Алексей Свешников - Про кошку и собаку Страница 8

— Зачем в библиотеку?

— Достоевского почитаешь.

— Значит ты меня не любишь?

Я знал, сейчас выпью третью, и будет полегче. Будет уже похуй на эти сопли. И я выпил.

— Так любишь или нет?

Катя стояла надув губки, и ждала ответа.

Вместо её, я спросил собаку:

— Как корюшка?

— Вкусно, — ответила та облизываясь, Катя аж подпрыгнула.

Вошла кошка, посмотрела по сторонам, строго зыркнула на подругу.

— Вроде и мокрая, а всё равно не русалка, — и ушла.

— А ты умеешь корюшку жарить? — теперь я спросил Катю.

— Нет…

— Ну тогда — до свидания.

Как я понял, животным тоже больше нравилась Марина.

Не хочется описывать последовавшую за этим часовую истерику. Но когда Катя вышла наконец на лестницу, и я закрыл дверь, стало мне так хорошо, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Утренние лучи пробивались через занавеску, выхватывая внутрикомнатную действительность. В одном из таких светлых пятен было плечо Марины, безмятежно спящей на моей кровати, в другом- кошка, свернувшаяся калачиком у неё в ногах. Собака спала на полу рядом. Ну что ж, похоже пришло время, когда мне наконец придётся бросить пить. Хотя бы на несколько лет.

* * *

Марина меня в бок толкает…

Спросонья нихуя понять не могу.

— Чё такое?

— Забыла сказать, ко мне тут родители в гости собрались…

— Какие родители?

— Мои!

— Ну и куда их девать?

— Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят.

— Музеи тоже у тебя в квартире?

— Дурак! В Эрмитаж сходят!

— Удачно, там как раз распродажа…

После того как Марина ушла на работу, на кухне разгорелся диспут.

— Старпёров нам не надо! — Кошка сразу заявила. — Свобода и ниебёт!

— Действительно, зачем нам лишние едоки? — Поддержала её собака.

— Да вы вдвоём за неделю жрёте больше, чем мы с Мариной за месяц! — Я попытался пойти в контратаку. — Кто под новый год всю колбасу сожрал? Пушкин?

— ХуЮшкин!

И кошка ушла в комнату.

— Ну а ты что? Тоже, значит, боишься отощать, блокадница?

— Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта.

— То есть попиздеть не получиться?

— Опять же таки и этот фактор.

— Слова то такие откуда?

— Книги читаю, телек смотрю…

— Да вас же кроме футбола и мормышек ваших ни хера не волнует?

— Уверен? А еда?

И собака тоже гордо покинула кухню.

Пошёл на работу злой как черт. На площадке встретился с соседкой.

— Здравствуйте! — Радостная такая.

Я тоже поздоровался. Всё-таки Санкт-Петербург за окном.

Пару слов об их семье. Муж у неё — спортсмен: то ли боксёр, то ли борец — не помню. Здоровенный, как книжный шкаф. Как-то (лифт был сломан) встретились на лестнице: я из магазина сумки пёр, пыхтя и потея, а он как палубный истребитель на форсаже мимо просвистел с двумя рулонами линолеума. Я тогда ещё охуел. Потом, тоже как-то, видел его во дворе: они с женой холодильник купили невъебенный (видимо жрёт он тоже как истребитель), грузчики понятное дело — «до подъезда». А ему похуй пыль, обхватил его как трелевочник и поволок к себе.

Теперь о соседке. Ничё так. Марину всё доёбывала, как, мол, у нас совместная жизнь получилась?

Чего-то она ей отгрузила такое, что теперь, когда соседка меня увидит — всё время улыбается. Естественно, когда мужа рядом нет. Тот с ней, видимо, строг.

А, вот ещё, важная деталь, она — блондинка. Причём такая, что в гараж только через автосервис въезжает.

— Мой уже ушёл, а у меня лампочка перегорела…

Вот чего она хочет? Попросить меня лампочку заменить, или сообщить, что мужа нет?

— Ну? — Я вопросительно смотрю на неё, ожидаю чего-нибудь более конкретного.

— Вы можете поменять?

— Мужа?

Она испугалась:

— Нет, зачем?

— Ну не знаю, на еде сэкономите…

Смотрит на меня, ни хуя не понимает, шучу я или нет.

— Ладно, где ваша лампочка?

— Там, на потолке.

Ясень-плесень, думаю, что не в голове у тебя лампочка.

Прошёл за ней в квартиру, попытался снять ботинки, но соседка запротестовала.

— У нас всё равно домработница убирает!

Ещё один мазок к портрету.

— Подождите, я лестницу принесу.

И пошёл к себе за стремянкой. Животные уже в дверях встречают.

— У неё муж боксёр! — Заботливо напоминает кошка.

— Знаю.

— Не боксёр, а борец! — Поправляет собака.

— Не важно, кто он, главное, чтоб последствий не было…

Тут я уже не вытерпел:

— Лампочка у неё перегорела!!!

— Слышали… — Кошка, закатив глаза, отвечает.

Я не стал ввязываться, взял лестницу из чулана и пошёл к соседке.

— Ой, я не знаю, где у нас лампочки хранятся. — Вдруг вспомнила она.

Конечно! — думаю про себя, — Откуда тебе знать!

Возвращаюсь к себе за лампочками.

— Чё, гондоны забыл? — Кошка подъёбывает.

— Хуй забыл!!!

Иду опять к соседке. Молча залезаю (на стремянку), выкручиваю старую, вкручиваю новую лампочку. Эта дура свет не выключила, и мне по глазам как уебёт сто пятьдесят ват. Стою и сам на себя злюсь, тоже ведь мудило — мог бы и проверить! Этой — хоть ссы в глаза — всё божья роса.

— Ой, как теперь светло!

Я думал, она сейчас в ладоши захлопает. В дверях уже спрашиваю:

— А муж у вас боксёр?

— Нет. Он борьбой занимается!

— «Классик» или «вольник»?

— Не знаю, спрошу у него…

— Ну, до свиданья, тогда.

И я вышел. Пока ставил стремянку, подошла кошка.

— Ну, так «классик» или «вольник»?

— Тебе-то что?

— Интересуюсь в целях безопасности.

— Сплюнь.

На работу я почти не опоздал.

На следующий день, вечером, мы с Мариной поехали на вокзал. Встретили её родителей, проехались по городу с обзорной экскурсией. Я старался не вникать в беседу. Сплошные «лючки и парнички». Садоводы, блядь.

Дома родственнички недовольно покосились на животных.

— А что это у вас? — С претензией строго спросил Маринин отец. — Кошки-собаки в доме?

Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая.

«Ну, теперь пиздец тебе дедушка» — подумал я.

— Вы в моей квартире будете жить, а мы здесь. Животные вам не помешают. — Попыталась загладить потенциальный конфликт Марина.

— Всё равно, не дело! — Назидательно упорствовал старик.

Жена его укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала.

За семейным ужином животные демонстративно отсутствовали. Я извинился перед всеми и прошёл в комнату.

— Ну, чё вы как не родные? — Шёпотом спрашиваю у них.

— Боюсь вступить в дискуссию. — Собака серьёзно отвечает.

— О чём с ними можно говорить? — Кошку понесло. — «Животные — не дело»! Ишь, блин, деловой!

— Ладно, потерпите пару недель, Марина ведь тоже переживает.

— Потерпеть мы, конечно, потерпим, — примирительно заверила собака, — Но пускай этот поборник чистоты не провоцирует.

— Попробую объяснить. — Пообещал я им.

Вернувшись к столу и прослушав получасовую лекцию о том, что «всё уже не так», я начал клевать носом. Потом вспомнил, что обещал «своим» урегулировать вопрос.

— Иван Иваныч (забыл сказать, что Маринин отец — Иван Иванович, а мать — Екатерина Ивановна), я по поводу животных, они у меня очень чистоплотные и умные. Всё понимают.

Я выделил голосом «всё», чтоб надавить на подсознание, но Иваныч только закряхтел недовольно, как будто я ему на мозоль надавил. Екатерина Ивановна ответила за него:

— Ваня у нас очень категоричен, а я животных люблю. Раз они у вас такие умные, вы им скажите, что со мной можно дружить. — И она засмеялась над своей шуткой.

Из коридора раздалась ободрительная возня, явно там живо обсуждали подслушанное.

Ну, вроде как порядок с этим вопросом.

Оставив Марину с роднёй, я решил покемарить в кресле. В комнате уже работал телек. Кошка смотрела футбол. Правда, в одиночестве. Собака лежала у батареи на полу и читала «Старик и Море» переворачивая страницы языком.

— Молодец, не провалил миссию. — Подбодрила меня кошка, не отрываясь от экрана.

— Но дед всё равно потенциально опасен… — Задумчиво сообщила собака.

— Ну, мы его, если что, перевоспитаем! — Заверила кошара и тут же заорала: — Куда ты пас даёшь!? Я после валерьянки хвостом точнее отпасую!

Марина что-то крикнула из кухни, и я вернулся.

— Слушай, у нас на завтра совсем еды нет, не съездишь?

— Давай.

Я оделся, проверил ключи и деньги. Раз вечер пропал, хоть прокачусь перед сном.

На лестнице столкнулся с выходящим из лифта соседом — борцом. Мы поздоровались кивками.

Ездил я часа два. Вернулся, думая, что все уже собираются спать. Но не тут то было. В прихожей меня встретила Марина с тряпкой в руке.