Шутки Жижека. Слышали анекдот про Гегеля и отрицание? - Славой Жижек Страница 11

в сущности, был просто трусом: некоторые архивные сведения и воспоминания свидетельствуют о том, что еще в середине 1970-х годов крупные фигуры из его окружения знали, что экономическая ситуация в Югославии была катастрофической, но поскольку Тито был близок к смерти, они приняли совместное решение отложить начало кризиса до его кончины – что обернулось быстрым накоплением внешнего долга в последние годы жизни Тито, когда Югославия, говоря словами богатого клиента банка из «Психо» Хичкока, откупалась от несчастья. Когда в 1980 году Тито наконец умер, экономический кризис нанес удар, который привел к снижению уровня жизни на 40 %, этнической напряженности и в итоге к гражданской и этнической войне, разрушившей страну, – момент для адекватной подготовки к кризису был упущен. Так, можно сказать, что последний гвоздь в гроб Югославии забила сама попытка ее верхушки защитить невежество лидера, оставить его взгляд счастливым.

* * *

Вот почему шутки с зачином «В чем разница между…» срабатывают лучше всего, когда различие отрицается, как, например, в следующем анекдоте: «В чем разница между игрушечными поездами и женской грудью? Ни в чем: и то, и другое предназначены для детей, но в основном с ними играют взрослые мужчины»[39].

* * *

Следует обратить внимание на то, что единственная шутка Хайдеггера – если и не шутка, то, по крайней мере, проявление иронии – встречается в одном его не слишком уж тонком замечании о Лакане как о «психиатре, который сам нуждается в психиатре» (в письме Медарду Боссу)[40].

* * *

Поскольку шутка опирается на включение в серию того, что представляется исключенным из нее, то ее «отрицанием» стала бы шутка, которая, наоборот, завершается исключением из серии, то есть изъятием Одного и полаганием его в качестве исключения из серии, как в одном недавнем боснийском анекдоте. Фата (обычная боснийская жена) жалуется врачу, что ее муж Муё заставляет ее заниматься с ним любовью на протяжении нескольких часов каждый вечер, из-за чего даже в темной спальне она никак не может выспаться: он все взбирается и взбирается на нее. Добрый врач посоветовал применить шоковую терапию: поставить с ее стороны кровати яркий светильник, а затем, когда она устанет от секса по-настоящему, внезапно включить его и на мгновение ослепить Муё; такой шок должен, несомненно, остудить его чрезмерный пыл… В тот же вечер после нескольких часов секса Фата следует врачебному совету – и видит лицо Хасо, одного из коллег ее мужа. Она с удивлением спрашивает его: «Что ты здесь делаешь? Где мой муж Муё?» Сконфуженный Хасо отвечает: «Последний раз я видел его у двери, где он собирает деньги с очереди…» Третьим термином здесь был бы шутливый коррелят «бесконечного суждения» – тавтологии как высшего противоречия, – как в анекдоте о человеке, жалующемся врачу на то, что он часто слышит голоса людей, которых нет в комнате. Врач спрашивает: «Вот как? Не могли бы вы подробнее рассказать об обстоятельствах, при которых вы обычно слышите такие голоса, чтобы помочь мне раскрыть смысл вашей галлюцинации?» – «Ну, как правило, это случается тогда, когда я говорю по телефону…»[41]

* * *

Этот момент проясняется в одной особенно мрачной шутке. Пациент в большой палате со множеством коек жалуется врачу на постоянный шум со стороны других пациентов, сводящий его сума. Врач отвечает, что тут ничего не поделаешь, ведь нельзя же запретить пациентам выражать свое отчаяние, коль скоро всем им известно, что они умрут. Пациент спрашивает: «Почему бы не поместить их в отдельную палату для умирающих?» Врач (спокойно и ласково): «Но ведь в ней вы и лежите»[42].

* * *

…В заголовке книги речь идет о другом сосуде, о чайнике из анекдота, на примере которого Фрейд объяснял причудливую логику сновидений: 1) я ни разу не брал у тебя чайник; 2) я вернул тебе его целым и невредимым; 3) в чайнике уже была дырка, когда я его у тебя взял. Такое перечисление противоречивых доводов, конечно, доказывает per negationem то, что пытается отрицать: я вернул тебе чайник с дыркой… Не отличается ли сходной противоречивостью оправдание вторжения в Ирак в начале 2003 года? 1) Саддам Хусейн владеет оружием массового поражения, представляющим «явную и непосредственную опасность» не только для соседних стран и Израиля, но и для всех демократических стран Запада. 2) В сентябре 2003 года сотрудник ЦРУ Дэвид Кей, ответственный за поиск оружия массового поражения в Ираке, был вынужден признать, что никакого оружия пока не было найдено (а ведь более тысячи американских специалистов искали его месяцами). И что же делать? Был предпринят следующий шаг: пусть даже у Саддама нет никакого ОМП, он связан с «Аль-Каидой», а посему должен понести справедливое наказание за 11 сентября, которое предотвратит подобные нападения в будущем. 3) Однако в тот же месяц даже Бушу пришлось признать: «У нас не имеется никаких подтверждений причастности Саддама Хусейна к атакам 11 сентября».

И как же поступать после этого неприятного признания, если принять во внимание то обстоятельство, что, согласно последним опросам, около 70 % американцев были уверены в личной причастности лидера Ирака к этим атакам? Был сделан еще один шаг: даже если нет никаких доказательств связи Саддама с «Аль-Каидой», его жестокий и диктаторский режим угрожает соседним странам и представляет собой катастрофу для его народа, и одного этого уже достаточно, чтобы свергнуть Хусейна. Проблема, опять же, заключалась в том, что для вторжения было СЛИШКОМ МНОГО причин.

Следует отметить, что и сам Дэвид Кей выдвинул три теории касательно неудачи в обнаружении ОМП: 1) в Ираке есть ОМП, просто Саддам, «искусный обманщик», хорошо его спрятал; 2) в Ираке нет ОМП, поскольку перед самым началом войны Хусейн вывез его из страны; 3) у Саддама вообще не было ОМП, так что он просто блефовал, чтобы казаться сильным. (Есть еще одна причудливая версия: ученые Саддама дурачили его и попросту боялись сказать, что у него вовсе нет никакого оружия…)

Между прочим, противники войны, судя по всему, повторяли эту противоречивую логику: 1) весь вопрос в контроле над нефтью и американской гегемонии: настоящим экстремистским государством (rogue state), терроризирующим остальных, являются сами Соединенные Штаты; 2) даже если все крутится не только вокруг нефти и гегемонии и вторжение оправданно, коль скоро Саддам – палач и убийца, а его режим – преступная катастрофа, вторжение приведет к противоположным результатам, создав хороший повод для новой волны антиамериканского терроризма; 3) даже при удачном исходе вторжение в Ирак с целью свергнуть Саддама