Луи Бриньон - Московский наследник Страница 24

— Мы ничего не можем сделать, — слова Александра мгновенно охладили Данилова.

— Мы можем призвать их к ответу — возразил Александр, — и сделаем это в отличие от них законным путём.

— Но Олег…

— Они могут продержать его 48 часов, а после этого должны будут либо отпустить, либо предъявить обвинение, — перебил Данилова Александр, — в любом случае, как бы ни протекали дальнейшие события, мы не должны идти у них на поводу. Пора с этим заканчивать. Если, конечно, вы не хотите прожить всю жизнь с нависшим топором над головой.

— Саша прав, — неожиданно поддержала его Раиса Петровна, — сил больше нет терпеть всё это, — и уже обращаясь конкретно к нему, спросила:

— Что мы можем сделать?

— В данном случае мы должны выждать 48 часов, — уверенным голосом ответил ей Александр, — если они отпустят его, хорошо. Нет — тоже не стоит беспокоиться. Я знаю отличных адвокатов, которые всё сделают бесплатно.

— А это не опасно? Ты уверен, Сашенька, что Олег не пострадает?

— Раиса Петровна, я знаю одно — есть закон. И какие бы сложности ни возникали, нельзя решать вопрос другими методами. Иначе они бумерангом вернутся и стукнут по вам же.

— Будем ждать? — Раиса Петровна посмотрела на мужа. Тот кивнул поникшей головой. Яна тоже кивнула. Раиса Петровна улыбнулась вымученной улыбкой и сказала:

— Мы послушаемся твоего совета, Саша!

— Вот и отлично, — Александр не скрывал своей радости.

Возвращаясь обратно во флигель, он уже раздумывал над планом дальнейших действий на тот случай, если Олегу всё же предъявят липовое обвинение. Нет, рано об этом думать, решил Александр, отпустят они его, никуда не денутся. И, уже раздеваясь, вспомнил, как Яна от него отвернулась, когда он уходил. Ну и характер у Яны. Нелегко будет помириться. Долго ещё ворочался в постели Александр, думая то об Олеге, с которым у него завязались по-настоящему дружеские отношения, то о Яне, с которой всё разладилось, пока сон не прервал всех его размышлений. Но спать в эту ночь Александру так и не удалось. Он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел заплаканную Яну и сразу понял, что произошло нечто ужасное.

— Приехал дядя Саня, — сквозь рыдания сообщила Яна, — Олега до полусмерти избили в камере.

Александр мгновенно поднялся с кровати и быстро оделся. Яна проводила его на улицу, где стоял милицейский «УАЗ», в котором уже сидели Данилов и Раиса Петровна. За рулём сидел тот самый капитан, которого Александр видел утром. Увидев его, он только сказал:

— Ну зачем надо было писать заявление?

Александр молча сел в машину, и они поехали в отделение милиции. Дверь была заперта, но капитан Малышев постучал в окно и крикнул, чтобы открыли дверь. Через минуту дверь открылась и Александр увидел того самого милиционера, который не хотел принимать заявление.

— Привёз его, дядя Саня? — негромко спросил у Малышева милиционер, — а то ведь жалко парня. До утра кровью изойдёт.

Александр, в котором бушевал гнев, не смог сдержаться:

— Избили его, а теперь жалеете, да?

— Помолчи, — осадил Александра Малышев. Он провёл всех внутрь. Попросил Данилова с женой сесть у стены, а Александра посадил за стол. После этого он вошёл в дежурку и вышел оттуда, держа заявление Александра и ручку с пустым листом.

— Порви своё заявление и напиши новое. Пиши, что отказываешься от своих показаний. Парень ты грамотный, так что знаешь, как писать.

Александр с ненавистью посмотрел на Малышева и отрицательно покачал головой:

— Не буду я ничего рвать, а тем более писать. Никто меня не заставит. И мне стыдно находиться рядом с вами. Вы подонки, похуже Зятчина, потому что позволяете ему творить всё, что он пожелает. Но со мной ваш дешёвый шантаж не пройдёт. Понятно, — закричал на Малышева Александр, — и не доводите меня. Иначе клянусь, к утру…

— К утру Олег может умереть, — перебил его Малышев, — или ты думаешь, мне всё нравится? Если б я мог что-то сделать, я давно сделал бы. На втором этаже сейчас сидит Абалымов, начальник милиции. Он сказал дежурному, чтобы не выпускали Олега, пока ты не заберёшь заявление. Это понятно?

— Саша… — Раиса Петровна со слезами на глазах умоляюще смотрела на него.

Александр почувствовал, что его загнали в угол, чего с ним ещё ни разу не происходило. И оттого ещё больше разозлился:

— Хорошо!

Сжав зубы, Александр написал требуемое заявление. И, вручая его Малышеву, сказал:

— Я сделал это только из уважения к Даниловым. Но запомните мои слова и передайте всем. Часть сотрудников в этом отделе милиции — преступники. И я не успокоюсь до тех пор, пока они не отправятся в такие места, где им самое место.

— Помолчал бы от греха подальше, — попросил его Малышев. Он взял заявление из рук Александра и отдал его дежурному, а потом куда-то ушёл. Вернулся минут через пятнадцать, неся на руках Олега. Александр был потрясён видом Олега. До этого он лишь смутно представлял его состояние. Лицо Олега почти всё составляло сплошной кровоподтёк. Один глаз опух и почернел. С головы до сих пор в двух местах сочилась кровь. Рубашка, брюки — всё было в его собственной крови. Руки и ноги безвольно свисали. Александр окоченел от ужаса. Что они сделали с этим прекрасным, добродушным парнем?

— Олежек, — Раиса Петровна бросилась к сыну, но Малышев отстранил её:

— Не время. В город надо срочно везти. Плохо парню.

— Жить буду, — еле выдавил из себя Олег. — Видишь… Санёк… Вот тебе и за… кон…

Александр молча проводил взглядом всю группу. Вышел вслед за ними на улицу и смотрел, как укладывают на заднее сиденье «УАЗа» Олега. К нему подошёл Данилов и протянул связку ключей:

— Будь с Яной. Мы вернёмся, как только Олегу станет лучше. Я сейчас только на тебя могу надеяться!

Александр внезапно почувствовал, что человек, стоящий перед ним, которого он с первого взгляда невзлюбил, стал ему близок, стал родным человеком.

— Конечно, дядя Серёжа. Позаботьтесь об Олеге. Обо всём остальном позабочусь я.

Данилов с чувством пожал ему руку, сел в машину, и они уехали.

— Что делать? — Этому вопросу Александр посвятил всё время, пока возвращался домой.

Мириться с происходящим? Всё в нём восставало против этого. А что же тогда? Нарушить условие деда? После того, что ему довелось пережить? Тоже не выход. Тогда придется ждать. Ведь он даже своим сотрудникам не мог позвонить. Он не мог рассчитывать ни на чью помощь. Только на самого себя. Ах, если бы не это, он уже сегодня встретился бы с заместителем генерального прокурора России, которого знал лично как в высшей степени честного человека. «Но раз у меня нет такой возможности, — продолжал размышлять Александр, — все, что мне остаётся делать — это собирать материалы против этих подонков и ждать своего часа, который непременно наступит». Александр даже не подозревал, что где-то могут твориться такие бесчинства. Просто уму непостижимо. Неужто они и вправду надеются, что всё это сойдёт им с рук? Беззаконие порождает насилие. Насилие порождает монстров. Монстры порождают ужас.

Нельзя равнодушно взирать на эту страшную цепь, которая может обвиться вокруг шеи любого из нас. Нельзя и смертельно опасно. Он не собирался молча смотреть на все эти беззакония.

«Будем действовать в рамках ограниченных возможностей», — решил Александр.

ГЛАВА 9

Было около семи утра, когда Аристарх, накинув на себя домашний халат, прошёл в свой кабинет. По заведённому обычаю, ровно в семь утра каждый день ему подавали завтрак в кабинет. Первый завтрак состоял из стакана чая (Аристарх всегда пил чай из стеклянной посуды), двух недоваренных яиц, небольшого куска масла, куска сыра, джема и нескольких кусочков хлеба. Именно всё это стояло на столе в кабинете, когда Аристарх вошёл туда.

Удобно усевшись в своё роскошное кресло, Аристарх подвязал салфетку, с завидным аппетитом принимаясь за еду. Обычно завтрак длился до половины восьмого. Именно в это время появлялся Аркадий и убирал после завтрака со стола. Так получилось и на этот раз. Однако едва Аркадий появился в кабинете и начал убирать со стола… за окнами раздался шум подъехавшей машины. Аристарх встал с места и подошёл к окну. Откинув занавесь, он посмотрел во двор и тут же издал непонятное восклицание:

— Эх как им приспичило!

Аристарх вернулся на своё место. Он взял трубку и, основательно набив табаком, прикурил. Выпуская клубы дыма, Аристарх не сводил взгляда с входной двери в кабинет. Пока он курил, Аркадий убрался и ушёл. Едва он ушёл, как в коридоре раздались шаги. А вслед за ними появилась любимая семья Аристарха в составе его сына, невестки и Леоноры. Все трое сели на диван и устремили на Аристарха жалобные взгляды.

«Театр по ним плачет, — думал Аристарх, глядя на их лица, — как же им приспичило, если в такую рань припёрлись. Небось, деньга кончилась совсем…»