Луи Бриньон - Московский наследник Страница 11

«Мрачная? — думал Александр, наблюдая за медленным движением поезда, покидавшего Казанский вокзал. — Наверное, так и есть. Трудно подобрать другое слово. Еду не знаю куда, не знаю зачем. Что за город — Самара? Какие там живут люди? Удастся ли мне найти жильё и работу? Или придётся скитаться все шесть месяцев, как последнему бомжу?»

Александр неожиданно вспомнил слова деда, который часто повторял их: «Если не знаешь, как поступить — положись на Бога». «Самый подходящий случай, — продолжал думать Александр, — дед словно знал, что будет, когда говорил эти слова. А может, он давно задумал эту пакость? От него всё что хочешь можно ожидать. Ещё бы, пройти путь от рабочего завода до нефтяного магната — это какой изощрённый умишко надо иметь?» Дед ничего не делает просто так. В этом Александру приходилось не раз убеждаться. Но какую цель он преследовал в данном случае, Александр понять не мог. И так как ответа он не находил, пришлось сделать неутешительный вывод: дед просто насытился деньгами. И сейчас развлекается, ищет способы убить скуку, как все богатые люди. Мысли приходили одна за другой. И все они были невесёлые.

«Стоп, — неожиданно остановил себя Александр, — ведь у меня есть Леонора. Она любит меня. Она ждёт меня. В моём положении надо почаще думать о ней. Хотя странно, что я впервые за три дня вспомнил о ней. Хотя что странного? Всё это время я не мог думать ни о чём, за исключением еды. Да, надо думать почаще о Леоноре и о том, как я возвращаюсь домой, захожу в квартиру принимаю горячую ванну…» На этом разговор, который вёл сам с собой Александр, оборвался.

— Ванна, — вырвалось у него с ужасом, — я же не мылся три дня. От меня скоро вонять начнёт, если уже…

Александр подышал на свою руку, а затем понюхал. Вслед за рукой он понюхал рукава куртки, свитер, снял, наконец, шапочку с головы и тоже понюхал. Закончив, он вздохнул облегчённо. Запаха не было. Первое, что он сделает по приезде в Самару, — пойдёт в баню. Интересно, там есть турецкие бани? Вот в Париже турецкие бани…

«Какие к чёрту турецкие бани, — раздражённо перебил себя Александр. — Ты сейчас нищета, голь перекатная. Пойдёшь в общую баню за двадцать рублей и будешь поливать себя тазиком с водой и мыться самым дешёвым мылом, которое только можно найти. Ну и буду! Другие же моются, и ничего. И наши предки лет двести назад так мылись. Так неужели я хуже своих предков?»

— Конечно, хуже. Раньше люди были, а сейчас… видимость одна.

Проводница вошла в купе и начала перекладывать бельё. Александр и не подозревал, что рассуждал вслух. Однако, возможно, эта женщина права, и мы действительно хуже. Но ведь легко осуждать, легко делать поверхностные выводы. Есть истина. Каждый, кто хочет исправить мир в лучшую сторону, должен начинать с самого себя. Вот, например, проводница, — Александр наблюдал, как она перекладывает бельё с нижнего этажа на верхний. В её движениях были заметны усталость, какое-то вынужденное смирение. Ей не нравится то, чем она занимается, и всё же она это делает. Почему? Да всё потому же… у неё нет другого выхода.

— Давайте я помогу, — неожиданно для самого себя предложил Александр.

— Да я уж, поди, закончила, сынок, — женщина улыбнулась ему в другой раз.

— А деньги сейчас отдать?

— В Самаре отдашь, — женщина махнула рукой, — а пока перебирайся в девятое купе. Побудешь там, только смотри, там моя племянница… не вздумай её обижать, — предостерегла его проводница.

Александр вышел из купе проводника и двинулся по проходу Поезд набрал обороты, и приходилось всё время держаться за поручни, чтобы невзначай не стукнуться обо что-нибудь.

Напротив четвёртого купе в проходе стоял мужчина средних лет и смотрел на мелькающий пейзаж за окном. Рядом с ним стояла маленькая девочка лет четырёх и внимательно смотрела на Александра, вернее, на то, как он пытался их обойти.

— Ты матрос? — неожиданно спросила девочка у Александра.

Александр улыбнулся девочке и нравоучительным тоном ответил:

— Матросы ходят в тельняшках. Это такая маечка с линиями. Понимаешь?

— А когда моя мама спрашивает, почему папа ходит без шапки, он всегда отвечает, что матросы — народ закалённый и всегда ходят без шапки!

Александр сразу схватился за голову. Вязаной шапочки там не было. По всей видимости, он забыл её у проводницы. Пришлось вернуться. Александр увидел её на столе. После коротких раздумий он надел шапочку и пошёл обратно. Возле девочки он остановился и, не замечая улыбки того, кто, по всей видимости, являлся её отцом, негромко спросил:

— А сейчас я похож на матроса?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Ну и слава Богу!

Александр пошёл дальше и уже взялся за ручку своего купе, когда дверь открылась, и он лицом к лицу столкнулся с девушкой, которая, по всей видимости, и являлась той самой племянницей проводницы. Девушка была одета в простой домашний халат. На плече лежало полотенце, а в руках она держала зубную щётку и мыло. Он бегло оглядел её. Невысокий рост, зелёные глаза, длинные русые волосы, хорошо сложена, умное лицо… веснушки — Александр поморщился. Он терпеть не мог девушек, у которых на лице были веснушки. Видимо, его чувства отразились на лице, так как и девушка, в свою очередь оглядев его, пренебрежительно хмыкнула, недвузначно давая понять, что он далёк от её идеала. Александр посторонился, давая ей пройти. Едва она вышла, как Александр вошёл внутрь и закрыл за собой дверь. По всей видимости, в купе кроме этой девушки никого не было. Это обстоятельство порадовало его. Он торопливо расстелил бельё на левой нижней полке. Быстро стянул с себя одежду и юркнул под одеяло, чувствуя лишь одно непреодолимое желание — побыстрее заснуть. Ещё до того как девушка вернулась, измученный Александр погрузился в крепкий сон.

Во сне он увидел деда. Дед стоял на коленях и умолял его:

— Пощади меня, Александр! Будь милостив!

Но он отрицательно качал головой и грозил деду саблей. Рядом с ним стояла Леонора и что-то говорила о Париже… Он, улыбаясь, отвечал ей:

— Сейчас, дорогая, только убью этого противного старика, и сразу уедем с тобой… — Вдруг всё изменилось. Дед вскочил на стол и начал грозить ему, размахивая руками. Александр пытался что-то сказать, но в ответ дед кричал ему:

— Да заткнешься ты наконец?

А потом вместо деда почему-то появилось это лицо в веснушках. И оно тоже начало кричать:

— Да заткнёшься ты наконец!

Пробиваясь сквозь тяжёлую дремоту, Александр открыл один глаз. Над ним нависло гневное лицо девушки в веснушках.

— Вы храпите и не даёте мне спать!

Бросив эти слова ему в лицо, девушка — как была в халате — улеглась на соседнюю полку и повернулась к нему спиной. Александр окончательно проснулся. Так это ему не снилось? Она действительно кричала, чтобы он заткнулся? Александра охватило праведное негодование.

— Да что такое? Что стало с русскими людьми? — Он приподнялся на локте и почти с ненавистью посмотрел на спину девушки. — Они только и делают, что толкают, бросают, оскорбляют, отнимают… теперь вот и хамят. Есть же, в конце концов, нормы поведения, элементарная вежливость, культура…

— Культура, культура, — раздражённо передразнила его девушка, поворачивая к нему столь ненавистные веснушки. — Вы это о чём? О своей одежде, которую бросили на стол? Или о том, что по вашей вине я уже два часа сижу как полная дура и слушаю ваш храп?

— Во-первых, я никогда не храплю. Во-вторых, это моя одежда. Куда я её положу, вас не касается. И в-третьих, я очень устал. Так что сделайте одолжение — оставьте меня в покое.

Александр яростными ударами взбил подушку и лёг спиной к девушке. На некоторое время воцарилось молчание, и Александр уже начал подумывать о том, что сумел одержать верх, как услышал за спиной шуршание. Он обернулся. Девушка с веснушками сгребла его одежду со стола и положила над ним, на верхнюю полку.

— Она плохо пахнет, — пояснила девушка, глядя прямо в глаза возмущённого её поведением Александра, и как ни в чём не бывало легла на место.

Пока Александр думал о том, как бы её получше поставить на место, он снова услышал её голос:

— И вы храпите.

Он напрягся.

— А то, что вы устали…

— Слушайте, вы, не знаю, как вас там.

— Яна.

— Яна с веснушками, я хочу спать. Вы мне мешаете. А я не люблю, когда мне мешают, — Александр постепенно повышал голос, придавая ему грозные нотки, — так что сделайте одолжение, за…

— Почему?

— Что почему?

— Почему вы назвали меня «Яна с веснушками»? Вам не нравятся мои веснушки?

— А почему они должны мне нравиться? — Александр не смог скрыть удивления в голосе, не замечая, как меняется лицо Яны. — Я вообще не люблю девушек с веснушками.

— А вы — скупой, мелочный человек! Вы — пустое место, вы ленивый, вы грязный и невоспитанный. И вообще, оставьте меня в покое. Что вы ко мне привязались?