Привет предкам - Юрий Леонидович Золотарев Страница 11

Вы заметили, между прочим, удивительную особенность иных граждан? Они ведут себя на городском асфальте безупречно, не придерешься! Как говорится, тише воды, ниже травы. Но вот они попадают на эту самую травку, к этой самой воде и точно с цепи срываются!

Впрочем, все это происходит не так уж внезапно. Еще в электричке или на первом привале у них появляется лихорадочный блеск в глазах. Вслед за солидными пьяницами со стажем они нетерпеливо потирают руки и, радостно повизгивая, восклицают:

— Эх, и клюкнем же мы на природе!

Понимаете, они не говорят «эх, и нагуляемся, эх, и надышимся», нет, они заранее нацелены совсем на другое: а сколько примет на природе их раскрепощенный от городских оков организм?

Организмы группы столичных студентов изрядно устали в городе. Организмам студентов срочно требовался озон.

И вот студенты, надев рюкзаки, быстренько превращаются в туристов. Они прибывают на травку и тотчас превращают походную палатку в пивную. Причем пивом не ограничиваются.

Не знаю, изучают ли эти студенты иностранный язык и какой: может, французский? «Туризм» — как раз французское слово. Оно происходит от слова tour — поездка, прогулка. Прогулка, а не выпивка! «Выпивка» по-французски звучит совсем иначе. Но таким туристам, видимо, наплевать на всякие там корни слов. Упившись, они безжалостно рубят деревья под корень!

Когда человек пьян, дерево всегда виновато. Ну, а если нет поблизости дерева, тогда берегись случайный прохожий!

Несколько москвичей отметили свой туристский маршрут в Подмосковье таким шумом и сквернословием, что привели в великий испуг местных жителей.

Так-то вот… И все это люди, которых дома, в Москве, вы просто не узнаете.

Они чинно сидят за столом на званом вечере, на заводском собрании, в студенческой столовой. Они мило улыбаются, деловито обсуждая итоги сессии или новое рацпредложение.

Но загородный отдых они почему-то понимают как отдых от очень обременительных правил поведения.

Прибыли однажды семь таких добропорядочных москвичей на подмосковную базу отдыха, подзаправились, издали доисторический вопль и, став на четвереньки, попытались доказать, что слово «вылазка» они понимают буквально.

Их хотел утихомирить заместитель директора, но был тут же допрошен с пристрастием:

— Как фамилия?

— Пушкин.

— Поэт? Нет? Тогда получай, прозаик!

Местное руководство базы били по восходящей: сначала зама, потом самого директора. Словом, «отдохнули» и нравственно и физически!

Есть много курсов — от кройки и шитья до повышения квалификации инженеров и врачей. Нет только курсов, где бы повышали квалификацию потенциальных отдыхающих.

Между тем не умеющих отдыхать вообще не надо пускать на природу. Пусть сидят в душных помещениях и слушают лекции о здоровом, полезном отдыхе.

Молодые люди отправляются в поход. Места для них незнакомые, надо бы запастись географической картой, но они берут карты игральные:

— У меня шестерка бубей — я начинаю!

И начинают не только ночную картежную игру вокруг костра, но и ночную пьянку с дебошем, и не только пьянку, но и стрельбу из прихваченных с собой самопалов.

Не удивительно, что этот поход кончился не только бесславно и трагически.

Нет, уж избавьте нас от турпоходов, которые разделены на два тура: первый — выпивка, второй — хулиганство.

Человек, твердо знающий правила хорошего тона, не станет, говоря языком путешественников, привязывать свое поведение к местности. Ведь черта города вовсе не означает черту между нормальными и безобразными действиями.

В нашей стране ежедневно и ежечасно в близкие и далекие походы отправляются многие тысячи туристов.

Настоящих, а не липовых.

Тех самых туристов, которые никогда не спутают физическую культуру с унижающим человеческое достоинство бескультурьем и хамством, а активный отдых не подменят активной пьянкой.

СПРОС НА СНЕГ

В середине декабря уходящего года сложилось острое положение со снегом.

Что-то гам заело в небесной канцелярии. Произошла какая-то неувязка. И в результате на земле ждали снега, как благодеяния. Но ждали напрасно.

Теперь представьте себе Новый год без снега. Елку без снега. Снегурочку без снега. Ерунда, а не Новый год!

А любители всяческих слухов между тем уже нашептывали:

— Слыхали? Нет и не будет снега-то! Всю зиму не будет. Все запасы израсходованы. Дождь — пожалуйста, идет, а вог снега не ждите.

Ну, люди разные. Многие на слухи ох как падки! Раз нет снега, бросились за заменителями.

В аптеках, естественно, тотчас исчезла вата. Заодно хватали зубной порошок: сыпать вокруг елки.

Спрос на снег был так велик, что дрогнули даже иные руководители ателье и комбинатов бытового обслуживания — повесили объявления: «Изготовление снега из снежинок заказчиков».

Непростительно отставала государственная торговля. Впрочем, там, хоть и с опозданием, наладили все же продажу уцененного снега: прошлогоднего.

Как водится, появились отдельные спекулянты на временных трудностях. Они торговали импортным снегом из-под полы:

— Видали, какая выделка? Не тает и не желтеет! Верите, не прогадаете.

И вот в тот момент, когда базарные цены на снег равнялись уже цене билета на концерты парижского мима, когда иные бойкие снегоциаиты выстроили на дефицитных осадках дачи, когда создали научно-исследовательский институт по изучению отсутствия снега (г. Сочи), в этот самый момент с неба вдруг повалил белый, пушистый, высококачественный снег отечественного производства.

В неограниченном количестве!

ВЕЗУНЧИК

Когда утром я подбегаю к остановке, буквально перед носом гуськом проходят три троллейбуса.

Это значит, что теперь троллейбусов долго не будет.

И вот стою, жду. За мной образуется очередь, люди волнуются, возмущаются, и однажды, не вытерпев, я отправляюсь в Управление пассажирского транспорта. Требую жалобную книгу, а мне заявляют:

— Напрасно расстраиваетесь. Просто вам не везет. А вот другой гражданин говорит нам большое спасибо.

Действительно, читаю в жалобной книге: «Позвольте выразить благодарность за то удовольствие, которое мне доставляет пользование общественным транспортом. Неплюхин».

Э, черт! Может, я в самом деле не прав? Может, чересчур горячусь?

Пожимаю плечами и, бормоча что-то невнятное, удаляюсь.

На другой день сижу в столовой. Давно сижу. Больше часа. А официантка как ни в чем