Ирина Рослова - Девочка с крыльями – дело обычное Страница 2

– Да-а-а! Объясня-я-я-я-ем, – протянула я, вздыхая. Я уже поняла, что зря я так про маму и про крылья думала. Всю мечту распугала.

– А что, – снова оживилась я, – когда придёт время, ты и Маше разрешишь намечтать крылья?

– А как же! – засмеялась мама.

– А когда придёт такое время? – допытывалась я.

– Если честно, точно пока не знаю. Давай ты сейчас намечтаешь сначала крыльев себе, а там и решим, с какого возраста полёты на крыльях разрешаются. Хорошо? Ты полетаешь и оценишь. Так сказать, с практической точки зрения.

– Хорошо! – согласилась я, хотя не очень поняла про зрение. – А что теперь? Сбудется уже мечта?

– Не знаю. Вдруг ты ещё себе чего-нибудь напридумала.

– А я сейчас заново на листочке напишу! – придумала я.

– Пиши! – согласилась мама. – А я пока помою посуду после обеда.

И мы принялись за дело. Каждый за своё. В результате, когда посуда у мамы была домыта, на моём листочке было написано вот что:

«Я ХАЧУ НАСТАЯЩИИ КРЫЛЯ И ХАЧУ МАШЕ ТОЖЕ»

Я очень старалась всё правильно написать. Даже язык высунула. Я где-то слышала или видела, что так делают, когда стараются. Вот я и высунула. Должно, значит, получиться ещё лучше, чем без языка. И вот, я написала про Машу. И сначала мне показалось, что всё. Всё я написала. Но какое-то противное чувство мне не давало покоя. Рука хватала ручку и рвалась написать что-то ещё. Я не стала ей мешать. И она дописала немного. Получилось вот так:

«Я ХАЧУ НАСТАЯЩИИ КРЫЛЯ И ХАЧУ МАШЕ ТОЖЕ

НО ТАК НИ БЫВАИТ»

– Ого! – огорчилась я. – Дописала то всего ничего. А так всё испортила.

– Мама! – закричала я плаксивым голосом. – Помоги-и-и-те! У меня опять.

Подошла мама.

– Да уж! Опять! – согласилась она. – Что же, давай разберёмся.

– Давай разберёмся! – решительно хлопнула я кулаком по столу. На меня прямо такое возмущение нашло, что я, оказывается, сама из-за себя сижу без крыльев. А ведь могла бы уже давным-давно летать! И может быть, и Маше бы уже разрешили. В общем, я даже чуть-чуть не разревелась из-за этого всего.

– Почему так не бывает? – стала задавать мне вопросы мама таким голосом, будто бы она ведущий какого-нибудь конкурса на сообразительность для детей. Я такие видела как-то по телевизору и очень хотела бы туда попасть. Уж я бы там сообразила.

– Потому что не бывает девочек с крыльями! – бойко и радостно ответила я.

– Вот тебе на! – всплеснула руками мама. – Раз не бывает, зачем тогда хочешь того, чего не бывает?!

– Очень хочется! – пожаловалась я.

– Я где-то слышала, что если очень хочется, то можно, – хихикнула мама.

– Если очень хочется, то бывает? Так что ли? – совсем запуталась я.

– Смотри. Давай я тебе приведу пример. А ты уж сама решай, бывает или нет.

– Давай! – согласилась я, не раздумывая.

– Вот скажи, пожалуйста, автомобиль, он бывает? Или самолёт?

– Автомобиль? – не поверила я своим ушам. – Это машина, что ли?

– Да-да! Именно! – кивнула согласно мама.

– А как же? – удивленно так говорю я. – Мам, ну вон же за окном – всё этими машинами заставлено.

– Получается, у тебя нет никаких сомнений в том, что автомобиль бывает?

– Никаких! – уверенно подтвердила я.

– А теперь внимательно слушай. Лет эдак двести назад на земле не было ни одного автомобиля. Вообще ни одного! И вообще ничего такого, что могло бы ехать само, без лошади или без каких-то прилагаемых человеком усилий.

Я внимательно слушала. И думала: «Двести лет – много это или мало. И кто жил в те времена? Моя прапрапрабабушка и прапрапрадедушка или только прапрабабушка, или вообще только пра и всё…». А мама продолжала рассказывать:

– И вот, представляешь, нашёлся вдруг такой человек, который автомобиль придумал! И ведь он сначала всем говорил: «Вы знаете, я придумал автомобиль! Он может ехать сам!».

– А все ему знаешь, что говорили?

– Такого не бывает! – заблеяла я противным голосом, и мы с мамой вместе рассмеялись.

– И что же было потом? – поинтересовалась я.

– Потом? Потом он его всё-таки сделал. И показал всем. И все увидели и поверили, что автомобиль бывает. И как думаешь, почему у него получилось?

– Потому что он поверил, что автомобиль может быть! – сразу же выпалила я!

И так я громко это выпалила, что Маша в соседней комнате проснулась. И заревела. Она всегда ревёт почему-то, когда просыпается. Думаю, может быть от того, что просыпается, а рядом никого? Обидно! Надо как-нибудь попробовать лечь рядом и дождаться, когда она проснётся. И посмотреть – заревёт или нет?

Мама ушла к Маше и оставила меня одну подумать. И я стала думать.

– Это что же это получается? Всё точно так же, как и у меня! Тоже никто не верил. И только один человек поверил и всё. И получилось. А теперь автомобиль – это САМОЕ ОБЫЧНОЕ ДЕЛО. И значит, если я поверю в то, что крылья у девочек могут быть, они у меня вырастут. А потом я научу Машу. Потом Юльку и Катюшку. А потом, через двести лет, крылья у девочек будут самым обычным делом! Да и чего такого необычного в крыльях у девочек?! Это ведь даже и не машина, и не самолёт. Там нужны какие-то винтики всякие и бензин, и там разбираться надо! А крылья, они должны всего-навсего вырасти! Тут ничего разбираться не надо! Ведь вырастают крылья у птицы! И у бабочки. И нет в этом ничего необычного. А чем маленькая девочка отличается от бабочки без крыльев? Я в задумчивости взяла ручку и на маленьком клочке, случайно оказавшейся рядом бумажки, нарисовала бабочку без крыльев. Получился обычный человечек. Правда, мне вдруг показалось, что у бабочки может быть лапок немного больше, чем у человека рук и ног, но я решила, что это никак не может человеку помешать летать. Скорее наоборот, это бабочке наверняка мешаются лишние лапки, когда она летает. А человеку с этим делом повезло!

Вечером я не стала укладываться спать вместе с мамой и Машей и слушать сказку перед сном. Я решила, что надо мне ещё раз все хорошенько подумать про крылья. Я легла поудобней и стала представлять себя с крыльями. Как я стою перед зеркалом. А у меня корона, палочка волшебная и крылья. И так это всё красиво… А потом, как я лечу с кровати и мне даже и не надо вставать. А потом – как я из нашего окна лечу прямо в Юлькино. Стучусь, а Юлька удивляется…

А Юлька окно не открыла. Ей мама не разрешила. Говорит:

– Вывалишься. Кто ж, – говорит, – на девятом этаже окна открывает.

А что я там за окном, не поверила и даже смотреть не стала. Я тогда махнула Юльке палочкой и дальше полетела. Лечу над детскими площадками, на которых мы днём гуляем, над качелями. А там пусто. Нету никого. Ночь ведь. Все дома спят. Правда, почему-то как-то не темно. Но я точно знаю – ночь. Покружилась я над огромной песочницей. Есть у нас такая площадка у парка и там песочница – огромная. Двести малышей поместится! Вспомнила я откуда-то знакомое число. Там кто-то назабывал игрушек в этой песочнице. И маленький совочек, и ведерко, и морского конька…

Мне вдруг стало жутко смешно почему-то, и я рассмеялась. А нету ведь никого вокруг. Смейся, сколько влезет!

– Чего смешного? – поинтересовался гнусавый голос сзади меня.

– Ой! Пчёлоптицепёс! – обрадовалась я.

– Летаешь? – как-то ехидно спросил он.

– Летаю! – не заметила я его ехидства. – Здорово, правда?

– Здорово – это если летаешь, когда хочешь. А когда не хочешь – не летаешь, – прогнусавил пчёлоптицепёс так недовольно, что я, наконец, это заметила.

– А у тебя, что не так? – заботливо спросила я, начиная догадываться, из-за кого у пчёлоптицепса случились неприятности.

– Нет! – театрально вздохнул пчёлоптицепёс, – У меня не так! Мне кто-то забыл лапы нарисовать! – прорычал он и сделал очень недовольную и сморщенную морду.

– Ой! – хлопнула я себя по лбу. – Ну конечно! Извини! Как только проснусь, сразу нарисую!

– И хвост! Про хвост не забудь! – наставительно проворчал пчёлоптицепёс и улетел в неизвестном направлении.

Глава 2. Мечты сбываются!

Я проснулась и подглядела одни глазом. Было светло. Утро значит.

– Надо ещё поспать! – решила я и попыталась улечься на спину. Но мне не удалось осуществить этот поворот. Что-то попало под спину и больно меня укололо. Я протянула руку через плечо за спину и стала тянуть то, что мне мешало. Первым делом я решила, что это кукла. В моей постели встретить куклу – дело обычное. Я же девочка.

– Ой! – вскрикнула я от неожиданности, и идея поспать ещё у меня прошла. Дело было в том, что когда я тянула за то, что мне мешало за спиной, мне становилось больно! Я перестала тянуть. А стала трогать. Это что-то было тонкое и мягкое снаружи, но жесткое изнутри. Вот если взять мягкую тряпочку, прошить её и вставить вовнутрь что-нибудь: палочку или ободок для волос, получается именно так.

Это было что-то не моё. Точнее, я сначала так подумала: «Это что-то не моё». Но потом я подумала ещё и передумала. Потому что: во-первых, если за это потянуть, то мне получалось больно. Во-вторых, если не тянуть, а трогать потихоньку, то мне получалось щекотно. Тогда я решила, это что-то моё, но я к нему совсем не привыкла. И тут же мне вспомнился весь вчерашний день, потом вечер, потом площадка, Юлькино окно, пчёлоптицепёс. Я вдруг спокойно-спокойно так себе и говорю: