Коллектив авторов - Осторожно, пЕсатели! (сборник) Страница 8

Под утро все уснули, а когда проснулись, шёл дождь. До вечера мы наблюдали за дождём и доедали бабушкины пирожки, сало и яйца, а когда дождь прекратился, то собрали вещи и пошли на поезд.

Когда мы приехали домой, то мама с папой сначала испугались. С рук и лица у нас свисала лохмотьями кожа, и мы всё время чесались.

Так что на море мне не понравилось, и я не понимаю, почему все люди так стремятся каждое лето поехать к морю?»

Леонид Олютин, г. Соликамск

Разобрал

Славик – очень развитый ребёнок. В свои шесть лет не по годам крепок, любознателен и упрям. Все игрушки, купленные мамой, папой и бабушкой, он разбирает на второй же день после их приобретения.

Вот он сидит в спальной комнате, клещами и отвёрткой курочит новый игрушечный грузовик. Мама разговаривает по телефону. Её явно не устраивает скрежет истязаемого грузовика. Наконец терпение её покидает.

– Ступай на кухню! – кричит она. – Нашёл место! Видишь – по телефону разговариваю.

На кухне бабушка жарит пирожки. Скрежет её тоже не обрадовал. Кухонными делами она предпочитает заниматься в тишине.

– Иди в большую комнату, – говорит она. – У меня от твоего шума голова болит. Вот брошу жарить, наглотаюсь таблеток, уйду спать.

В большой комнате господствовал телевизор. Папа был весь во власти спортивной телепередачи. Хоккеисты «Спартака» теснили армейцев. Металлический скрежет никак не совмещался с тем, что происходило на экране.

– Одевайся и шагом марш во двор! – взорвался папа. – Там и разбирай машину.

Сын и не думал возражать. Он охотно оделся и ушёл, прихватив с собой дополнительный, более серьёзный инструмент. Через два часа Славик, перемазанный грязью и машинной смазкой, стоял на лестничной площадке и колотил большим универсальным гаечным ключом в дверь родительской квартиры.

Бабушка полтора часа отстирывала ненаглядного внука в ванне, применяя при этом всевозможные порошки, пасты, шампуни…

И вот Славик сидит за столом в мирной, семейной обстановке. Все очень довольны. Особенно папа – его любимый «Спартак» обыграл армейцев.

Мама договорилась по телефону с тётей Верой. Тётя Вера согласилась достать импортное манто из искусственного меха.

Бабушке, как никогда, удались пирожки с капустой.

– Ну как – разобрал свою машину? – добродушно спросил отец сына.

Сын ответил:

– Лазоблал! И свою лазоблал, и твою лазоблал.

Отец часто-часто заморгал глазами, потом подскочил как ошпаренный, подлетел к окну.

Папина «Лада», которая с утра под окном стояла, наполовину была разобрана.

Как потом выяснилось, Славик отцовскую автомашину разбирал не один. Ему с большой охотой помогал какой-то дядя. Что за дядя? А кто его знает! Много ходит их тут.

«Дипломат»

Сын мой Вовка в третьем классе учится. Пристал ко мне в начале учебного года – отдай да отдай японскую шариковую ручку с вмонтированными в неё миниатюрными электронными часами.

– Чего? – возмутился я. – Ещё чего! Да я в твои годы ржавым пером писал, привязанным белыми нитками к карандашу.

Вовка в рёв.

– У нас в классе давно уже все японскими ручками пишут, а я один, как дурак, отечественной. Не пойду в школу!

На рёв из кухни прибежала жена.

– Чего ребёнка мучаешь?

– Шариковую ручку мою захотел!

– Отдай – зачем она тебе? Всё равно ничего не пишешь.

– Не дам! Да что это такое?!! Что ни потребует – вынь да положи. Нисколько не жалеет вещи – всё рвёт да ломает. А ты только тем и занимаешься – ему уступаешь.

– Пожалел! Сама куплю! И не одну – три.

И купит. На автобусе в Японию съездит, но купит. Пришлось отдать.

В конце второй учебной четверти скандал разразился ещё грандиознее.

– В школу не пойду покуда «дипломат» не купите!

– Чего-чего?!! – опешил я.

– «Дипломат» – кожаный, с металлическими краями и никелированным замочком. А то у всех в классе «дипломаты», а у меня, как у дурака, портфель!

– Полюбуйтесь на дипломата! – съязвил я. – Да я в твои годы учебники в сумке из мешковины таскал.

Вовка в рёв. Из кухни прибежала жена.

– Опять ребёнка доводишь? Что ему надо?

– Дипломата захотел. Завтра премьер-министра потребует. А может быть, сразу президента.

Вовка ещё пуще ревёт.

– Не «дипломата», а «дипломат» – чемоданчик такой – с ручкой, с замочком. Все в классе…

– Не ной, – пресекла его жена. – Нашёл у кого просить! Сама куплю!

И купит. Весь дипломатический корпус на голову поставит, но добудет.

А вчера за обедом Вовка начал рассказывать о том, как один ученик из их класса приехал в школу на отцовской «Тойоте». И я понял – пора продавать свою «Ладу», где гарантия, что завтра половина Вовкиного класса не приедет в школу на отцовских автомобилях.

Светлана Семёнова, г. Рига, Латвия

Весёлая фамилия

У нас в классе любят давать клички по фамилиям. И не только когда фамилия смешная. Кузнецова, например, называют «Кузей», а Коровина – «Му-му». Кузнецов ещё ничего – терпит, а Коровин – в слёзы. Особенно в первом классе.

Оле Чёрной доставалось потому, что она совсем не чёрная, а беловолосая. Ну не подходит ей её фамилия! А вот Артуру Рыжкову фамилия, наоборот, очень подходит. Но попробуй назови его «Рыжим» – сразу схлопочешь. Наши и не называют.

Легче всего Иванову, Петрову и Сергееву. Никакая кличка к ним не пристаёт. Но Витька Сергеев всё равно недоволен. И всё оттого, что в нашем классе есть Таня Сергеева. Кто бы ни пришёл, обязательно спросит:

– Вы брат и сестра?

– Нет! – в один голос кричат Витька и Танька. – Мы – чужие!

И из-за этого терпеть друг друга не могут.

Классный руководитель, Анна Борисовна, пыталась с кличками бороться. «Кличка, – говорит, – только у животных, а вы – люди».

И стала рассказывать, что фамилии носили ещё наши предки, и среди них могли быть прославленные люди… И привела в пример знаменитого художника Коровина.

Наш Коровин сразу плакать перестал, заважничал, в кружок рисования записался.

А мне с фамилией повезло. Когда я в первый класс собрался, мой папа сказал:

– Фамилия у нас весёлая. Всех насмешишь.

И он стал рассказывать нам с мамой разные истории из свой жизни. Мы так смеялись! У нас у всех троих фамилия – Поцелуйка. Мама – Лида Поцелуйка, папа – Саша Поцелуйка и я – Антон Поцелуйка.

Правда, в классе не сразу разобрались, что фамилия у меня весёлая. Даже наоборот. Как-то Анна Борисовна вызывала дежурных убирать класс: «Фалеева, Поцелуйка, Сергеева…» Анька Фалеева как взовьётся:

– Я не буду Сергеева целовать! Он противный!

А Витька Сергеев бурчит:

– Очень надо, – а сам красный как мак.

– Что? Кто сказал целовать? – встрепенулась Анна Борисовна.

– Вы! – хором отвечает весь класс.

Потом все учителя привыкли к весёлой фамилии и стали меня называть просто Антон. Антонов у нас в классе больше нет. Но ребята всегда ждали, когда новый учитель придёт. И уж тогда веселились!

Когда у нас появился физрук, Пётр Петрович, то сразу меня вызвал.

– Антон… – говорит. Тут бы ему замолчать, как все старые учителя делают, чтоб урок не срывать. А он дальше читает: – …Поцелуйка.

Я со скамейки вскакиваю и говорю серьёзно:

– Кого, Пётр Петрович?

– Что кого? – не понимает тот.

– Поцеловать, – объясняю я, а весь класс уже хохочет. – Вы же сами сказали – поцелуй-ка.

Жаль, Пётр Петрович юмора не понял и поставил мне в журнал единицу.

Говорит: «У нас урок, а не вечер смеха или КВН».

А я обязательно в КВНе буду выступать. Люблю людей посмешить.

Как я стал танцором

В тот день Анна Борисовна меня с уроков раньше отпустила. Проверила тетрадку и говорит:

– Всё хорошо, Бородулин, справился. Иди домой.

Все в классе завидуют, конечно, но делать нечего – сиди, пиши. Я свои вещи взял и вышел. Тихо кругом. Учились мы тогда во вторую смену, больше никого в школе не было. Она у нас небольшая – бывший детский сад. Стою я и радуюсь.

Конец ознакомительного фрагмента.