Борис Мирский - Сатирическая история от Рюрика до Революции Страница 11

– Твой это сын?

– Мой, мой! – ответила печальная мать: – Тот Дмитрий был только черненький, а этот рыжий. Только это от того, что он вырос. Мой это сын. Мой.

Лжедмитрий стал царствовать. Человеком он оказался добрым, никого не казнил и не наказывал плетьми.

Это показалось подозрительным боярам.

– Он не настоящий сын Грозного, – роптали бояре, – до сих пор никому из нас голову не отрубил. Нет, он самозванец.

А Дмитрий не исправлялся и продолжал не казнить. Бояре не могли снести этой обиды и убили его.

– Он был обманщиком! – заявили они народу. – Он не Дмитрий.

Народ верил и не верил словам бояр.

– Спросим Шуйского! – решил народ.

Шуйского привели.

– Убитый был Дмитрий? – приступили к князю.

Какой убитый? – переспросил Шуйский.

– Вот этот, что лежит перед тобой?

– Этот? Какой же он Дмитрий? Мошенник он, а не Дмитрий. Царевича Дмитрия при мне в Угличе убивали. Этот самозванец.

Позвали мать Дмитрия и спросили:

– Твой сын?

– Не мой! – ответила мать. – Мой был маленький, восьмилетний, а этот вишь какой балбес.

Народ после этих слов поверил.

Лжедмитрий II

Второй самозванец неизвестно откуда появился.

– Я вторично спасся! – сообщил он народу. – Видите, какой я ловкий. Изберите меня царем.

Народ недоумевал.

– Как же ты спасся? – удивлялся народ.

– А очень просто. Подкупил человека, чтобы за меня принял смерть, а сам удрал.

Народ думал, думал и решил:

– Спросим Шуйского.

Привезли Шуйского из монастыря, в который он за царствование был заключен, и спросили:

– Вот человек выдает себя за Дмитрия. Ты что скажешь: Дмитрий он или не Дмитрий?

– Дмитрий, – твердо ответил Шуйский.

– Но ведь Дмитрия убили!

– Какого Дмитрия? – удивился Шуйский. – Никаких Дмитриев не убивали. Этот Дмитрий настоящий.

Народ решил:

– Позовем мать Дмитрия.

Позвали и спросили:

– Твой сын это?

Мой, – последовал ответ: – И глаза те, и волосы те. Раньше он был рыжим, а теперь черный, но он мой сын.

– Позовем еще Марину Мнишек! – решил народ.

Позвали Марину, показали Лжедмитрия II.

– Это мой муж! – заявила гордая полька. – И брюки такого же цвета, и столько же рук, ног и глаз, как у того… Это мой муж.

Однако Лжедмитрию Второму царствовать не удалось. Он оказался действительно Дмитрием, но только Дмитрием Цензором.

Дав ему нехороший псевдоним и проходное свидетельство, его выселили из Москвы.

Кажется, даже не впустили в нее!

Междуцарствие

Между тем смелых людей становилось все меньше и меньше на Руси, и некому стало царствовать. Даже самозванцы отказались от Москвы.

Поцарствуешь день, – говорили самозванцы, – а потом целый месяц тебя будут за это убивать. Себе дороже стоит.

Наступило междуцарствие.

Поляки увидели, что царя нет в России, и пришли все в Москву и заявили:

– Мы все будем царствовать над вами. В компании веселее и безопаснее.

– Царствуйте! – разрешили бояре. – кому прикажете присягать!

– Всем присягайте! – приказали поляки.

На это бояре резонно ответили:

– Вас так много. Если каждому в отдельности присягать, то человеческой жизни не хватит. Выбирайте уж одного.

Поляки поняли, что бояре правы.

– Присягайте сыну нашего короля, Владиславу! – приказали они.

Бояре присягнули. Когда присяга кончилась, поляки вдруг заявили:

– Мы ошиблись. Присягайте не Владиславу, а самому королю Сигизмунду.

Бояре присягнули Сигизмунду

– Можем идти? – спросили они.

– Нет! нет! – ответили поляки. – Не уходите! Может быть, еще кому-нибудь нужно будет присягать.

Бояре сели на крылечко и стали ждать.

Народ оставил их и стал действовать на свой риск и страх.

Минин и Пожарский

Однажды на площади появился человек в форме мясника и закричал:

– Заложим жен и детей и выкупим отечество!

– Заложим! – загудела толпа.

Толпа бешеным потоком устремилась в ломбарды, таща на спинах жен и в охапку детей.

Получив деньги, народ понес их на площадь, а ломбардные квитанции, в которых было написано, что приняты вещи старые и молью траченые, положили в карман.

Козьма Минин, впоследствии оказалось, что это был он, пересчитал деньги и сказал:

– Маловато!

И, воодушевившись снова, воскликнул:

– Продадим дворы и спасем отечество!

– Продадим! – снова загудела толпа. – Без жен и детей дворы ни к чему. В меблирашках проживем.

Тут же наскоро стали продавать дворы. Вырученные деньги отдавали Минину.

Кто покупал дворы, никому из историков не известно. А может быть, известно, но из стыдливости они это скрывают.

Полагают, что была основана тайная патриотическая компания по скупке домов и имущества.

– Странно, – замечает один иностранный историк, имя которого мы дали слово держать в секрете. – Всех принуждали продавать дома. Кто не хотел добровольно продавать дом, того принуждали. Как же в такое время могли появляться люди, которые осмеливались покупать дома?

Не будем объяснять иностранным историкам то, чего они по своему скудоумию понимать не могут, и вернемся к Минину.

– Теперь хватит! – заявил он своим гражданам. – Возьмите оружие и айда на поляков!

Во главе рати стал Пожарский.

– А казаков под Москвой не будет? – спросил новый полководец.

Казаки были на стороне поляков.

– Не будет! – ответил Минин.

– Тогда я пойду.

Пожарский, хотя и был князь, оказался храбрым полководцем и освободил Москву от поляков.

Большую помощь оказал ему при этом голод, любезно согласившийся поселиться в Москве на время осады.

Поляки, питающие с малых лет отвращение к голоду, отдали Москву русским.

С тех пор голод не расставался с русским народом, поселившись у него на правах бывшего союзника и друга дома на все время царствования Романовых.

Иван Сусанин

После изгнания поляков из Москвы, бояре и народ избрали на царство Михаила Федоровича Романова.

В то время прославился крестьянин из оперы «Жизнь за царя» Иван Сусанин.

Однажды в дом Сусанина ворвалась банда польских воинов и потребовала, чтобы он их повел к Михаилу Федоровичу, которого поляки хотели убить.

Сусанин стал петь. Дочь его, глядя на отца, также запела: «На-а-летели злые коршуны».

Даже маленький Ваня, даже не сын, а внучек Сусанина, тоже запел.

Поляки заплатили за пенье и стали торопить Сусанина идти с ними.

Сусанин выбрал такое место, куда ворон костей не заносил, и завел туда поляков. Там он заказал густой снег, который причинил полякам много неприятностей.

– Отдохните! – предложил он полякам.

Те легли на снег. Сусанин сел на пень и стал петь «Чуют правду».

Из этой арии поляки узнали, что Сусанин их одурачил и, пританцовывая мазурку, изрубили его в куски.

Это не спасло поляков от голодной и холодной смерти, и все они тут же, не придя в сознание, замерзли.

V. Малороссия

Казаки

Малороссия – это та самая страна, где из цветов плетет венок Маруся, и о старине поет седой Грицько.

Маруси ни к каким партиям не принадлежали, а Грицьки делились на две партии.

Одна давала себя грабить панам, и члены ее назывались крестьянами.

Другая партия сама грабила панов, и назывались ее члены казаками. Казаки были также разные.

Одни жили на берегу Днепра, воевали с татарами и с проезжими на большой дороге, били всякого, кто подвернулся под руку, и водку называли «горилкой».

Назывались они запорожцами.

Другие казаки жили на берегах Дона, воевали с татарами, били, кого Бог послал, и водку называли «горелкой». Назывались они донцами.

Третьи жили на Урале, воевали с татарами и с обозами купцов, били, кого могли одолеть, и водку называли вином. Эти назывались уральскими казаками.

Несмотря на столь выпуклые противоречия в программах казачества запорожского, донского и уральского, все они сходились в одном и главном пункте: в горячей любви к тому, что запорожцы называли «горилкой», донцы – «горелкой», а уральцы – «вином».

Управляли казаками атаманы, которые выбирались самими же казаками и обыкновенно менялись по два раза в день. Наибольшую известность в истории заслужили запорожцы.

Эти свободолюбивые воины были вооружены прекрасными пиками и саблями и были в постоянной зависимости то от польского короля, то от русских воевод.

Своими лихими набегами и попойками казаки наводили ужас на соседние государства.

В союзе с татарами они часто причиняли много бед Польше, а в союзе с поляками часто здорово лупили татар.

Хорошо, привольно жилось свободным, как ветер, казакам.

Наконец, им надоело польское иго, и они решили сбросить его какой бы то ни было ценой.

Богдан Хмельницкий

Имя человека, освободившего Украину от польского гнета, было Богдан Хмельницкий.

Хмельницкий, прежде чем стать героем, был польским чиновником.