Луи Бриньон - Московский наследник Страница 3

— Но ты же обещал помочь деньгами!

— Мало ли что я обещал!

— Ну все, — не выдержал Александр, — я выполнил свою часть работы. Получил полтора миллиона долларов за сделку, а дальше разбирайтесь без меня.

Дед снова стряхнул пепел, потом затянулся и, выпуская клубы дыма, заговорил, обращаясь к Александру:

— Тебя не интересует судьба отца, понимаю. Но видишь ли, внучек, финансирование проекта твоего отца — это лишь первый шаг. Следом я собираюсь лишить тебя наследства, а это, по самым минимальным расчётам, 17.000.000.000 долларов. Ты станешь бедным, твой отец нищим.

— Я был о тебе лучшего мнения, — резко произнёс Александр, бросая на деда неприязненный взгляд, — а что касается отца, я смогу позаботиться о нём и без твоей помощи. Можешь оставить себе всё богатство, мне плевать на него.

Александр направился к выходу из кабинета, но тут одновременно и отец, и мачеха, и Леонора бросились к нему и наперебой начали уговаривать остаться и выслушать деда до конца. Под таким давлением Александру ничего не оставалось, как подчиниться. Леонора усадила его рядом с собой на диване и взяла его руку в свою. Александр устремил на деда хмурый взгляд, а тот, не замечая его, продолжал:

— Но всего этого можно избежать, если ты выполнишь одно моё условие. Твой отец получит американскую компанию, а ты — мои деньги. Тебе интересно, что именно ты должен сделать? — Аристарх устремил невинный взгляд на внука, тот, не глядя на деда, ответил:

— Ты мог просто попросить, а не выставлять условия!

— Не в этом случае, — возразил дед и продолжал: — Итак, ты готов выслушать условия сделки, при которой все получат то, чего они хотят?

— Говори, я слушаю!

— Условия таковы, Александр. Тебя отвозят на Казанский вокзал и оставляют там без денег и без документов. Ты должен будешь уехать из Москвы и быть от неё на расстоянии не ближе чем 500 километров. Там ты обоснуешься в любом месте, которое тебе приглянется, и проведёшь следующие шесть месяцев. За это время тебе нельзя общаться ни с кем из тех, кого ты знаешь и с кем проводишь время, включая невесту и родителей. Тебе, разумеется, нельзя пользоваться кредитными картами. Ты вместе с паспортом оставишь их здесь. По прошествии шести месяцев ты вернешься, и каждый будет при своём. Что скажешь, Александр?

Александр расхохотался. Смеялся он недолго, а когда закончил, насмешливо обратился к деду:

— Для того, чтобы уехать, нужны по меньшей мере паспорт и деньги на билет…

— Твои трудности меня не касаются!

— Но это же невозможно, — вскричал Александр, теряя привычное хладнокровие, — я не смогу и дня выжить. Никто не сможет.

— А бомжи как живут?

— Бомжи?., да ты потерял последние капли разума, ты рехнулся, дед. Тебе хороший психиатр нужен или уж гробовщик для меня, чтобы умер быстро и без мучений… бомжи…

Александр встал с дивана.

— Сынок, — остановил было его отец, но Александр даже слушать не стал.

— Нет, нет и нет. Даже не надейтесь уговорить меня. У меня есть юридическая фирма. У меня есть прекрасная практика. Я с лёгкостью заработаю миллион долларов в год. Этого вполне достаточно, чтобы неплохо жить… нет, нет… — Александр остановил увещевания мачехи, — даже не пытайтесь меня убедить. Я ценю собственную жизнь и не намерен поддаваться этому безумцу. Всё, я ухожу.

С этими словами Александр покинул кабинет деда. Леонора нагнала его, когда он уже садился в машину.

— Сашенька, милый! — окликнула его Леонора.

Александр стоял одной ногой на гравии, а вторую уже поставил в автомобиль. Дверца автомобиля была широко открыта. Александр даже не повернулся к ней. Всё в нем восставало против деда.

Смерти моей хочет, — в сильном раздражении думал Александр, — это надо же додуматься до такого. Отправляйся не знаю куда, не знаю зачем. Сделай то, не знаю что. Как в плохой сказке. С ума выжил старик. Всю жизнь твердил, что кроме него, Александра, у него никого нет, и вот на тебе…

— Санечка, — нежный голосок Леоноры прервал его мысли.

— Чего тебе? — Александр, который так и не сел в машину и стоял, держась одной рукой за дверцу машины, резко повернул голову в сторону невесты.

— Боже, Санечка, ты накричал на меня, — Леонора повернулась и закрыла лицо двумя руками, делая вид, что собирается заплакать.

Александр вытащил часть тела из машины и резко захлопнув дверь подошёл к своей невесте. Он попытался обнять её, но Леонора увернулась. Она не отнимала рук от лица.

— Прости, Леонора, я просто сорвался. Не ожидал от деда такого отношения. Не…

— Ты должен согласиться!

— Что ты говоришь, Леонора? — Александр поразился её словам, — разве ты не понимаешь, чем это может обернуться для меня?

Леонора наконец отняла руки от лица. Сделав это, она устремила на Александра один из тех взглядов, которые всегда вызывали у него глубокую нежность к невесте.

— Я верю в тебя, Санечка. Я верю, что ты справишься с любыми трудностями, — прошептала она голосом, полным восхищения, — ты сильный…

— Сильный? Да ведь это невозможно, Леонора. Где я буду спать? Что я буду есть все эти шесть месяцев? Живи я где-нибудь в Индии — бог с ним, с жильём. Там тепло. А я живу в России. На дворе октябрь 2006 год. Как мне продержаться шесть месяцев на российских морозах?

— Моя любовь будет с тобой!

— Твоя любовь? Ты издеваешься надо мной?

— Очень жаль, Санечка, — в голосе Леоноры прозвучала боль. Она провела рукой по волосам Александра, затем поцеловала в щёку и, отвернувшись от него, направилась в дом.

— Ты куда, Элен? — окликнул её Александр.

— Очень жаль, Александр, — не оборачиваясь, ответила Элеонора, — я была о тебе лучшего мнения. А ты оказался всего лишь избалованным мальчишкой. Тебе не жаль отца, не жаль мать, даже меня ты не пожалел. Я верю в тебя, а ты не веришь в мою любовь. Между нами всё кончено.

— Это из-за денег, да? Из-за денег? — закричал Александр, — всё это время ты притворялась, что любишь меня!

Не отвечая ему, Элеонора вошла в дом. Александр с досады несколько раз ударил рукой по крыше машины, чем вызвал удивление дедовского садовника, который стриг кусты, расположенные вдоль узкой автомобильной дороги, ведущей от наружных ворот ко входу в дом. Садовник разинув рот смотрел на Александра, который всегда отличался спокойствием. Но этим не ограничивалось странное поведение Александра. В течение следующих нескольких минут тот изрыгал до того непристойную брань, что садовник убедился в правильности русской пословицы, которая гласит: «Яблоко от яблони недалеко падает».

Отведя душу и несколько успокоившись, Александр решительным шагом направился в дом. Все сидели на прежних местах, включая Элеонору, словно были уверены, что он вернётся обратно. Это обстоятельство слегка покоробило Александра, но он принял решение и не собирался отступать. Александр посмотрел на ухмыляющегося деда.

— Я согласен, — коротко бросил Александр.

Элеонора с визгом бросилась ему на грудь и стала целовать его. С другой стороны раздавались радостные голоса отца и мачехи. Лишь один виновник происходящих событий почему-то помрачнел. Аристарх искоса поглядывал на своего сына и невестку. Те присоединились к Элеоноре и, обнимая Александра, непрестанно благодарили его. Аристарх, человек, который собственными руками создал империю, прекрасно разбирался в людях и видел, с каким трудом далось решение его внуку. Да и кто бы согласился терпеть нужду, когда в кармане лежат 40 миллионов долларов. Деньги, которые его внук, в отличие от других членов семьи, заработал собственным трудом. Аристарх некоторое время молча смотрел за трогательной семейной сценой, но затем решительно вмешался в происходящее. Он попросил всех вернуться на свои места и, когда они это сделали, обратился к Александру.

— Итак, ты согласен на моё условие?

— Да! — в голосе Александра прозвучала твёрдость, — мне непонятны причины, по которым ты вынуждаешь меня совершить это, но я тем не менее сделаю то, чего ты хочешь.

— Отлично, — Аристарх отрезал кончик сигары, которую вот уже несколько минут держал в руках, прикурил её от маленькой изящной зажигалки. Затянувшись, он выпустил несколько клубков дыма и только после этого заговорил весьма довольным голосом:

— Началом нашего договора будем считать сегодняшний день. Сейчас без четверти 12. Следовательно, ты сможешь вернуться обратно лишь в полдень 17 апреля 2007 года. Любое появление до этого времени будет считаться нарушением нашего договора, вне зависимости от причин, побудивших тебя вернуться. Это ясно?

Александр кивнул в ответ.

— Хорошо, — произнёс довольный его ответом дед и продолжал: — Сейчас тебе принесут одежду.

— А чем моя плоха? — перебил его Александр, — почему я не могу пойти в ней?

— Твоя одежда стоит немало, — невозмутимо ответил своему внуку Аристарх, — ты сможешь продать её и выручить деньги, а это нарушение нашего условия. Отсюда ты должен уйти ни с чем.