Ана Хит - Агент СиЭй-125: до и после Страница 9

Время пролетело быстро. 19-го декабря я отправилась в Провиданс, где провела несколько дней у троюродной сестры и её мужа, а потом на пару дней – в Бостон к двоюродной тёте и гостившим у неё в то время двум моим кузенам из Еревана. Принимали меня все гостеприимно, помогали, как могли. Я многое смогла увидеть за короткое время.

27-го декабря самолётом Бостон – Нью-Йорк – Лос Анжелес я отправилась на западное тихоокеанское побережье Америки. В Нью-Йорке в аэропорту (между самолётами) у меня было четыре часа, которые я провела весьма оригинально. Я оказалась в огромном зале ожидания, где почти никого не было; Метью просил, чтобы я ему позвонила из аэропорта, чтобы он мог убедиться, что у меня не было трудностей с переходом из терминала ближних дистанций в терминал дальних дистанций (солидное расстояние), что я и сделала. Но говорить долго я не могла, не по карману было: я только собиралась ему сообщить, что всё в порядке. Он поинтересовался у меня, какой номер написан на телефонном автомате, я продиктовала и попрощалась. Напоследок он мне сказал: «Если автомат зазвонит – возьми трубку». Я не поняла, что он имеет в виду, но придвинула кресло и села. Скоро автомат зазвонил, я взяла трубку – это оказался он, и мы ещё обсудили детали моего полёта. От того, что можно ответить на звонок в автомате в гигантском пустом зале ожидания одного из самых занятых аэропортов мира, потом, усевшись в комфортабельное кресло, бесплатно поговорить сколько душе угодно, мне было забавно – вспоминались наши советские телефонные будки. Покидала я Нью-Йорк с грустью, но уверенная, что когда-нибудь сюда вернусь.

В Калифорнии меня встретила кузина и очень скоро превратилась из малознакомой родственницы в любимого и близкого человека. Всего за несколько дней мы настолько спелись, что начали, каждая в своём духе, друг друга терроризировать, причём обе понимали, что это знак особого расположения, и никогда друг на друга не обижались. Пожалуй, три с половиной месяца, проведённых у неё дома, были одним из самых беззаботных, весёлых, непредсказуемых периодов в моей жизни. У нас не было денег, но нам было радостно. Я никогда не знала, что мы будем делать через час (столь нетипичный для меня образ жизни, оказывается, мог быть очень приятным). Частенько около полуночи кузина вдруг решала куда-то пойти, не придавая большого значения моим жалким потугам к сопротивлению. Она настаивала: «Пойдём, пойдём, сделаем nice to meet you и вернёмся». И мы шли делать nice to meet you. В Лос Анджелесе мы познакомились со многими интересными армянами, которые нас опекали и, как могли, помогали.

Мы катались по всему Лос Анжелесу на старой полуполоманной машине, абсолютно не беспокоясь, что она может в любой момент развалиться прямо на дороге. Мало того, наши хорошие друзья жили на высоком холме, и, чтобы попасть к ним домой, надо было одолеть один квартал под углом семьдесят градусов, потом пересечь очень оживлённый проспект и снова взять ещё один квартал под таким же углом. Так вот, каждый раз по пути к ним происходило одно и то же. Кузина изо всех сил нажимала на газ, машина взлетала, но до конца холма не дотягивала и начинала сползать назад, а из капота начинал идти дым. Я уж не помню, бывали за нами машины или нет, но мы хохотали, вылетали из машины, профессионально открывали копот, нюхали, смотрели друг на друга и одновременно выносили вердикт: «Горит!» Потом ждали, пока дым рассеется, и повторяли всё сначала, и так много раз. Мы не теряли надежды, и в какой-то раз счастье улыбалось нам, и мы на полной скорости взлетали на вершину первого квартала, потом, не имея возможности затормозить на оживлённом проспекте, молниеносно пересекали и его. Потом опять нюхали, горело, ждали, и то же самое происходило со вторым кварталом. Трудно передать, каким это всё сопровождалось восторгом.

Как-то раз у меня было интервью в UCI (University of California, Irvine). Сама я доехать туда не могла, так что должна была везти кузина. До двух ночи у нас были гости, и мы волновались, что можем проспать, не найти дорогу, да и машина была не в самой надёжной форме. Мы решили, что лучше выехать в три часа ночи, ехать по пустым дорогам, чтобы было безопаснее и легче ориентироваться. Мы взяли одеяла, еду, одежду для интервью, карту и поехали. Добрались быстро, менее чем за два часа, нашли здание, запарковались рядом с ним, опустили сидения машины и легли спать, наслаждаясь романтизмом происходящего. Было уже пять утра, а интервью было назначено на 11:30. И вот, в 11:10 мы открываем глаза и видим, как, опираясь на небезызвестный капот нашей машины, женщина-полицейский выписывает нам штрафной билет, так как парковка была бесплатной только до одиннадцати часов. Не долго думая, кузина нежно и абсолютно виртуозно выводит машину из-под попы полицейской так, что та даже не понимает, что произошло и куда же ей надо положить наш ticket. Я с трудом успела на своё интервью, но настроение уже было таким приподнятым, что успех должен был быть гарантированным. После беседы профессор пригласил меня на ланч в столовую университета, там мы беседовали о моих планах и намерениях, и вдруг в середине серьёзного разговора я подняла голову и увидела кузину, носящуюся между рядами с едой и смотрящую на меня лукавыми глазами. Я весьма неприлично и неожиданно засмеялась, он подумал, что мой смех вызван формой макаронины. К сожалению, это повторилось ещё раз, и столь же неприлично, но макароны-то уже кончились.

Часто мы ходили в джаз-клубы, заказывали по чашке чая (в лучшем случае) и сидели там часами, наслаждаясь музыкой, а в заключении кузина общалась с музыкантами. Как-то в Studio City мы забрели в чудесный клуб под названием «The Baked Potato» («Печёная Картошка»). Там всегда выступали прекрасные группы, а название клуба объяснялось тем, что меню состояло из печёной картошки со всевозможными начинками и подливами (ветчина, грибы, сметана, авокадо, селёдка и так далее). Менеджером клуба был редкий добряк Джо с длинными волосами, собранными в хвост. Он заметил, что в клубе время от времени появляются две или три (иногда с нами шла наша подруга) жизнерадостные, с виду культурные, но, вероятно, неплатежеспособные молодые особы, которые пьют чай. Сперва он стал угощать нас печёной картошкой (это было безумно вкусно!), потом настоятельно советовать, когда нам стоит прийти в следующий раз (будет особо хорошая группа). Даже при полнейшем аншлаге у нас всегда были места. Мы не хотели злоупотреблять добротой Джо и подолгу в клубе не появлялись, тогда бедняга начинал беспокоиться. «Я волновался и всё думал, что же случилось с those crazy girls», – говорил он при виде нас, явно испытывая чувство радости и облегчения, что с нами всё в порядке. Он всё время хотел как-то нам помочь, но мы гордо отказывались от всего кроме картошки. Однако как-то раз мы всё же не выдержали. Это было в момент, когда мы давно не говорили по телефону с Ереваном. Он спросил, что бы мы больше всего хотели в эту минуту, мы сказали: «Позвонить домой». Он тут же связался с оператором AT&T и дал каждой из нас троих возможность поговорить. Это был настоящий подарок. А потом, когда мы уходили, он положил на наш столик деньги для официанта. «Девочки, вы поняли, что это оставленные нами чаевые?!» – отметила наша подруга.

Кузина моя – пианистка. В Америке она работала в нескольких музыкальных школах (преподавала и руководила), а также давала и продолжает давать частные уроки музыки. Вдобавок к музыкальному аспекту преподавания она обладает даром раскомплексовывать людей и делать так, чтобы мнение человека о себе существенно повысилось. В результате с годами у неё появилось много учеников; как-то в их числе оказалась весьма состоятельная женщина, чья собака получала необыкновенное удовольствие от уроков кузины – начинала издавать блаженные звуки. Тогда хозяйка, не чаявшая души в своём верном друге, решила попросить, чтобы кузина за солидную плату давала собаке уроки пения. Опыт удался на славу: все трое были довольны. Кузина также обладает даром преподавания музыки по телефону. Я сама убедилась в этом, когда недавно моему сыну была нужна помощь в выполнении довольно трудного школьного задания по музыке. Кузина подумывала об открытии своей музыкальной школы, и я настаивала, чтобы там были факультет обучения по телефону, скайпу и электронной почте и, конечно же, факультет для домашних (для начала) животных.

Конец ознакомительного фрагмента.