Петер Карваш - Чёрт не дремлет (сборник) Страница 30

Когда печальное известие об этом дошло до короля, он велел затянуть всё королевство ещё более чёрным сукном, а почтенную комиссию в полном составе послал работать на производство.

Когда и средний брат не вернулся, а добрый отец почил вечным сном, младший брат Янко отправился по свету искать себе пропитания. Идёт-бредёт он по горам высоким, по долинам глубоким, через рощи зелёные и леса дремучие, и пришёл он в столицу, затянутую чёрным сукном. От добрых людей он узнал о горе принцессы, а также о страшной нехватке положительных героев.

— Я, конечно, не герой, — думает он, — ну, да ладно — пойду попытаю счастья, авось чем-нибудь развеселю бедняжку.

Вооружённой страже у ворот замка он объяснил, что, последовав официальному призыву, явился просить руки принцессы. Услышав это, стража спустила на него свирепых псов и безбожно обругала его: мол, с положительными героями у неё богатый опыт, что ни положительный, герой — то обманщик, прохвост, плут, негодяй и мошенник один другого чище.

Янко очень удивился, но не сдался и стал упорно размышлять, как попасть к красавице принцессе. Он пробрался во дворец через кухню и попросил взять его в трубочисты. Так оно и случилось. Его взяли, и стал Янко служить в королевском замке. Все его полюбили за добрый нрав, хвалили за хорошую работу и вскоре выбрали профоргом.

Как-то утром наш трубочист расхаживал по королевскому саду и обдумывал предстоящее выступление на общем собрании, как вдруг открылась калитка и… угадайте, кто вошёл в сад? Печальная принцесса! Сердце так и затрепетало в груди молодца, он не поленился, подошёл к королевской дочери и промолвил:

— Ваше величество принцесса! Много я слыхал о тебе и, признаюсь, думал, что ты какая-нибудь куколка-попрыгунья, капризуля-щебетунья или модница-жеманница, а ты — девушка как ягодка. Позволь мне вечером прийти развлечь тебя.

Смотрит принцесса, смотрит на грязного трубочиста и от смущения словечка не вымолвит. Молодец истолковал это по-своему: «Приходи, если хочешь». И вот, когда стемнело, он быстро взобрался по громоотводу в башню принцессы.

Сначала он рассказывал ей о зелёных холмах и голубом небе, о крутых скалах и бурных ручьях, возле кото-торых прошло его детство, где вольный ветер разносит аромат лугов и песни свирели.

Потом тихонько признался, что из тёмной каморки за кухней долгими ночами глядел на её окошко и замирал от любовной тоски.

Наконец он посмотрел принцессе прямо в глаза и предложил ей бросить всё и уйти с ним в широкий мир, а уж он сумеет прокормить её вот этими рабочими руками; в крайнем случае он будет писать сатирические рассказы.

Сказав всё это, он крепко обнял принцессу и поцеловал её в вишнёвые уста. Нужно отметить, что принцессе это ужасно понравилось.

Но тут отворилась дверь, и в страшном гневе вбежал король.

— Предательство! — закричал он. — Помогите! У меня хотят украсть дочь, королевство превратить в республику, а меня пустить по миру!

— Да что вы, ваше королевское величество отец, — ответила принцесса и проворно бросилась к его ногам. — Это добрый-предобрый молодец, и я люблю его чистой и невинной любовью.

— Как так? — продолжал греметь король, даже не слушая, что говорит ему дочь. — Да какой он положительный герой? Разве я вижу его в развитии? А скажи, не слишком ли он совершенный? Достаточно ли он человечен для королевской дочери?

— Я не знаю, — отвечает принцесса, — но это хороший, честный, трудолюбивый и, главное, красивый молодец, в сердце его — любовь, а в голове — острый ум, я его люблю, и всё!

Когда король понял, что с дочерью не договорится, он принялся звать на помощь, и в башню принцессы со всего замка стала сбегаться стража. Увидев это, Янко схватил принцессу в объятья, прыгнул из окна прямо в седло самого горячего скакуна и помчался во весь опор, только искры из-под копыт посыпались. Перескочили они через стену и ров замка… И точно сквозь землю провалились — их и след простыл.

Король тотчас же послал в погоню за ними отборный эскадрон, чтобы они привезли беглецов живыми или мёртвыми, а без них не возвращались, если не хотят стать на голову короче.

Проскакал Янко с принцессой по семи горам, да по семи долинам, и подъехали они к мосту.

— Бог в помощь, мостик, — говорит Янко, — пропусти нас.

— Пропущу, почему не пропустить, — отвечает мост. — Но скажи мне, почему я, бедный, должен здесь стоять, если подо мной нет никакой воды?

Задумался Янко и так сказал:

— Ты здесь, милый мост, для рифмы. Перед тобой, наверное, был «рост», вот тебе и приходится волей-неволей стоять тут.

Мост поблагодарил за объяснение, влюблённых пропустил, а погоню задержал: удалился куда-то, так как здесь ему было нечего делать.

Проскакали снова Янко с принцессой по семи горам и по семи долинам и видят — стоит перед ними поперёк дороги высокий забор.

— Бог в помощь, высокий забор, — молвил Янко, — расступись перед нами, пожалуйста, расступись.

— Расступлюсь, почему не расступиться, — отвечает забору. — Но сначала объясни мне, зачем я стою здесь посреди чистого поля, поперёк дороги, раз мне здесь и ограждать; нечего?

Задумался Янко и говорит:

— Ты стоишь здесь, милый забор, по вине корректора из издательства «Словацкий писатель». Было написано, что здесь стоял высокий собор, но корректор по собственному почину выправил так, что получилось — стоит высокий забор. Вот тебе и приходится волей-неволей стоять.

Поблагодарил его забор за объяснение и расступился, влюблённых пропустил, а погоню задержал.

Поскакали Янко с принцессой дальше, миновали они ещё семь гор и семь долин и прямо перед собой увидали стеклянную гору, а возле неё чудище какое-то.

— Бог в помощь, чудище, — говорит Янко. — Перенеси нас через стеклянную гору.

— Я не чудище, — слышат они в ответ, — я жар-птица и только никак не пойму, почему у меня нет ни ног, ни головы, — с мухой и то справиться не смогу и до утра вряд ли доживу.

— А, — не задумываясь, отвечает Янко, — не иначе, как тебя обработали для радиопередачи. Что же ты, бедняжка, будешь делать?

Ничего не ответила жар-птица, и через стеклянную гору их не перенесла; Здесь-то их и настигла погоня. Не успев ещё подъехать, всадники громко закричали:

— Мы к вам не со злом, а с добром! Его величество король изволил скончаться, и народ тебя, красивый Янко, избрал королём, чтобы ты вступил на престол и раз навсегда уничтожил злого дракона Крикритити, который лютует в нашем королевстве.

— Ну как? — обратился Янко к принцессе. — Приступить к исполнению обязанностей или уедем в деревню и будем там жить на средства литфонда?

— Приступай, милый, — стала просить принцесса, после того как горючими слезами оплакала отца.

— А вдруг, — колебался Янко, — за это время какая-нибудь почтенная комиссия определит, что я недостаточно положительный? Или, того хуже, найдёт другого, более положительного героя, который её удовлетворит?

Принцесса покачала златокудрой головкой и молвила:

— Думаю, что комиссия до самого судного дня не найдёт положительного героя, который отвечал бы её требованиям. А если бы и нашёлся такой, то наверняка не многого бы стоил. Это я по опыту знаю.

— Ну так пойдём, — решил Янко и во главе славного войска торжественно, под звуки труб, вернулся в столицу.

Затем он, не мешкая, отправился в чисто поле, чтобы подстеречь лютого дракона и со света его окончательно сжить.

Ждёт Янко, ждёт, а о драконе — ни слуху ни духу. Буря не шумит, земля не дрожит, серное пламя не сжигает всё живое. Наоборот, царит тишина, как в секции прозаиков через час после начала дискуссии.

Вдруг видит Янко: идёт по чисту полю обыкновенный смертный в сером пальто, руки в карманах, воротник поднят, а на голове котелок. И спросил его, Янко, не видел ли он где-нибудь Крикритити, дракона третьего разряда. Человек посмотрел на Янко, махнул рукой и огрызнулся:

— Ну… я Крикритити.

— Да ты что?! — удивился молодец. — А где же твои девять голов и хвост, почему ты не извергаешь пламя, не завываешь нечеловеческим голосом и не смердишь невыносимо?

— Никогда я не извергал пламени, не завывал и не смердел невыносимо, — отвечал ему человек в сером пальто. — Пораспускали тут люди обо мне всякие слухи!

— Позволь, — не сдавался молодец, — но ведь ты фосфором и серой уничтожал всё живое, а бывало, и в куски рвал положительных героев.

— Что поделаешь, — признался человек, — приходилось поддерживать свою репутацию. Один мой знакомый — заведующий кладовой на кинофабрике — поставлял мне бенгальский огонь. Но это были заблуждения молодости… «О, где вы, дни былые!..»

— Ну и что? — допытывался Янко. — Теперь без дракона жить будем или как?

Дракон Крикритити пожал плечами и вдруг мечтательно произнёс: