Николас Шифоньер - Блюдце, полное винегретов Страница 3

Глава 5: Еще одно чертово кино

1969 год также увенчался выпуском третьего студийного альбома, на этот раз саундтрека к удручающе малобюджетному второсортному фильму Барбе Шредер «Море». Несмотря на то, что «Флойд» ни бельмеса не понимали в странной режиссерской смеси из японских, французских и двоичных слов, они, тем не менее, жаждали написать музыку к фильму.

Роджер Уотерс согласился сотрудничать с композитором–авангардистом и асоциальным элементом Роном Джизином при создании саундтрека к фантастическому фильму «Семь гномов в Пенисляндии», который поставил экстраординарный валлийский режиссер Ффильгиан Смриллиннен. Было записано несколько треков, в том числе «Отлижи своим корешам», «Плексигласовая моча», а также заглавная тема фильма. Однако при виде предварительной версии фильма Уотерс побледнел и потребовал, чтобы бобина № 7 была выброшена. Когда Смриллиннен отказался, Уотерс ушел с проекта навсегда.

В октябре «Флойд» выпустили двойник «Угабуга», который оказался одновременно их лучшей и худшей записью на тот момент. Концертный диск включал блестящие версии четырех из их наиболее известных номеров во всей их психоделической красе. Живые выступления все еще состояли из бессмысленных шумов и загадочных слов, прошептанных на один–единственный аккорд, ибо группа пока что была не в состоянии объединить ноты в настоящую мелодию. Эти слабые места стали до ужаса очевидны на концертном диске, где каждый член группы получил по половине стороны на свои сольные композиции. Гилмор воспринял задание серьезно и написал вполне сносную песню «Узкая дорога», однако Мейсон удовлетворился десятиминутным швырянием теннисных мячей в свою ударную установку и назвал это современным искусством. Райт, засевший с бутылкой скотча за книгу стихов с целью написать что–нибудь серьезное и современное, в итоге нарезался вусмерть и сумел только немного побиться головой о рояль. И, хотя Роджер Уотерс, очевидно, расценил возможность написать песни более серьезно, чем остальные, его шедевр, горькое посвящение погибшему отцу под названием «Солдатский танец», к сожалению, был удален неизвестным звукооператором как раз перед выпуском альбома. Новая композиция состояла в основном из странных повизгиваний и хихиканья, записанных, когда Гилмор и Мейсон обнаружили в гардеробе немного первосортного гашиша. Роджер, очевидно находившийся под воздействием спиртного и пассивного курения, заканчивает трек злобной тирадой.

К 1970 году группа уже отчаялась избавиться от своего обдолбанного и укуренного имиджа. В этом же году «Типа Розовый Флойд» официально отбросили приставку «Типа», модное словечко Андерграундной сцены. Роджер Уотерс изобрел для них новый стиль: невообразимо тесные футболки и здоровенный надувной нос, который можно было использовать на концертах в качестве сценического реквизита. Дэвид Гилмор отказался в том году от мытья головы на Великий Пост, и к пасхе в его спутанной и грязной шевелюре поселились несколько белок, семейка беженцев из Камбоджи и тритон. Именно тогда Ник Мейсон вступил в свой «шляпный период», а Рик Райт начал обзаводиться множеством все более и более странных (и заметно более громоздких) инструментов для садоводства.

Глава 6: Схватки (и роды) со смертью

Очередной альбом, выпущенный «Флойд», — «Мать с атомным перцем» — был встречен без какого–либо энтузиазма — в основном потому, что группа не позаботилась поместить свое название на обложку. Изначально низкие объемы продаж были усугублены и оформлением обложки, на которой не было изображено ничего, кроме коровы в Лессекском поле. Роджер Уотерс имел кое–какие сомнения на сей счет, и в одном из интервью того периода признался, что хотел бы заменить обложку на фотографию собственного эго, которое на тот момент было уж во всяком случае крупнее коровы. По свидетельствам очевидцев Рик Райт пришел в шок при виде неухоженного поля и хотел все переснять на собственном заднем дворе, где группа, возможно, позировала бы вместе с коровой в вечерних платьях (то есть, это группа, а не корова, была бы в платье — хотя и не сказать, что это выглядело бы намного лучше).

И как будто группе было мало ее артистических и музыкальных проблем, вскоре после выпуска «Матери с атомным перцем» они оказались на краю настоящей катастрофы. На званом обеде в турне по южной Европе вокалист The Who Роджер Долтри принял Рика Райта за разряженного в пух и прах сенбернара и высморкался в его юбку–брюки, после чего испортил прекрасную лопату с рукояткой, отделанной замшей. Заметив негодование Райта, Роджер Уотерс схватил распредвал, который они с Китом Муном осматривали, и принялся гонять Долтри по комнате. Но когда к драке присоединился Пит Тауншенд, Уотерс обнаружил, что противник превосходит его и численностью и силой. Засмотревшись на абсолютную чудовищность носа Тауншенда (который Melody Maker недавно признал «одним из пяти величайших рубильников послевоенной Англии», к вящей досаде Уотерса), беспомощный Уотерс был выброшен из окна.

Подвергнувшись такому жестокому потрясению, Уотерс впал в кому и его мозг был признан мертвым. Не долго думая Гилмор и Мейсон затащили безжизненное тело Роджера по лестнице наверх (Гилмор тогда еще сказал «Стив, ты безмозглый болван, на хера было брать номера на десятом этаже? Теперь тащи этого жирного козла!») и уложили его в ванну, заполненную льдом. О'Рурк вызвал главного местного специалиста по клонированию, турецкого рэкетира из Анкары, и за рекордный срок в 72 часа они клонировали мозг Уотерса из небольшого количества клеток кожи, обнаруженных у Долтри под ногтями. Хотя в последующие несколько лет Роджер Уотерс и выказывал нездоровую фиксацию на свиньях и речевых недостатках, он все же вернулся к жизни.

Следующий альбом «Флойд», получивший известность под именем «Муть» (благодаря тому факту, что таково было его название), несомненно оказался наиболее законченной и доступной слушателю работой на тот момент. Первой вещью был энергичный инструментальный джем, названный «Однажды», который Роджер с любовью посвятил Питу Тауншенду (первоначальное название звучало как «Однажды я оторву этот твой шнобель и заткну его тебе в глотку, так что он у тебя из задницы вылезет, ты, ебаный пидор»); в живых же выступлениях той эры Роджер производил множество чудовищных (хотя и совсем–не–пидорских) действий над полноразмерной надувной куклой Тауншенда, вследствие чего группе было запрещено выступать в Небраске и некоторых консервативных сельских округах Алабамы.

К другим жемчужинам этого альбома относятся «Сен Тропез» и «Шимус», волнующая парочка лирических и музыкальных шедевров, в которых завуалированно затрагиваются темы одиночества, расчленения, садомазохизма и органических гербицидов. Вторая сторона состояла из 25‑минутной пьесы, метко окрещенной «Эвита и изумительный разноцветный альбатрос», в которой излагалась история изуродованного человека, жившего в оперном театре вместе с двумя дюжинами кошек и использовавшего свои таланты, чтобы помочь молодой аргентинке стать мессией и суперзвездой. Всемирно известный композитор и дурак, виконт Эндрю Ф. Лойд Уэббер позднее вспоминал: «Муть? Меня не интересовал этот альбом. По–моему, я прослушал только его первую сторону, и никогда даже не думал слушать вторую. И 4 из 5 адвокатов согласятся с этим».

Глава 7: Песни с Томной Стороны

Очевидно, вдохновленный прогрессом, достигнутым на «Мути», Роджер Уотерс, чье эго раздулось до невообразимых доселе размеров, сжав волю в кулак, храбро решил повести группу в совершенно новом направлении. В итоге появилась «Томная сторона Луны», концептуальная сюита, посвященная сложностям нынешней жизни, а также различным способам, при помощи которых молодой человек может осрамиться, если по–настоящему этого хочет — я хочу сказать, если _действительно_ приложит к этому все свои силы. «Флойд» шлифовали пьесу часовой протяженности в дороге многие месяцы, и, наконец, решили включить ее в концертную программу в тех залах, где была публика (в результате группа стала опаздывать на концерты еще сильнее, чем раньше — иногда даже на несколько недель).

Но перед тем, как записать «Томную сторону», «Флойд» заскочили в студию, чтобы сделать саундтрек к еще одному плохому некоммерческому фильму, трогательной истории о японском клоуне по имени Сокорито Обраками. Однако самым важным флойдовским фильмом года стал, несомненно, «Помпезный», концертная лента, снятая в пустом амфитеатре. Группа заплатила за съемку концерта, но удивила и публику, и съемочную бригаду тем, что явилась на целую неделю раньше намеченного. На самом деле они явились настолько рано, что, пока роуди устанавливали оборудование, группа отправилась пропустить по кружечке в ближайший паб, дав возможность отснять дополнительный материал о своем досуге. Наиболее примечательные сцены: Гилмор, шарящий под скамейками в поисках кусочка жевательной резинки, Райт, осматривающий папоротники и бегонии в пабе и дающий смущенным официанткам инструкции по надлежащему освещению и применению химических удобрений. Но пожалуй, самый красочный эпизод был снят в гримерной, где утонченный Ник Мейсон приступает к совершению своего предконцертного туалета и, сверкая дьявольски–желтозубой ухмылкой, говорит: «Обойдусь я без Проктера с Гэмблом».