Валерий Хаит - Дедушка танцует на балконе Страница 9

Как-то слышал (или прочел где-то – не помню) поразительный комплимент:

– Это произведение могло бы сделать честь и более крупному таланту...

Фамилия моей тещи была Короп. В молодости за ней долгое время ухаживал симпатичный, но не очень решительный молодой человек. Они расстались. Но он все-таки женился. Причем, что интересно, на женщине по фамилии Судак. На этом рыбная тема не заканчивается. Соседка говорила моей жене: «Правильно твоя мама ему отказала – он был похож на снулую рыбу...»

Наша молодая соседка как-то не могла найти два своих дорогих кольца. Весь дом перевернула – нету. Расстроилась, решила пройтись, взяла пакет с мусором, чтобы выбросить в какую-нибудь урну. А тогда как раз дворники объявили этому делу войну. И вот она идет, видит урну, и только туда пакет – как трель свистка, крики, ругань, требование немедленно забрать... И так каждый раз. Час она ходила, но от пакета так и не избавилась. Короче, вернулась с ним домой. Злая, настроение ужасное, а тут еще кольца. Решила посмотреть на всякий случай и в мусоре. Разворачивает пакет – и тут же все находит...

Когда-то много лет назад журнал «Крокодил» объявил конкурс «Женщины шутят». Первое место заняла, естественно, одесситка. Ей был присвоен почетный титул «Мисс «Крокодил».

Из разговора:

– ...Вы же знаете, чем я занимался в Союзе. И я решил посоветоваться со своей задницей, хочет ли она еще раз сидеть. Она сказала «нет» – и я уехал.

Слышал тост дамы:

– За то, чтобы мы всю жизнь были цветником, а не гербарием!

Сравнения – ее сильная сторона. О характере мужа: тяжелый, как надгробный камень. О знакомой: она похожа на серую мышь; если ее положить на асфальт, она с ним сольется...

Миша Векслер рассказал.

Мужчина продает старые книжки. Особенно много из серии «ЖЗЛ» – от Еврипида до Чкалова.

– Почем вы их продаете?

– Разные люди – разные цены...

Свой тост он начал так:

– Когда я вас слушал, то не мог думать ни о чем, кроме как ни о чем не думать...

– Он лет двадцать назад уехал в Америку и, говорят, сильно разбогател. Недавно приезжал даже со своей переводчицей.

– Он что, забыл родной язык?

– Да нет. Она переводит его через улицу.

Старушка. Возраст – далеко за восемьдесят, но она это тщательно скрывает. Даже своей родной сестре доказывала, что ей гораздо меньше. Племянница подарила ей на день рождения теплые чулки. Она говорит:

– Ты меня разочаровала.

– Почему?

– Я надеялась, что ты мне отбеливающий крем для лица подаришь...

Коллега, изучая свой гороскоп, обнаружила, что Раки любят работать, но им нужно хорошо платить. Прочла вслух. Миша Векслер говорит:

– А я, между прочим, и про Весы такое читал...

Он зашел в дом. Жена спрашивает:

– Дождь уже кончился?

– Да.

– А почему у тебя зонт мокрый?

– Тот кончился. Начался новый.

Еще одно доказательство моей невероятной популярности в Одессе.

Зашел к нам как-то плотник. Увидел на книжной полке мою фотографию тридцатилетней давности. Спрашивает у жены:

– Это кто?

– Мой муж.

– О, знаменитый человек!

– Ну, в общем...

– Смотрите, а я и не знал, что вы жена Леонида Буряка...

Одесский журналист, всю жизнь истово боровшийся за сохранение культурных традиций в Одессе, одну из своих статей о библиотеках закончил призывом: «...чтобы всегда жили книги – это спрессованное топливо будущего».

Молодость – понятие растяжимое.

Женщина пришла на работу.

– Вы не знаете, девочки, сколько футбольный матч продолжается?

– А что?

– Да нет, ничего. Просто муж вчера ушел на футбол, и его до сих пор нет...

Одесское кафе в подвальчике. Называется «Олимп». Заходим. Гарик Голубенко говорит:

– Нет, Одесса – все-таки великий город.

– Почему?

– А ты представь, какой должен быть город, чтобы на «Олимп» нужно было спускаться!..

Рассказал Семен Альтов.

Звонит ему как-то отец, которому за восемьдесят.

– Ты знаешь, Сенечка, кольнуло что-то справа... Представляешь, вот так – ни с того ни с сего!..

Слава Харечко утверждал: самое смешное, что он видел в жизни, был цирковой номер с курицей.

– Вообрази, дрессированная курица. И вот что дрессировщик придумал. Он надел на голову курице муляж хвоста, а на хвост – муляж головы. Представляешь, что делалось со зрителями, когда курица хвостом вперед бегала по арене? Но когда она задом стала клевать зерна, у всех начались конвульсии...

Подозреваю, что Слава это все от начала до конца придумал. Проверить, увы, уже невозможно...

– Если я хорошо разбегусь, то могу через своего мужа и перепрыгнуть...

Борис Давыдович Литвак рассказал. Был он как-то в Москве в командировке. Зашел в гостиничный буфет позавтракать. Заказал яичницу из трех яиц. К нему за стол сел старик с красивой белой бородой. Окая, заказал то же самое. Им принесли. Сосед густо поперчил. Б. Д. с интересом на него смотрел. Старик говорит:

– В наших краях все так делают.

– На Волге?

– Нет. В Париже...

Ректор медицинского института, профессор получил орден. В ответном слове говорит:

– Я горжусь этой наградой. Это мое высшее достижение в медицине.

Многие согласились...

Жена звонит в аэропорт.

– Скажите, аэропорт сегодня принимает?

– И самолеты тоже...

На одной из первых одесских «Юморин» видел чудный плакат: «Одессит, стой! Подумай – все ли ты сделал для появления в городе миллионного жителя?»

И еще один юморинный плакат тех лет: «Щекотка – добыча смеха вручную».

Миша Векслер получил зарплату. Говорит:

– Деньги, а приятно.

Еще один питерский визит. Позвонил поэту Владимиру Уфлянду, которого мы напечатали в журнале. Представился. Он пригласил зайти.

Я тут же пошел. По дороге вспомнил нравы довлатовского круга и обзавелся бутылкой водки.

Иду и думаю: все-таки это малоприлично – приходить к незнакомому человеку с водкой. Это как бы намек, что хозяину нужно выставлять закуску. Нехорошо. Что же делать? Придумал. Захожу, здороваюсь, достаю водку и говорю:

– Извините, пожалуйста, Владимир Иосифович, я ни на что не намекаю, но мне кажется, лишняя бутылка водки в доме поэта никогда не бывает лишней.

Он улыбнулся. Поговорили, выпили... Через час я сбегал за второй...

Две женщины:

– Ты знаешь, я, когда нервничаю, сразу начинаю много есть.

– А мне для этого даже нервничать не обязательно.

Он выпивал по любому поводу. И был в этом крайне изобретателен. В частности, отмечал День советской печати по старому стилю.

Женщина зашла в художественный салон. Ходит вдоль стен, смотрит картины. Говорит продавщице:

– Вы не могли бы мне посоветовать какую-нибудь картину покрасивее? Ну чтобы глаз радовала.

– Вам в подарок?

– Да нет, я себе хотела...

В Питере зашел к Вадиму Жуку. Обнаружил, что он с неподдельным вниманием смотрит какой-то американский боевик. Говорю:

– Ты это что – серьезно?

Он в ответ:

– А знаешь, я давно вывел для себя формулу: лучше смотреть хорошее плохое кино, чем плохое хорошее.

Жена посидела вечер у телевизора и продекламировала:

– Бывали хуже времена, но не было пошлей...

Знакомый уезжал из Одессы. В Америку. За полгода до этого говорил: «Я останусь здесь даже на развалинах!..» И вот он пришел к другу сообщить об отъезде. Тот удивленно, не веря своим ушам: «Как?! Ты шутишь!..» – «Да-да, Витя, уезжаю... И помни: ты седьмой человек, кому я об этом говорю...»

Сумерки. Трамвайная остановка возле рынка. Люди давно ждут трамвая. Пожилые женщины с кошелками, старики, старушки. Тут же валандается какой-то пьяный и ко всем пристает с одной и той же фразой: «Эй, слышь, дай закурить!..» Но контингент ждущих трамвая таков, что его просьбы, естественно, остаются без ответа. Тогда он останавливается и сам себе в раздумье говорит: «Вот, блин, – одни спортсмены!..»

Рассказывает одесситка о своей свекрови:

– Она у нас была такая – во все совала свой нос. В общем, она была везде... Вот такой, скажем, эпизод. Мы живем в двухкомнатной квартире. Комнаты смежные – в одной свекровь, в другой мы с мужем. Ночь. Дверь раскрыта – свекровь боится оставаться одна. Мы с мужем ждем до середины ночи, чтоб она покрепче заснула. Наконец слышится ее громкий храп... Муж осторожно, на цыпочках, подходит к тому месту, где у него спрятаны презервативы... тихонько открывает ящик... и в это мгновение из соседней комнаты раздается свежий бодрый голос: «Ты не там ищешь! Я их сегодня на верхнюю полку переложила!»...