Лорд Эмсворт и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил Страница 2

– Джо-ордж!

– Нет, я говорю, летом…

– Иди сюда. Познакомься с мистером Бакстером.

– У-ух! – сказало бедное дитя и мрачно направилось к террасе. Граф пошел в библиотеку, остро жалея того, кто оказался столь близким по духу. Он-то знал, каково Джорджу. При всем своем тугодумии, он понял жалобы внука. И впрямь, кому нужен воспитатель на каникулах?

Тихо вздохнув, пэр Англии достиг библиотеки и нашел книгу.

Далеко не всякая книга отвлекла бы его в такое время, но эта – отвлекла. «Уход за свиньей» поглотил его. Славная глава о болтанке увела от мирских забот, и настолько, что минут через двадцать он резко вздрогнул, услышав скрип двери. Пенсне упало, как обычно, однако чутье поведало, что пришла сестра.

– Господи, Конни! – начал он, но она прервала его.

– Кларенс, – сказала она трагическим голосом, – случилось самое страшное.

– Э-э?..

– Он здесь.

– Кто?

– Ну, я тебе говорила.

– О ком?

Долгое общение с братом приучило леди Констанс освежать его память, и она произнесла, как учительница, обращающаяся к самому тупому ученику:

– Я тебе говорила – не менее ста раз, – что Джейн познакомилась в Девоншире – с одним субъектом. Он ей понравился, – и, конечно, – она называет это любовью. Видимо, они обручились. Денег у него нет. Перспектив – тоже. Что там, Джейн говорит, что у него нет профессии.

– Кто такая Джейн? – вежливо спросил граф.

– О, Кларенс! – сказала леди. – Это твоя племянница.

– А, моя племянница! Да. Да, конечно. Ее зовут Джейн. Значит, моя…

– Кла-а-аренс! Ради Бога! Не бормочи. Хоть раз в жизни прояви твердость.

– Что проявить?

– Твердость. Топни ногой.

– То есть как?

– Так. Я надеялась, что она забыла эту чушь. Вроде бы не грустила. Я думаю, они переписывались. Теперь он приехал.

– Кто?

– Он!

– Куда?

– В деревню, вчера вечером. Я об этом узнала совершенно случайно. Спросила Джорджа, не видел ли он Джейн, а он говорит, видел, она пошла к озеру. Пошла и я, а там молодой человек в бриджах. Они целовались под навесом.

Граф пощелкал языком.

– На солнце лучше, – заметил он.

Леди подняла ногу, но удержалась и топнула по ковру. Знатность – это знатность.

– Джейн не в себе. Она просто обнаглела. Говорит, что они поженятся. А у него нет ни денег, ни работы!

– Какой работы?

– Никакой. А вообще, в Девоншире он хотел стать управляющим.

– А, да! – сказал граф. – Помню. Она мне о нем говорила. Просит взять его на место Симмонса, тот скоро уходит. Хороший человек, – расчувствовался пэр, – сколько лет тут работал… Прямо не знаю, как мы без него обойдемся. Но, – он повеселел, – можно взять твоего субъекта. Джейн его очень хвалит.

Леди Констанс медленно встала.

– Кларенс, – в ужасе спросила она, – ты ничего не обещал?

– Как же, обещал.

– Какой кошмар! Они немедленно поженятся.

– И прекрасно. Она хорошая девушка. Будет ему верной женой.

– Кларенс, – не сразу выговорила леди, – я найду ее и скажу, что ты передумал. Изменил мнение.

– Какое?

– Такое. Не дашь ему места.

– Я же дам!

– Нет.

Увидев ее взгляд, граф понял, что она не ошиблась. Так часто бывало. Но что с того?

– Конни, – начал он, – ты подумай…

– Хватит, – отвечала она. – Все решено.

И, бросив последний взгляд, она ушла.

Лорд Эмсворт взял свою книгу, надеясь, что та утешит его смятенный дух. Она бы и утешила, но дверь скрипнула снова, и вошла Джейн.

Племянница пэра была третьей в ряду шропширских красавиц. Обычно она походила на утреннюю розу, и вы бы могли подумать, что пылкий любитель роз обрадуется.

Но не думайте. Граф огорчился. Он предпочитал, чтобы розы были помягче, тем более – не хотел, что они глядели на него, как на мокрицу.

Ему удалось припомнить, что Джейн – дочь его сестры Шарлотты, которую сведущие люди считали еще вреднее, чем леди Констанс или леди Джулия. Граф до сих пор вздрагивал от ее давних реплик, а сейчас, посмотрев на племянницу, подметил явное сходство.

Как и мать, она перешла прямо к делу.

– Дядя Кларенс, – сказала она, – что вы натворили?

Граф откашлялся.

– Кто, я?

– Вы.

– Натворил?

– Вот именно.

– А, натворил. Да, да… Ты о чем?

– Вы прекрасно знаете. Тетя Конни говорит, что вы передумали.

– Я? Э-э-э… Мня-а…

– Так передумали или нет?

– Мня-э… Д-да. П-п-передумал.

– Нет, надо быть такой мокрицей! – вскричала Джейн. – Склизкой, мерзкой, гадкой, бесхребетной мокри…

Граф многого ожидал, но все-таки затрясся.

– Разве можно так говорить с дядей? – спросил он, стараясь изобразить достоинство.

– Знали бы вы, как я хочу говорить! – воскликнула Джейн. – Передумали… А где же честь? Где милосердие? Нет, каков мерзавец!

– Я не мерзавец.

– Мерзавец, мерзавец. Губите мне жизнь. Ну, ничего! Я все равно выйду за Джорджа.

Граф искренне удивился:

– За Джорджа? Конни говорила, что ты любишь девонширского субъекта.

– Его зовут Джордж Аберкромби.

– Вот как? – Граф успокоился. – А я-то подумал, что ты про Джорджа. За него ты не можешь выйти, он маленький. Сколько ему? Десять? Одиннадцать?

– Дя-дя!

– Да, моя дорогая?

– Не говорите глупостей.

– Моя дорогая!

– А что же это? Я тут гибну, а вы, чем понять и пожалеть, болбочете что-то про Джорджа.

– Да я только…

– Спасибо, я слышала. Вот уж от кого не ожидала! Я думала, вы меня любите.

– Я и люблю.

– Что-то непохоже. Сговорились с тетей, губите мою жизнь…

Граф вспомнил хорошую фразу.

– Я забочусь о твоих интересах.

Вышло не очень хорошо. Джейн изрыгнула пламя.

– Каких еще интересах? Послушать тетю Конни, я подобрала какое-то пугало. Аберкромби – одна из лучших фамилий Девоншира. Восходят к Вильгельму Завоевателю. О крестовых походах и не говорю. Когда ваши предки трудились в тылу ради великой Англии, Аберкромби бились с неверными.

– Со мной учился один Аберкромби, – сообщил граф.

– Надеюсь, он вас бил. Нет, нет, простите! Я очень хочу воздержаться от… как же это?

Лорд Эмсворт сказал, что не знает.

– А, вот! От язвительности. Надо сохранять спокойствие и разум. Дядя Кларенс, честное слово, Джордж вам понравится. Он просто замечательный. Представьте, в Уимблдоне он попал в первую восьмерку.

– Да? А что это?

– Он прекрасно разбирается в хозяйстве. Здесь сразу сказал, что деревья подзапустили.

– Какая наглость! – возмутился лорд. – Они в идеальном состоянии.

– Джорджу виднее. Он в них разбирается.

– И я разбираюсь.

– Хуже, чем он. Ну ладно. Вернемся к тому, что вы меня губите. Побойтесь Бога, дядя Кларенс, примите мою сторону. Это очень важно. Вы что, никого не любили?

– Конечно, любил. Десятки раз. Вот я тебе расскажу, очень забавно…

– Не хочу ничего слышать.

– Нет, правда, очень…

– Лучше скажите, что берете Джорджа на место Симмонса.

– Тетя, знаешь ли, сердится…

– Знаю. Она хочет, чтобы я вышла за этого кретина.

– Какого?

– Берти Регета. А я не выйду, хоть бы все другие перемерли.

– Есть такая песенка. Только там «Если б все другие умерли…». Какже дальше? А, вот! «И остались только мы с тобой…»

– Дядя!

– Да, моя дорогая?

– Пожалуйста, не пойте. Вы не в трактире.

– В жизни не был в трактире.

– И не на концерте. У меня же гибнет жизнь! А вы сперва гадаете, сколько лет этой малявке, потом предлагаете какие-то забавные истории, потом поете шансонетки…

– Это не шансонетка.

– Странно. Очень похоже.

– Да?

– Вы скажите, что будете делать.

– С чем?

Джейн помолчала и была так похожа на мать, что граф задрожал.

– Дядя, – сказала она низким дрожащим голосом, – вы что, не поняли, о чем мы беседуем? Дадите вы Джорджу работу или нет?