Святослав Спасский - Мы для нас Страница 2

«Сами вы камбалы, — подумал про теток Петров, — соображать надо, в какую очередь становиться».

Довольный, он поставил ажурную корзинку с покупками на приступочек у кассы, как вдруг из подсобного закута выпорхнула вся белая, как мечниковская простокваша, торговая женщина.

— Варвара, — резво крикнула она, — ты мелочь просила? На, проверь только. Тут на восемьдесят рублей.

Она вывалила перед петровской кассиршей горсть тяжелых денежных колбасок, и та, легко очищая их от бумажных шкурок, принялась считать монеты. Считала она очень быстро, почти на компьютерном уровне, монетки, бренча, ссыпались в гнездовья кассового аппарата, тем не менее тетки из той очереди расцвели, а Петров скис.

— Это что же, вы все монеты пересчитывать собираетесь? — с вызовом спросил он.

— Собираюсь, — с вызом той же тональности ответила Варвара, кассирша.

— И долго это будет?

— Если мешать не станете, недолго, — серьезно сказала кассирша.

— Ничего себе недолго! Ничего себе порядочки у вас в магазине! — завелся Петров. — Тут стоишь-стоишь, на работу опаздываешь, а они себе считалочки устроили! Ничего себе!

— Деньги счет любят, — сказал стоящий за Петровым старик, похожий на древнегреческого философа.

— Пословицы и мы знаем, — отпарировал Петров. — «Время — деньги», например. При чем тут счет? Вовремя все делать надо. А то им считать, а нам торчать. А между прочим, не мы для них, а они для нас.

— Все для всех, — возразил философ.

— А товарищ-то посообразительнее вас, — сказала Петрову Варвара. — Почему это только мы для вас? А вы для нас нет? Несправедливо так.

— Вы на своей работе — для нас, — уточнил Петров, — а мы на своей— для вас.

— Представляю, — усмехнулась кассирша, — как для нас-то работаете. Через пень колоду небось, с перекурчиками да анекдотиками. А здесь вы короли! Ах, опаздываю, ах, работа ждет! Поглядеть бы на эту вашу работу!

— Так поглядите! — гордо крикнул Петров. — Да, вот приходите и глядите, я не боюсь!

Он выхватил из кармана удостоверение и распахнул перед кассиршей.

— А что, и приду! — засмеялась она. — Ждите. Ну, что у вас там? Маргарин — сорок пять, половинка бородинского — одиннадцать...

...От этой пикировки мутноватый осадок остался у Петрова на душе.

«А вдруг и правда придет? — спрашивал он сам себя, сидя за рабочим столом. Но тут же возражал, тоже сам себе: — Да что она, ненормальная, по учреждениям без дела ходить? А и придет, пожалуйста: дурака не валяем, вон папок сколько».

И он в который раз перечитал названия на корешках папок: «Переписка с параллельными инстанциями». «От вышестоящих», «Заявки», «Копии приказов», «Разное».

Варвара пришла через два дня.

— Здравствуйте, товарищ Петров, — деловито сказала она, снимая шубку и вешая на крючок у двери. — Приглашали? Вот и явилась.

— А! — как бы иронически воскликнул Петров. — Товарищ Варвара, извините, дальше не знаю.

— Семеновна.

— Семеновна, — повторил Петров. — Ну садитесь, будьте как дома, чем могу посодействовать?

Она взяла стул.

— Ничего мне не надо, вы работайте, я как раз мешать-то вам и не собираюсь.

— А что же вы будете делать?

— Смотреть, — объяснила Варвара, — сидеть и смотреть. Учиться у вас, как нужно работать. Чтобы быстро и целеустремленно.

— Ладно, — сказал Петров равнодушным голосом, — сидите, коли так.

Он взял несколько папок, стал, супясь, перебирать подшитые в них бумаги.

Прошло около часа.

Варвара сидела неподвижно, чуть склонив кудрявую голову и с интересом глядя на стол. Выдержка изменила Петрову, он заерзал.

— Знаете, — нервно сказал он, — так очень трудно работать, когда за тобой наблюдают. Сосредоточиться мешают, вам не кажется?

— Это еще что — когда молчат, — сказала кассирша. — А вот когда под руку мелют невесть что, да подгоняют, да критикуют.

Петров вспыхнул.

— Намек понят, — сказал он, — но не все сравнимо. У меня работа с цифрами, умственная. Вот напутаю — большая неприятность выйдет.

— У вас с цифрами, а у меня? — возразила Варвара. — Через меня тыщи проходят, вот где неприятность-то, если лента с наличностью не сойдется.

— Ну ладно, чего препираться, — миролюбиво сказал Петров. — Мне к начальству надо.

Он схватил папку и поднялся. «Покурю хоть», — подумал он.

— А зачем к начальству? — спросила Варвара.

— А вы не слишком ли... любознательны, Варвара Семеновна? — сказал Петров и напыжился. — Может, тут секретная документация.

— Если б вы на секретной работе сидели, — насмешливо сказала Варвара, — так меня к вам не пустили бы. А у вас система не пропускная. Заходи кто хочешь, как в нашем универсаме.

— Хорошо, — согласился Петров. — Я вам объясню, только вряд ли вы поймете.

— Пойму. Вы же вон как в моей работе понимаете. То не так, это не эдак.

— Тогда слушайте, — злорадно сказал Петров. — Внимательно слушайте. Вот: я занимаюсь планированием оптимальных размеров проектируемых предприятий, которые — я говорю о размерах — зависят от производительности, состава и синхронности работы оборудования.

— Не только, — сказала Варвара, — а еще и от уровня интенсификации технологических процессов.

Петров раскрыл рот, но не произнес ни слова.

— А кроме того, — добавила она, — от расстояния до сырьевой базы и места потребления производимой на данном предприятии продукции.

Петров захлопал глазами.

— Возможно, — промямлил он, — но я разрабатываю сейчас теорию зависимости оптимального размера от максимальных темпов роста производительности.

— И с этим вы собираетесь к начальству?

— Да, примерно с этим.

— А вы отдаете себе отчет в том, что снижение издержек производства возможно и под влиянием факторов конъюктурного характера? И что минимум издержек, достигнутый на такой основе, не может служить критерием оптимальности?

Тут глаза, которыми Петров хлопал, стали напоминать бараньи.

— Да ведь это моя мысль! Я над ней с сентября месяца работаю! Я как раз собирался ее провентилировать с главным инженером.

— Зачем же вентилировать дважды два? Это вы придете ко мне с пачкой соли за гривенник, а я вместо того, чтобы выбить чек, помчусь к директору советоваться: как, мол, понять — то ли покупатель мне десять копеек платит, то ли я их с него получаю?

— Так у нас принято, — уныло сказал Петров. — Но скажите же, скажите: откуда у вас такая эрудиция?

— Мы же интеллигентные люди, — туманно ответила кассирша. — Главное, что работа ваша налицо. Льем из пустого в порожнее, так? И макулатуру в папочках копим. Дайте-ка я взгляну, что вы там наподшивали.

Петров соколом упал на груду папок.

— Не надо, Варвара Семеновна, — взмолился он, потея. — Вы меня там, в универсаме, превратно поняли. Я просто удивлялся: почему на такой громаднющий магазин только два кассира?

— А вот это совсем иная постановка вопроса. Информирую по существу: одна кассирша с маленьким сидит, в ясли никак не устроит, а две враз в декрет ушли, как сговорились. Вот идите к нам работать, была бы реальная помощь, без критиканства.

Петров ненатурально засмеялся:

— Кассиршей, что ли?

— А что такого? Кассирша, кассир — какая разница? Был бы результат. А сейчас чисто мужских или женских профессий нету, в мире все смешалось. Вон в квартале от нас гастроном, так там девушка мясником устроилась. Одни очки да ногти, а больше и смотреть не на что. Такие библиотекаршами раньше работали либо смотрителями в музеях изобразительных искусств, а эта топором по говяжьей туше: хэк, хэк! Вмиг разделает. Тут тебе края, тут тебе грудинка. Вот нашел же человек призвание.

— Ей-богу, пойду к вам! — загорелся Петров. — У вас и коллектив, я заметил, дружный. Ну и там иногда, глядишь, колбаски твердокопченой или другого чего...

Варвара сделала непроницаемое лицо. Петров торопливо добавил:

— Изредка, я хочу сказать. Да это не главное, не в этом красота жизни. Вы представить себе не можете, как мне здесь обрыдло, за столом моим обшарпанным! Оптимальные размеры... Бумажки мусолим, ах, как вы правы! А справлюсь я, на аппарате-то?

— Справитесь... Самое трудное — руки от краски вечером отмыть, — заверила Варвара. — А так в два дня обучу вас. В общем, не волыньте-ка, пишите заявление, я отнесу.

— И в декрет я не собираюсь, — увлеченно сказал Петров, доставая чистый лист бумаги.

Час взаймы

Тридцать первого марта зав сказал заму:

— Напомните всем, что завтра мы переходим на летнее время. Часы переводим на час позже. А то начнется всякое: забыли, не поняли. Знаю я. Вот — чтобы никаких опозданий.

— Хорошо, — сказал зам. — А вопрос можно?

— Какой еще вопрос? — нахмурился зав.

— Если переводим часы на час позже, — сказал зам, — значит, на час позже и приходим на работу. Какие же могут быть опоздания?