Василий Варга - Оранжевая смута Страница 3

– Прав, прав, тысячу раз прав, – раздались голоса из фракции руховцев.

– Пра-а-ав! Пра-а-в! Миллион раз прав, – пищала Юлия Болтушенко, срывая оранжевый шарф с груди и размахивая им.

– Слово просит депутат Синоненко, председатель компартии, – сказал Литвинов. – Депутат Вопиющенко, у вас все? Если все – освободите трибуну.

– Я, как будущий президент великой Украины, должен заметить, что на заседании нашего парламента, хоть и существует формальная демократия от греческого слова «демос», но дисциплины нет никакой. На сегодняшнем заседании присутствует меньше одной трети слуг народа. Разве это порядок? Где гарантия того, что завтра на очередном заседании Рады не будут присутствовать одни коммунисты? А Синоненко пусть потерпит. Мы заранее знаем, что он нам скажет. А скажет он следующее: будущее за коммунистической партией. Так, товарищ Синоненко? Я, как будущий президент, могу и за вас произнести речь. Вы не возражаете?

– Освободите трибуну!

Синоненко подошел к трибуне и стал выталкивать Вопиющенко грудью и кулаками. Но руховцы тут же взяли его в плотное кольцо и оттеснили от трибуны.

– Господа, – продолжал Вопиющенко, – я, как будущий президент, каких еще не было на Украине, хочу сказать…

– Господин Вопиющенко! Хватит издеваться над Верховной Радой! Вы думаете, что вы здесь один? Если вы не подчинитесь и не уйдете с трибуны, я закрываю заседание Верховной Рады досрочно. Панове, заседание объявляю закрытым.

Вопиющенко уступил место следующему оратору, а сам покинул зал заседаний. Его больше не интересовало, что там происходит, какие вопросы для судеб страны будут решаться.

К тому же он вспомнил, что сегодня главный редактор газеты «Без цензуры» Диана Дундуцик должна визировать у него очередной номер.

«Экий пассаж! И чего это я так задержался здесь? Даже телевидения не было, хотя бы засняли и показали в вечерних новостях на всю страну. А то все всухую. Показывают только тогда, когда грудью идешь на выступающего и берешь трибуну на абордаж. Экие псы! Погодите, стану я президентом, всех живо уберу».

Надежда руховцев и лидер «наших украинцев» посеменил в раздевалку, набросил плащ на плечи, вышел во двор, где трижды чихнул и выпустил лишний пар, мучивший его во время речи на трибуне, а затем направился к автомобилю. Водитель, свесив голову, выпускал слюну из толстых губ и негромко похрапывал. Вопиющенко постучал в закрытую дверь, но тот никак не реагировал. Что делать? Дать поспать человеку или пнуть ногой в дверь? Пока великий человек чесал затылок, к нему подбежал Поросюк, лидер руховцев.

Борис резко остановился на расстоянии трех шагов от великого человека, боясь нарушить ход его мыслей, имеющих значение для судеб страны. Но Виктор Писоевич повернулся к нему лицом.

– Подходи, не бойся, я не кусаюсь. Мы единомышленники, – сказал Вопиющенко, одаривая товарища улыбкой.

– Да я… я, простите, мешаю, должно быть. Вы того… вы в размышлении о судьбах страны, боюсь нарушить вашу мыслю. И в то же время переживаю за вас… больше, чем за себя. У нас так много врагов, мало ли что? Коммунисты наши враги, социалисты наши враги, демократы – наши враги, москали – наши враги. Кругом враги. Дай Бог вам стать президентом, и тогда все проблемы решим беспощадно, или, как говорят москали: дело будет в шляпе.

– Надо немного потерпеть. До выборов каких-то четыре месяца, а там все в наших руках.

– Да, отряды бойцов будущей революции проходят усиленную подготовку в Галичине и даже под Киевом в бывших пионерских лагерях советского периода. Денег, правда, не хватает: кормить, одевать надо, это все голодные студенты, не только пожрать, но и выпить хотят. Я знаю, простите за откровенность, что в вашу бытность управляющим национальным банком вы заняли, а точнее, взяли кредит у этого банка в сумме сто миллионов долларов, это, конечно, капля в море. Но… могли бы поддержать бойцов, проходящих подготовку к революции в Галичине, а потом, когда станете президентом, можно вернуть эти сто миллионов с лихвой. Уж простите за откровенность. К тому же, надеюсь, американцы не останутся в стороне от нашей революции. Я знаю, что разрабатывается план более тесных, родственных связей с Америкой. Я думаю так: не за горами то время, когда вы станете зятем Америки, а следовательно, и Украина станет американским зятем.

– Да я знаю. А что касается подготовки галичанских боевиков, то слишком много денег сжигают. Надо сократить сроки подготовки. Рукопашный бой, умение пользоваться автоматом, собирать палатки, жить в коллективе и кричать «ура» с утра и до поздней ночи – этому можно обучить в течение недели. А что касается денег – надо подумать. Я вышел на связь со Збигневом Пробжезинским, это он мне невесту предлагает, хочет сделать меня зятем Америки, как будто не знает или не хочет знать, что я женат и у меня дети. Скоро деньги на революцию потекут рекой. Только гляди: язык за зубами.

– Жалко вашей супруги и детей тоже, – с сожалением произнес Поросюк.

– А жена не стенка – можно подвинуть, – промолвил Вопиющенко, улыбаясь.

– Великолепно! Только надо спешить, чтоб не раздумал этот Збигнев, – сказал Поросюк. – Как только денежки потекут рекой, как вы говорите, мы увеличим количество гражданских бойцов, оружие закупим. Нам нужно охватить не менее пятисот тысяч молодежи, иначе революция может не состояться.

– Я должен договориться с генералами из МВД, федеральной службой безопасности, с прокуратурой, Конституционным и Верховным судом. Каждому по сто тысяч долларов надо выложить, иначе пойдут против нас. Буквально завтра я вылетаю в Вашингтон на встречу со Збигневом и постараюсь как можно скорее вернуться. Думаю: сто тысяч привезу в корзине из-под яиц. Это безопасно, как ты думаешь?

– Конечно, безопасно, надо только взять корзину побольше, куда бы поместилось не сто, а пятьсот тысяч. И давайте, не жалейте денег. Я последний костюм с себя продам, лишь бы победа была за нами. Потом начнем распределять должности. – Поросюк растворился в рабски преданной улыбке и путано начал высказывать свои пожелания, причем не впервой: – Мне бы самую скромную должность, господин президент…

– Какую же тебе должность? Ты каждый раз называешь новую должность. То спикера, то министра просишь, то хочешь банком командовать, я уже и сам не знаю, что тебе больше подойдет.

– Лучше должности премьер-министра быть не может, господин президент. Мое правительство возведет настоящее ограждение между нашей великой державой и северным соседом, а все, кто будет сочувствовать москалям, пусть убираются вон из страны.

Вопиющенко нахмурился: в его красивой голове мелькнула мысль о том, что Запад объединяется, а Восток, наоборот – все вразброс, в разные стороны. Поросюк втянул голову в плечи.

– Виноват малость, – сказал он. – Но во всех наших бедах виноваты москали. Они насылают порчу на наше общество, и пока мы их не прижмем к ногтю, нам процветания не видать, как свинье своих ушей. Как только мы разъединимся с Востоком, мы объединимся с Западом. Нам это обещают.

– Я сплю и вижу ридну Украину в составе Евросоюза, а то и США. Представляешь, Поросенок, как мы будем купаться в западной роскоши. Европа, около шестисот миллионов человек, запросто прокормит нас. Нас не так уж и много. Если посчитать, то получается один к двенадцати, неужели двенадцать человек не накормят одного украинца?

В это время водитель прокашлялся и открыл дверь машины.

– Господин кандидат!

– Не кандидат, а будущий президент, Славко. Я тебе сколько раз говорил? Нехорошо получается. Если еще раз услышу, то попрошу господина президента рассчитать вас, – угрожал Поросюк, подмигивая Вопиющенко.

– А это не хочешь? – сказал Славко, показывая комбинацию из трех пальцев.

2

Диана Дундуцик дремала в роскошном кресле, находясь в приемной Вопиющенко уже седьмой час. Хотя здесь было тепло, светло и мухи не кусали, но находиться свыше шести часов на одном месте, сидеть в одном и том же кресле почти треть суток надоест любому, кто занят хоть каким незначительным делом. А Диана – она просто ходячая энциклопедия. Спроси, когда родился Вячеслав Чорновол или когда издал первый звук лидер «Нашей Украины» Виктор Вопиющенко, так она назовет точное время до десятой доли секунды и нарисует полный словесный портрет в мельчайших подробностях. Она немного недолюбливает нового лидера «Руха» Поросюка, но ничего не поделаешь: ее хозяин Вопиющенко и лидер «Руха» Поросюк – два сапога пара, не разлей вода.

К шести вечера секретарь Вопиющенко Татьяна Хмырь засобиралась домой и вопросительно стала смотреть на Диану. В ее глазах застыл вопрос: когда же вы уберетесь домой?

– Что вы на меня так смотрите? Хотите, чтоб я ушла? Зачем вам это? Идите себе с Богом, а дверь не закрывайте. Виктор Писоевич закроет ее сам, он обязательно будет. У меня тут очередной номер газеты «Без цензуры», она не может выйти без его визы. Виктор Писоевич финансирует эту газету, вы должны знать это.