Басни дедушки Феди - Фёдор Фёдорович Никольников Страница 3

Хрен редьки не слаще

пословица

Под жухлою картофельной ботвой

Худая, тощая Медведка

Жука чуть не забрызгала слюной,

Желчь излила с насмешкой едкой:

«Ты пришлая, залетная Букашка,

Ведешь себя, как местная Свинья.

Жрешь день и ночь. Тебе во всем поблажка.

А пред людьми всегда виновна я.

Я коренная. Здесь родилась и крестилась.

Чинить голодомор нам тут не надо.

Вот перышко тебе. Воткни на милость

И с ним лети в родное Колорадо!»

«Защитница несчастного народа !-

Жук возразил: – Не я ль здесь агроном?

Не ты ли под землей на огородах

Ешь клубни зрелые, отборные притом?

Язык же у тебя, что помело!

Боюсь, поднимут на смех тебя люди…»

«О кей! Коли на то пошло,

Пускай Картошка нас рассудит!»

Тряхнув с негодованием ботвой,

Картошка им ответила сердито:

«Не вижу разницы меж вами никакой:

Вы оба тунеядцы-паразиты!»

Замужество с приданым

В лесу законы соблюдались строго,

Но беспредел пробрался и в леса.

Льва немощного, старого, больного

Задрали сообща Медведь, Барс и Лиса.

Вздохнули звери с облегченьем,

Никто по Льву не уронил слезы.

Но вскоре радость заменили огорченья

Из-за вражды Медведя и Лисы.

Друзья смертельными врагами стали.

Во сне такое не приснится,

На ум кому придет едва ли:

Женой Медведя стала Львица!

Не в решете тут чудеса,

Здесь просто нечему дивиться:

Нужна Медведю не Лиса,

А позолоченная Львица

История квартирная

Родись, крестись, женись, умирай –

за все денюжки давай.

пословица

Грудь в орденах, весь в шрамах, но живой

Пришел с войны Топтыгин-победитель.

Ему бы крышу получить над головой,

Да все в развалинах. Уж тут – простите!

Пришлось блиндаж разбитый обживать.

Стал на учет. А очередь – все мимо…

Приспело малых в школу отправлять,

А там – призыв грядет неумолимо.

Жена скончалась. Сам едва скрипит.

Соседи появились слева, справа;

И всякий Свин быть паном норовит,

Блиндаж отхрюкать зарится лукаво.

Решил приватизировать жилье –

Оставить внукам огородик с садом.

А кинулся – хоть в гроб ложись живьем:

Представить гору разных справок надо.

К кому ни обратишься – «Дай!» «Плати!»

Бочонка меда будто на бывало.

Опять Лиса болеет, Слон в пути,

Крот «за бугром». И всем все мало!

То штамп не там, то подпись неясна;

То нет печати, то не та бумага.

Медведь устал. Совсем лишился сна.

Взревел и в лес направился бедняга.

У новой эры на пороге

Одно спасенье – жить в берлоге.

Нора Ежа

Нора Ежа, уютна и тепла,

Для змей бельмом в глазу была.

Но вот Еж старый занемог…

Змея подумала: – Нору мне дарит бог!

Слабел заметно Еж. Стал тощ и хил,

Но умирать он явно не спешил.

Однажды, когда Еж лежал безмолвно,

Змея в нору залезла вероломно;

Пыталась потеснить хозяина слегка,

Да напоролась вдруг на иглы старика.

Еж ощетинился! Так давонул ее со зла,

Что гостья чуть живая уползла.

Мораль ясна: в норе Ежа

Змея отнюдь не госпожа.

Интеллект бараний

Баран-научное светило! Не дебил,

Не олух там царя небесного какого;

Официально /!/ приглашенье получил

Блеснуть менталитетом гения земного.

Глаза на лбу. Как колесо, баранья грудь.

На каждом перекрестке, как глашатай,

Баран орет: «Я в США готов блеснуть

В любой лаборатории любого Штата!»

Блеснул, да только не умом. Баран!

На деле он – ни бэ, ни мэ, ни кукареку.

Работу потерял… Ни цента – за свой сан;

Похожим внешне стал на нищего калеку.

С позором возвратился он домой,

Как «секонд хэнд». Глаза потупил долу.

Под корень стриженый. Небритый и худой.

Не муж ученый, а небесный олух!

Господь! В башку втемяшить помоги

Любителям набить карманы,

Что в мире ценятся мозги,

А не безмозглые бараны.

Невидимое жало

Кто в чин вошел лисой, тот в чине будет волком

пословица

Отстал от стаи Шакаленок.

Он слышал от отца еще с пеленок:

Съедобно все на удивленье,

В чем есть хоть признак шевеленья;

Знал: в поле- мясо даже жук,

Будь он о дюжине голов и рук.

Шакал – храбрец со стаей в стаде,

А в одиночку нападает сзади.

Глупышка Скорпиона увидал

И принял за жука. Чем не еда?

Тот поднял хвост острастки ради,

Чтоб Шакаленок не подкрался сзади.

Был в добром настроеньи Скорпион,

И потому сказал беззлобно он:

«Тебя, глупышку, проучить бы не мешало,

Да жаль тупить напрасно жало.

Стрела, коль с ядом, валит и Слона.

Опасна сила, если не видна».

Но Шакаленок был упрям и глуп

И тут же напоролся на иглу.

Известно с незапамятных времен:

Не так опасен Скорпион,

Как незаметный, ядовитый хвост;

Так не опасен грозный Сам,

Как его Зам,

Коли к тому ж он жук-прохвост.

Ехидный Хамелеон

В клубок гадюк попал Хамелеон,

Чуть дух не испустил со страху он.

То вороном чернел, то был, как мел;

В лице меняясь, еле уцелел.

Вдогонку змеи бросились за ним,

Но был Хамелеон неуловим:

Менял свои одежды на ходу,

И таял перед носом на виду;

То замирал сучком, то будто в ветку врос…

Не перечесть его мудреных поз.

Нет бы судьбу свою благодарить,

Да вздумал он пред гадиной съязвить:

И тут же поплатился дурачок,

Некстати высунув свой длинный язычок.

Коль в жизни в «серпентарий» попадешь,

Спрячь свой язык: погибнешь ни за грош.

Лакей-Трезор

Служить бы рад, прислуживаться тошно

А.С. Грибоедов

Однажды темной ночью Вор,

Как тень, во двор пролез.

Он знал, что сторож – злой Трезор,

А Граф – богат, как Крез.

Риск был достаточно велик,

Но как тут не рискнуть?

Вовнутрь Вор чрез балкон проник,

На ощупь метя путь.

Но тут вдруг пасть Трезор открыл,

И Вора след простыл…

Всю ночь пролаял верный Пес,

Спать Графу не давал,

За то был высечен до слез

И водворен в подвал.

Служить служи, да не лакействуй очень.

Кому ты служишь, между прочим?

Несешь ли службу, молча мучась,

Или собачью разделяешь участь?

Азартный волкодав

Полкан – герой из волкодавов старых.

Герой народный, не какой-нибудь!

Гроза для злых волков, матерых, ярых:

Не раз сходился с ними грудь на грудь.

Но Пес устал бессонными ночами

Сидеть в засаде, поджидать воров.

И надо же, один, скрипя зубами,

Решил напасть на логово волков.

Полкан рвал и метал! Но волчья стая

Сбежалась на тревожный вой.

И он один,