Эдуард Мхом - Хорошая жена (The Good Wife). Жгут! Страница 3

— Просто мне не нравятся женщины. Они… неинтересные.

— Что?

— Не люблю женщин. Они все со мной соревнуются.

— А мужчины — нет?

— Нет.

— У тебя есть друзья-женщины?

— Нет, но у меня и мужчин-друзей нет.

— Как печально.

— Деньги.

— Сколько денег?

— Вдвое больше, чем я получаю здесь.

— Ты продаешь свою душу.

— Не всю душу, всего лишь ее маленькие части.

— Знаешь, я слышала, адвокаты хороши в постели.

— Если тебе нравится сзади.

Ты похожа на копа, которому осталась всего неделю работать. Их всех убивают.

Это ваше сетевое подключение, дамочка. Вам с ним и жить.

— О, Боже, ты параноик.

— Нет, я вегетерианка.

— Что там происходит?

— Это мужские занятия. Офисное жульничество.

— Ты меня поймала, когда я валяю дурака.

— Одна и та же штампованная речь 18-й раз, и ты позволяешь себе немного абстрагироваться.

— Моя бывшая жена спала с одним из Бен Ладенов?

— Послушай, как бы там ни было, Араш Бен Ладен никогда не был причастен к какой-либо террористической деятельности.

— Ага, отлично. Она путалась с хорошим Бен Ладеном.

— Тут все такие милые.

— Ага. Юристы. Милейшие люди в мире.

Сколько раз Иисус осуждает в Библии геев? Ноль. Сколько раз Иисус осуждает разводы? Шесть раз. Но, послушать любого проповедника, кто по их мнению должен гореть в аду? Геи, а не ваши разведенные родители.

— Вы готовили для людей с пищевой аллергией?

— Возражаю, Ваша честь. Эти свидетельские показания нарушают закон об использовании засекреченных материалов.

— Состав еды? Да, это может разоблачить личности бойцов, которые там были.

— Ты будешь с ним встречаться.

— Я раньше никогда этого не делала.

— Никто не делал. Мы находимся в странном мире после 11 сентября. Никакие правила здесь не применимы.

— Дэнни невиновен.

— Поэтому он и на свободе.

— После того, как его пытали.

— Подожди, ты думаешь, сейчас кого-нибудь пытают, при твоем друге Обаме?

— Разве тебе не нужно на твою новую высокооплачиваемую работу?

— Они отложили начало на неделю.

— Как же. По-моему, у тебя нет никакой новой работы. Ты как одна из этих мамочек, что притворяются беременными.

— И часто ты с подобным сталкиваешься?

— Полагаю, вы бы хотели, чтобы я отказал в возбуждении дела, мисс Локхарт?

— конечно, Ваша честь.

— На каком основании?

— На том основании, что как же еще мне проводить полдня по четвергам, если не здесь, с вами троими?

У вас такой внушительный голос, когда вы так тихо говорите. Прямо мороз по коже.

— Знаешь, я… сказала маме что ухожу в новую фирму.

— О, Господи. Хочешь, я позвоню ей и скажу, что ты облажалась?

— Не пытайся меня приободрить.

Сексуальность — это значительная часть нашей культуры, которую изображают в кино, журналах и на ТВ. Однако на рабочем месте сексуальность легко может превратиться… в сексуальные домогательства. Так нечестно.

Даже слова, сказанные с намерением сделать комплимент, могут создать неблагоприятную рабочую среду.

— Быстро ты добралась.

— Да, есть такая штука, называется машина.

— Что за важное дело?

— Мой компьютер опять выкидывает штучки. Знаю, это звучит не так уж важно.

— Боб — коммунист?

— Бен. И Бена я бросила. Это новый. Хал.

— Ты встречаешься с теми, у кого имя длиннее одного слога?

Да, кличка Кличка только все путает.

— У нас проблема. Они думают, что раскрыли дело.

— Понятно.

— Нам нужна… пауза?

— Ты хочешь взять паузу?

— Боюсь, даже если мы так скажем, никакой паузы не будет.

— Слушайте, это была шутка. Я был тогда студентом.

— Да, но это шутка про оральный контакт с Санта-Клаусом. И выражение лица Санты только вредит делу.

У каждого кандидата в возрасте до 40 есть дурацкое фото, сделанное в колледже его придурковатым приятелем.

Ничто не является абсолютно хорошим. Чем старше я становлюсь, тем больше осознаю это.

— Это не имеет ничего общего с политикой Малви и с его моральными принципами.

— Да ладно, "обслуживать" Санту не аморально?

— Это не настоящий Санта, это статуя. И вообще Санты нет, так что и пениса не было.

Раньше я умел гадать на политической гуще, теперь я с трудом понимаю, почему люди здороваются со мной по утрам.

— Кэри, послушай, что я скажу, ладно? Я никогда не говорила этого раньше, но сейчас скажу это тебе. Ты готов? Я не лесбиянка.

— Я знаю много людей, которые не были кем-то, пока не встретили Калинду.

— Что мы можем сделать для тебя?

— Горите в аду вы оба. Страдайте каждый день своей жизни, думая обо мне.

— Это что, учительница?

— Да.

— Она выглядит, как девушка Бонда.

— Она учит пятиклассников.

— Наплевать, она не похожа на учительницу. Они не станут слушать, если она будет так выглядеть.

— Капитан Мойер, у вас есть возражения против гражданских представителй обвиняемой?

— Нет, Ваша честь. Мы это приветствуем. Хотя и за столом защиты немного тесновато.

Я знаю, что план был в том, чтобы через мистера Гарднера добраться до его клиента-наркоторговца, но я считаю, через мистера Гарднера мы должны добраться до… мистера Гарднера.

— Вам говорили когда-нибудь, что у вас механический голос?

— Что? Нет, что вы имеете в виду?

— Один из этих банковских голосов, который говорит вам, что ваш звонок очень важен и на него ответят в порядке поступления звонков?

— Ну, ты поймешь, когда поймешь.

— Глубокомысленно.

— Хлеб занимал важное место в пирамиде. Теперь он причислен к зерновым.

— И что нам делать?

— Объединить наши лоббистские усилия.

— Не поможет. Сейчас все вертится вокруг овощей.

Илай, знаете, как поступить вежливо, когда умираешь? Взять лопату самому.

— Я в состоянии позаботиться о своей жизни.

— Не только твоя, если влияет на мою.

— Илай, видишь этих адвокатов, снующих повсюду? Ты когда-нибудь задумывался, почему они так заняты?

— Потому что они инициативные?

— Потому что они не пытаются действовать в одиночку.

Марта была лучшим кандидатом, но, как обычно, в вашей фирме важно то, кого ты знаешь, а не что ты делаешь.

— Я принесу пару странных дел, и мы их обсудим.

— Конечно, все для вас, ребята из офиса прокурора.

— Мои клиенты, которые бы были выгодны тебе, которых я мог бы представить тебе, если бы я был настолько расположен.

— И как мне тебя настолько расположить?

— Не знаю. Я такой загадочный.

— Это вредит тебе.

— Делиться — это значит быть частью фирмы, зная, что если мне плохо, тебе тоже плохо.

— Что ты думаешь об обязательствах?

— Я думаю, что это то, что люди на себя берут.

— Я знаю, что прерывание — стандартный прием в современном дискурсе, но может быть, вы помните, что я говорил об этом?

— Вы сказали, что вам это не нравится.

— Да. А вы опять перебиваете.

— Заключайте сделку.

— Они хотят непредумышленное убийство.

— Непредумышленное — нет. Вторая степень, четыре года. Куда, черт побери, подевались все жесткие судьи?

— Это пуговица для ливреи из рога, примерно 1840 года, отличное клеймо сзади. Она прекрасна.