Игорь Иртеньев - Стихи мои, простые с виду… Страница 4

Вожатый и трамвай

Что за ужас, ай-ай-ай!Мчится под гору трамвай.А за ним бежит вожатыйС головой в дверях зажатой.Вышел он на остановке,Чтобы выпить газировки,Очень жажду иногдаУтоляет нам вода.В это время тормоза лиУ трамвая отказали,Или кто-то шутки радиПодтолкнул беднягу сзади,Только, с ходу взяв разгон,Сам поехал вдруг вагон.И за ним со страшным топом,Не допив стакан с сиропом,Но в руке его держа,Наш вожатый побежал.Вот бежит он за трамваем,Вешним ветром овеваем,И у самого кольцаНастигает беглеца,Головой бодает дверьИ ревет, как дикий зверь:— Граждане пассажиры,Своевременно и правильноОплачивайте свой проезд.Не имеющие разменной монеты,Покупайте абонементные книжечки.Удивились пассажиры:— Ты чего кричишь, служивый?Опустили мы монеты,Оторвали мы билеты,Едем тихо, честь по чести,На своем законном месте.И вообще, ты кто такой,Чтоб тревожить наш покой?!Мы тебя не знаем даже,Мы вожатому все скажем.Тут вожатый входит в раж.— Я, — кричит, — вожатый ваш.Вышел я на остановке,Чтобы выпить газировки,Но пока я сдачу брал,От меня трамвай удрал,И от Яузских воротЯ бежал, смеша народ.Я догнал вас еле-еле,Рад, что все вы уцелели,Все прекрасно, но теперьЯ прошу открыть мне дверь.У вожатых, как известно,Есть положенное место,И, прошу меня понять,Я спешу его занять.Обещаю, что кабинуЯ отныне не покину,Газированную водуПозабуду на три годаИ даю себе зарок —Пить один морковный сок.Тут старушка рядом с кассойГоворит приятным басом:— Мы тебе, вожатый, верим,Мы тебе откроем двери.Ты внутри трамвая нуженДаже больше, чем снаружи.Раз уж ты частично здесь,Так и быть, присутствуй весь.И когда ведешь трамвайБольше рот не разевай.

„Возьмем, товарищи, козла…“

Возьмем, товарищи, козла,Чей внешний вид весьма противен,Его концепция гнилаИ общий вектор негативен.

Теперь пойдем возьмем бобра,Но — чтоб не рухнула плотина.Его наружность пусть мокра,Но сущность в целом позитивна.

Картины мировой разломМеж их проходит полюсами,И мы в борьбе бобра с козломДолжны свой выбор сделать сами.

„Вот дождь прошел, и солнце вышло…“

Вот дождь прошел, и солнце вышло,Собою местность осветив,Природы повернулось дышло,И светлых полон перспектив,Надежд, проектов, вожделений,Я лиру верную беру.Нет, нипочем я не умруВ сердцах ближайших поколенийСеми-восьми.

„Вот и конец нашим бедам…“

Вот и конец нашим бедам,Ждет нас всеобщий подъем.Вместе с богатым соседомДружной семьей заживем.

Новых успехов добьемся,Злобных врагов победим,Вот уж „зубровки“ напьемся,Бульбы ужо поедим.

Будет победа за намиПроискам всем вопреки,Снова разгоним парламент,К ружьям привинтим штыки.

В царстве любви и покояВновь обретем благодать,Свергнув могучей рукоюВсе, что успели создать.

„Вот ползет по стенке клоп…“

Вот ползет по стенке клоп —Паразит домашний,Я его по морде — хлоп!„Правдою“ вчерашней.

Знают пусть, ядрена вошь,Все клопы да блохи —Против „Правды“ не попрешь,С „Правдой“ шутки плохи!

„Вот уж что у нас в полном порядке…“

Вот уж что у нас в полном порядке,Так уж это аспект правовой.В этом плане мы в первой десятке,Просто лидер, считай, мировой.

Мы права экспортировать можем,То есть что значит — можем? Должны!Этим самым, глядишь, и поможемПоддержать государству штаны.

Чтоб продукт валовой наш утроить,Чтобы жить наконец-то начать,Надо вышек кругом понастроитьИ права человека качать.

„Вот человек какой-то мочится…“

Вот человек какой-то мочитсяВ подъезде дома моего.Ему, наверно, очень хочется,Но мне-то, мне-то каково?

Нарушить плавное течениеЕго естественной струиНе позволяют убежденияГуманитарные мои.

Пройти спокойно мимо этогоНе в силах я, как патриот…Что делать, кто бы посоветовал,Но вновь безмолвствует народ.

Враскосяк

Пусть не тщатся русофобы,Не постичь им нашу суть.У России путь особый —Из варяг да в греки путь.

Рюрик, тот что нами правилВ достославные года,Впечатление оставилУ потомков навсегда.

Наглотавшись мухоморов,Ибо зелья он не пил,Проявлял державный норов,Государственность крепил.

Всем в стране всего хватало,Жизнью был доволен всяк,А как Рюрика не стало,Все поперло враскосяк.

Чтобы нынешнего векаДотянуть нам до конца,Не послать ли к братьям-грекамЗа подмогою гонца?

Нам без импортной опекиНе исправить общий крен,А варяги или греки —Не один ли, в общем, хрен.

„Все накрылось медным тазом…“

Все накрылось медным тазом,Но покуда тлеет разумОщущения концаВсе же нету до конца.

Все отлично!

Отличные парни отличной страныНедавно вернулись с отличной войны,В отличье от целого ряда парней,Которые так и остались на ней.

Отлично их встретил отличный народ,Который в стране той отлично живет,Отличных больниц понастроил для них,Где коек больничных — одна на двоих.

Отличным врачам поручил их лечить,Что руки не могут от ног отличить.Отлично остаться живым на войне,Но выжить в больнице — отлично вдвойне.

Отличных наград для героев отлил,Отличных оград для приличных могил,А кто не успел долететь до небес —Отличные пенсии выдал собес.

Отлично, когда на глазах пелена,Привычно наличье публичного сна.Неужто не взвоем от личной вины,Отличные люди отличной страны?

„Все реже пользуюсь трамваем…“

Все реже пользуюсь трамваем,Все чаще пользуюсь такси.Я стал настолько узнаваем —Хоть маску черную носи.

Питомец муз, певец свободы,Любимец кошек и собак —И рад бы выйти я из моды,Да не выходит все никак.

Пятнадцать лет уж минет скоро,Как вознесен людской молвойЧерез леса, поля и горыВлачу я тяжкий рейтинг свой.

Вершу свой подвиг благородный,Здоровью причиняя вред,Дубиною любви народнойДо глубины души согрет.

Всем трем

Три раза в ЗАГС меня водили,Три раза Мендельсон звучал,Я извивался и кричал,А вы глаза лишь отводили.

Рвалось к свободе естествоМое высокое, а вам быХотелось только одного —Всем трем — заветной этой блямбы.

Как ненавижу я всех васИ в ЗАГС вам гордого поэтаНе затащить в четвертый раз,Чего б не стоило мне это.

„Встретил как-то раз девицу…“

Встретил как-то раз девицуЯ в саду среди ветвей,Хвать ее за ягодицу —Так и так, мол, будь моей.

Называй любую цену,Я за ней не постою,Хошь — в шелка тебя одену,Хошь — в сосиску напою.

Отвечает дева юна:Не губи, прошу добром,Не отдам тебе иммуно-Дефицитный свой синдром.

Я еще в начальной школеТот синдром приобрелаИ с тех пор его для дролиВсе хранила, берегла.

Сохраняла что есть мочи,Недотрогою росла,И до первой брачной ночиДонесла, не растрясла.

А как свадьбу мы сыграли,Так наутро мил-дружкаВ Красну Армию забрали,В регулярные войска.

Служит милый на границе,Служба близится к концу,И ему ночами снитсяВсе, что следует бойцу.

Стыдно стало мне, ребята,Застучала кровь в висках,Ведь и сам давно когда-тоЯ служил в погранвойсках.

И родимая сторонкаТак же снилась мне во сне,И ждала меня девчонка,И хранила верность мне.

И, простившись с недотрогой,От стыда едва живой,Я побрел своей дорогойПуть-дорожкой половой.

Встреча

День весенний был погож и светел,Шел себе я тихо, не спеша,Вдруг американца я заметил,Гражданина, значит, США.

Он стоял, слегка расставив ноги,Глядя на меня почти в упор.Как тут быть?Уйти ли прочь с дороги?Лечь пластом?Нырнуть в ближайший двор?

Сотворить ли крестное знаменье?Словом, ситуация не мед.Кто бывал в подобном положеньи,Тот меня, я думаю, поймет.

Вихрем пронеслись перед глазамиТак, что не успел я и моргнуть,Детство,Школа,Выпускной экзамен,Трудовой,А также ратный путь.

Вот уже совсем он недалече,Обитатель чуждых нам широт,И тогда, расправив гордо плечи,На него пошел я, как на дзот.

Сжал в руке газету, как гранату,Шаг, другой — и выдерну кольцо.Было мне что НАТО,что СЕАТО —Абсолютно на одно лицо.

Побледнев от праведного гнева,Размахнулся я, но в этот мигВдруг возникла в памяти ЖеневаИ Рейкьявик вслед за ней возник.

Ощутив внезапное прозреньеИ рассудком ярость победив,Подавил я старого мышленьяЭтот несомненный рецидив.

И пошел, вдыхая полной грудьюЗапахи ликующей весны…Если б все так поступали люди,Никогда бы не было войны.

Вступающему в жизнь