Михаил Чернецкий - Рукописи не горят Страница 3

Чтобы не прослыть консерватором и человеком, отставшим от жизни, замечу, что поскольку, как уже отмечалось выше, вожди были в массе своей людьми нехорошими, такими, что в кого не ткни пальцем, непременно попадешь во мздоимца либо в вора, а то и того хуже, то мне их не очень жалко, хотя меня и учили в детстве, что с преступниками тоже нужно поступать по закону. Но когда оказалось, что Стрелец для разоблачения подозреваемых хватал их знакомых и заставлял давать необходимые показания, а если те упорствовали, то в тюрьме почему-то оказывались родственники знакомых, после чего требуемые показания быстро появлялись - тогда стало ясно (хотя, к сожалению, не всем), что Стрелец - малый не промах и палец ему в рот не клади. Короче говоря, что он вполне достоин тех, чьи Нужные Поручения когда-то выполнял. Так или иначе, но королевская свита, обиженная черной неблагодарностью Стрельца, потребовала привлечь его к суду за те самые методы его работы, о которых они раньше якобы не догадывались, а вот теперь вдруг откуда-то узнали.

Здесь мы подошли к самому важному, я бы даже сказал - судьбоносному моменту во всей этой истории. Потому что оказалось, что уже не вся власть в Королевстве принадлежит вождям, а некоторая ее часть находится в руках у вольнодумцев, которые наотрез отказались отдавать в лапы судей своего единомышленника. По-видимому, перестав быть Нужным для Короля и его придворных, Стрелец стал Нужным для кого-то еще. То есть как бы не потерял пост Стрельца по Очень Нужным Поручениям, а просто перешел в прежнем чине из одной организации в другую. Иначе совершенно непонятно, почему казалось бы вполне порядочные люди вдруг стали спасать от суда явного преступника. Тем более, что до того именно они громче всех клеймили вышеописанные методы и недвусмысленно указывали на недопустимость их применения даже к заведомым негодяям, не говоря уж об их знакомых, родных, близких и просто попавшихся под горячую руку гражданах.

Как бы то ни было, но в защиту Стрельца былы приведены следующие неотразимые аргументы: что во-первых, нашего героя травят придворные (что, впрочем, полностью соответствовало истине, хотя и не имело никакого отношения к вопросу о виновности Стрельца), что во-вторых, придворные прекрасно знали о его методах и раньше, но делали вид, что не знали (что тоже было чистой правдой), и, наконец, что Стрелец способствовал установлению в стране прогрессивных отношений, а значит, он ни в чем не виноват, даже если и виноват. А один Наиболее Дальновидный Вольнодумец даже предсказал, что если сегодня посадят Стрельца, то завтра посадят всех вольнодумцев. Короче говоря, Стрельца не отдали, и это расценивалось всей прогрессивной общественностью, как крупная победа законности и демократии, которых, как отмечалось выше, в Королевстве было очень мало, а теперь день ото дня становилось все больше и больше.

ЭПИЛОГ

Что было дальше - точно не известно. Историки говорят каждый свое. Одни считают, что Королю, который не только не потерял свой трон, но и приобрел еще один, чем доказал, что он совсем не такой простак, как это могло кому-то показаться на первый взгляд; так вот, Королю все это надоело, он запретил дуть новым ветрам, и жизнь в Королевстве вернулась на круги своя. Другие утверждают, что вольнодумцы (в основном те, которые стали вольнодумцами, предварительно определив направление ветра) постепенно вытеснили всех вождей, королей, сатрапов и сателлитов и сами заняли их места; так что жизнь опять-таки вернулась на те же круги, хотя, конечно, на новом, более высоком уровне (ведь давно доказано, что жизнь движется не по кругу, а по спирали).

Есть и другие точки зрения, но все сходятся в одном: что однажды наш (а, может быть, другой) Стрелец понадобился новому (а, может, старому) Королю для тех самых Нужных Поручений, которые он столь успешно выполнял в прежние времена. И что первыми жертвами нашего героя оказались те самые люди, которые недавно столь убедительно защищали его от тюрьмы. Таким образом, пророчество Наиболее Дальновидного Вольнодумца отчасти сбылось, хотя и не совсем так, как он предполагал.

Здесь автор должен покаяться и сознаться читателю, что несмотря на природную интеллигентность и гладкий стиль письма ему (автору) не чужды некоторые маленькие человеческие слабости. В частности, когда автор узнал о таком повороте событий, он испытал не только искреннее негодование, но и некоторое злорадство и даже удовлетворение. Потому что по глубокому убеждению автора, ежели человек греет на груди змею, чтобы та кусала его оппонентов, то он обязательно должен быть ею же и укушен. Дабы другим было неповадно.

Иначе говоря, хочется, чтобы любители острых ощущений и дрессированных пресмыкающихся чувствовали ответственность за своих питомцев если не перед всем прогрессивным человечеством, то хотя бы перед собой и своими близкими.

Вот, собственно, и все.