Наследие Уилта - Шарп Том Страница 3

– Но это же Африка! Перевозка тела обойдется в целое состояние, да и нам слишком далеко ходить на могилку.

– А мне какое дело? Годами никто из родственничков не навещал меня живого. Чего ж покойнику-то о них тревожиться?

– Нехорошо так говорить, и потом – это неправда! – возмутилась леди Кларисса. – Я аккуратно приезжаю каждую неделю, но что будет, если вас похоронят в Кении? Прошу прощения, но вы очень неблагодарны, хоть я нашла вам великолепный приют.

– Возможно, – буркнул старик. – Но могла бы подыскать что-нибудь с названием повеселее.

– Ну раз вы недовольны, поищу в другом месте, – вздохнула дама и, чмокнув в лоб, покинула озлобленного ворчуна.

– Поскорее бы оказаться в отеле, – сказала леди Кларисса, под руку с Евой направляясь к парковке. – Порою дядюшка просто невыносим. Я ужасно рада, милочка, что мы вместе отобедаем. Поедем в моей машине?

«Ягуар» доставил их к «Черному медведю»; дорогой молчали.

– Пожалуй, добрый херес, – ответила Ева на вопрос спутницы, какой аперитив она предпочтет. Однако вместо привычного сладкого хереса ей подали классический сухой, а себе леди Кларисса заказала большой фужер сухого мартини.

– Уф, славно! – хорошенько прихлебнув, выдохнула она и откинулась на стуле. – Знаете, на прошлой неделе в Центре я видела мисс Клэнси, которая обмолвилась, что ваш муж преподает в Фенландском университете. Стало быть, он прекрасный педагог. Что заканчивал?

– Кембридж, – ответила Ева, понятия не имевшая, где учился Генри.

– Хм... Часом, не знаете, какой именно колледж?

– Тогда мы еще не были знакомы, но, кажется, он упоминал Портерхаус.

– Изумительно! Мой супруг тоже там учился и чрезвычайно обрадуется однокашнику – будет о чем поговорить. Бедняжка, ему так одиноко... Скажите, дорогая, не согласится ли ваш муж подтянуть по истории моего сына Эдварда? Видите ли, я хочу послать его в Кембридж, предпочтительно – в Портерхаус.

– Конечно, согласится, – натужно улыбнулась Ева. – Я абсолютно уверена.

– Чудесно! Понимаете, Эдварда весьма дурно обучили в так называемой частной школе под Лидлоу, вся частность которой лишь в том, что она стоит безумных денег и расположена у черта на куличках. Проку никакого. Мальчику надо сдавать историю, а было всего три занятия. Мы угрохали кучу денег, милочка. – Леди Кларисса подозвала сомелье: – Повторите мартини, только сделайте наполовину с джином, а вермута поменьше. Сейчас я вовсе не почувствовала джин, сплошной вермут. И еще бокал хереса для моей гостьи.

– Думаю, мне хватит, – сказала Ева, которой не глянулось знакомство с сухим хересом. – Еще предстоят поездки, и я не хочу лишиться прав.

– Милочка, два бокала хереса погоды не сделают, – увещевала леди Кларисса.

Под натиском первой порции и явно состоятельной дамы, называвшей ее «милочкой» и державшейся с ней как с ровней, Ева сдалась.

– Тогда позвольте мне оплатить второй заход, – сказала она.

К счастью, леди Кларисса лишь отмахнулась:

– Обед входит в гостиничный счет. Приезжая к дядюшке и за покупками, я всегда здесь останавливаюсь. – Она закурила. – И потом, за все платит муж. Он такой душка.

– А как же вы поедете домой? – спросила Ева. – Вдруг полиция остановит и заставит дыхнуть в трубочку?

– Неужто вы думаете, я сяду за руль? Есть водитель. Вообще-то он механик, но по совместительству еще и шофер. С утра я его отпустила, а сейчас он где-то здесь околачивается. Нет, под градусом я и дома не езжу, хотя полиция никогда меня не останавливает. Одна из выгод моего замужества: Джордж, видите ли, МС. – Заметив Евино недоумение, леди Кларисса пояснила: – Конечно, будь он капельку тщеславнее, давно стал бы КА[2], но ему лень. В сущности, мы живем каждый своей жизнью. – Прикончив джин с толикой вермута, она встала: – Допивайте и пошли обедать.

Будучи ни бе ни ме в акронимах, Ева обрадовалась смене темы. Отставив бокал с хересом, она проследовала за леди Клариссой в обеденный зал. К концу трапезы, сдобренной, по настоянию хлебосольной дамы, бокалом белого вина, жизнь казалась лучезарной. К кофе леди Кларисса, за обедом уговорившая бутылку белого бургундского, заказала арманьяк. Ева лишь пригубила напиток, но спутницу ее это не удовлетворило.

– До дна! – приказала она, залпом осушая свой фужер. – Сейчас поймете, как это способствует пищеварению.

Ева подчинилась и сразу о том пожалела. Лишь теперь возникла тема Уилтова жалованья за репетиторство.

– На всем готовом ваш муж будет получать тысячу пятьсот фунтов в неделю. Если Эдвард поступит, премия пять тысяч. Времени полно – два каникулярных месяца. Я понимаю, предложение наше – как снег на голову, а вы, наверное, уже спланировали отпуск...

– Каждое лето мы проводим в Озерном крае. – У Евы чуть заплетался язык. В голову ударило спиртное, а пятитысячная премия только усилила кружение.

– Поменяйте планы и милости просим к нам в имение. Бесплатно поселитесь в меблированном коттедже. Неподалеку прелестный пляж. Уверена, поместье вам понравится. – Леди Кларисса помолчала. – Наверное, вам надо все обсудить с мужем, да и мне следует с ним повидаться.

Убежденная, что Уилт не произведет хорошего впечатления, Ева поспешно замяла эту жуткую идею:

– К сожалению, на выходные он уехал проведать матушку. Последнее время ей нездоровится.

– Сочувствую. Знаете, в следующие выходные я опять приеду, чтобы устроить зловредного дядюшку в приют. Вот сквалыга! Я в лепешку расшибаюсь, а ему все не по нраву. Может, тогда и встречусь с вашим мужем?

Ева неопределенно кивнула. Придется поднатаскать Уилта, иначе он все испортит. Леди Кларисса встала из-за стола:

– Пожалуй, вздремну перед дорогой. Было очень приятно поболтать с вами, дорогуша. И я чрезвычайно рада, что вы вполне нормального размера.

Она вышла из ресторана, оставив озадаченную Еву гадать, при чем тут ее размер. Может, дамочкин сын карлик или... как там... недомерок? Но тогда следовало бы интересоваться размером Уилта... Чудной обед, но еще чуднее самочувствие от всей этой выпивки. Ева взяла такси, бросив свою машину на стоянке Центра. Дома ее сморило внезапной дремой, и она очнулась лишь к вечеру, не особо помня, почему вдруг разлеглась на полу гостиной. «Слава богу, Генри еще нет, а то была б картина...» – проскрежетала мысль в тяжелой голове.

Ева напрасно тревожилась. Наступил вечер, а наспех приготовленный супругу ужин так и стоял нетронутый. Размышляя о радужной перспективе, которую сулили нежданные деньги, Ева, мурлыча под нос песенку, убрала мясо и спаржу из духовки в холодильник. Потом глянула какой-то телефильм и решила не дожидаться возвращения мужа. Выключила свет и улеглась в постель, надеясь, что у Генри есть ключ от входной двери. «Наверняка весь вечер проторчал в пабе и набрался», – подумала Ева.

Уилт набрался. Двойной скотч был залакирован пинтами крепкого пива. По выходе из паба Уилт и Брейнтри очутились в кромешной тьме, ибо, как назло, во всем квартале не горели фонари. В результате Генри слегка поплутал, прежде чем выбрался к мосту, указующему путь домой. В его районе фонари горели, но сам дом был темен. Уилт потратил изрядно времени, чтобы в кармане нащупать ключ, а затем с очередной попытки попасть им в скважину. Но цель оказалась ложной. Ева так боялась грабителей, что месяц назад установила вторую, чрезвычайно надежную личину. Бесполезный ключ выскользнул из рук.

– Хлябь твою твердь! – промычал Генри и, качко присев на корточки, зашарил по земле, но тут о себе напомнил мочевой пузырь. Уилт шагнул к лужайке и уже откликнулся на его зов, когда в доме напротив вспыхнул свет, озарив соседку, миссис Фокс, выглянувшую из окна. Уилт резво отвернулся, вернее, хотел отвернуться, но, будучи в стельку пьян, заплелся в собственных ногах и ничком рухнул на только что самолично увлажненную травку. Единственным утешением стало то, что теперь от соседских глаз его скрывала живая изгородь, окаймлявшая палисадник.