвещает грозу. Тишину нарушают лишь щелканье клавиш и хруст картофеля. Не сводя глаз с Робина Демпси, Джош Коллинз комкает пустой пакет и кидает его в мусорную корзину. Теперь в комнате раздается лишь стук по клавиатуре. Джош Коллинз тихо, тайком выходит из-за стеклянной перегородки и на цыпочках крадется к сидящему за монитором и лихорадочно барабанящему по клавишам Робину Демпси. Когда Робин перестает печатать, Джош замирает на ходу, но вот он приблизился к монитору настолько, что может прочесть:

Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ Я ЗАЦИКЛИЛСЯ НА ФИЛИППЕ ЛОУ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА В СУТКИ Я ДУМАЮ О ТОМ ЧТО ЕМУ ДОСТАНЕТСЯ ДОЛЖНОСТЬ В ЮНЕСКО МЫСЛЬ ЭТА МНЕ ОТВРАТИТЕЛЬНА НО ОНА ПРЕСЛЕДУЕТ МЕНЯ А ТЕПЕРЬ ВСЕ КАК СГОВОРИЛИСЬ СТОИТ МНЕ НА МИНУТУ ЗАБЫТЬ О НЕМ КАК ТУТ ЖЕ В КАКОМ-НИБУДЬ ЖУРНАЛЕ РАСХВАЛЯТ ЕГО КРЕТИНСКУЮ КНИГУ ИЛИ РАЗРЕКЛАМИРУЮТ ЕЕ С ЦИТАТАМИ И ЕЩЕ СКАЖУТ ЧТО ЭТО НОВОЕ СЛОВО В НАУКЕ А СЕГОДНЯ УТРОМ Я ПОЛУЧИЛ ПИСЬМО ОТ СЫНА ОН СЕЙЧАС В ИЗРАИЛЕ РАБОТАЕТ В КИБУЦЕ И ОН СКАЗАЛ ЧТО МЭТЬЮ ЭТО СЫН ЛОУ ВСТРЕТИЛ СВОЕГО ПАПАШУ В ОБНИМКУ С ХОРОШЕНЬКОЙ БЛОНДИНКОЙ ОН ТАМ НА КОНФЕРЕНЦИИ В ИЕРУСАЛИМЕ ВОТ ЧТО Я ХОЧУ СКАЗАТЬ У ЛОУ ЕСТЬ ВСЕ И СЛАВА И ЛЮБОВНИЦА И ЗАГРАНИЧНЫЕ ПОЕЗДКИ ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО Я ЭТОГО НЕ ВЫНЕСУ Я СХОЖУ С УМА И НЕ ЗНАЮ КАК БЫТЬ

Робин Демпси перестает печатать и, помедлив мгновенье, нажимает клавишу с вопросительным знаком: «Элиза» моментально отвечает: ЗАСТРЕЛИТЬСЯ.

Робин Демпси, раскрыв рот, немигающими глазами смотрит на экран. Потом его начинает трясти и, заскулив, он прячет лицо в ладонях. Сзади раздается сдавленный смешок: крутанувшись на кресле, Робин видит ухмыляющуюся физиономию Джоша Коллинза. Он переводит взгляд с Джоша на экран и обратно.

— Ты… — задохнувшись, говорит он.

— Шутка, — отвечает Джош, поднимая руки в примиряющем жесте.

— Ты вмешался в работу «Элизы», — говорит Робин Демпси, медленно поднимаясь с кресла.

— Ну ладно, ладно, — пятясь, говорит Джош Коллинз. — Успокойся.

— Это ты заставил «Элизу» сказать, что место в ЮНЕСКО получит Лоу!

— А ты сам меня спровоцировал, — отвечает Джош Коллинз. — Сам и виноват.

С яростным криком Робин Демпси бросается на Джоша Коллинза. Сцепившись, они кружат по комнате, налетая на мебель, потом, сбив друг друга с ног, начинают кататься по полу, громко вопя и изрыгая проклятия. Один из компьютеров, задетый чьим-то коленом, вдруг оживает и начинает извергать рулон распечатки, в который заматываются дерущиеся. Распечатанный текст состоит из одного-единственного, многажды повторенного слова:

ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR ERROR

Часть V

1

Американская Ассоциация по изучению современного языка — название не вполне правильное. Эта организация в равной степени имеет отношение и к литературе, а наряду с английским — к другим европейским языкам, которые обычно определяются как «современные». Однако основной костяк ее членов составляют преподаватели английского языка и литературы американских колледжей и университетов. Ассоциация по изучению современного языка (в обиходе — АСЯ) — профессиональный союз, способный влиять на условия занятости, учебный процесс и прочие сферы высшего образования в США. Раз в квартал Ассоциация выпускает свои научные труды — толстый журнал, известный как ТАСЯ, а раз в год — авторитетный библиографический сборник, охватывающий широчайший круг тем, которые входят в ее компетенцию. Однако многие члены АСЯ знают ее (а также любят и ненавидят) прежде всего по ежегодной конференции. И в самом деле, для американского ученого аббревиатура АСЯ в первую очередь означает не Ассоциацию как таковую, не журнал и библиографический сборник, но именно большое ежегодное сборище ее членов, выпадающее на неделю между Рождеством и Новым годом и проводимое в Нью-Йорке или в другом крупном городе Соединенных Штатов. Его участники — в основном американцы, хотя и не только они: АСЯ располагает средствами, чтобы пригласить на съезд именитых заграничных ученых, а также известных писателей; менее именитым иногда удается выпросить денег на поездку в своем университете, а другие в это время находятся в Америке по программе академического обмена. В последние годы среднее число участников конференции достигает десяти тысяч человек.