Коростышевская Татьяна - Мать четырех ветров Страница 37

— Кабальеро еще передал вам письмо, — предупредитель­но посыпая мои каракули песком, сообщил алькальд. — Оно на рутенском, видимо, чтобы сообщенные в нем сведения не достигли посторонних глаз.

Я усмехнулась про себя. Судя по информированности дона ди Сааведра, предосторожность Ванечки лишней не была. Я рассеянно пробежала глазами убористые строчки. Ничего тайного, о прибыли мне сообщают. За неделю они умудрились провести четыре представления и получить впе­ред за спектакль в честь праздника Урожая. С ректора, заме­тьте, получить! С мэтра Пеньяте! Вперед! Мое уважение к Ванечкиным деловым качествам выросло по прочтении от­чета безмерно.

Аккуратно свернутые бумаги опустились в мой рукав. В ближайшее время надо будет лицедеев посетить — разо­браться, что к чему, да выяснить, не замыслил ли прежний хозяин каких темных делишек.

— Благодарю вас, любезный дон ди Сааведра.

— Пустое… Освидетельствование подобных договоров яв­ляется одной из моих обязанностей.

Я поднялась со всем доступным изяществом, покряхты­вая от усилий. Агнешка предупредительно поддержала меня под локоть.

— Желаете отдохнуть перед ужином?

Взгляд льдисто-серых глаз алькальда ощущался щекот­кой на скулах, плечах, от подбородка до кончиков пальцев. Опасность! Какой, к лешему, отдых? Бежать надо, да так, чтоб только пятки…

— Желаем, — ответила за меня Агнешка и ойкнула, ощу­тив, как мой каблук наступает на ее ножку. — Лутеции нужен отдых.

Не знаю уж, какие великие планы на ближайшее время были у дона ди Сааведра, но Агнешка их пресекла на корню. Вежливо отказавшись предоставить меня заботам алькальда, отдала распоряжение слугам и под руку дотащила меня до какой-то полутемной спальни. Я без сил упала на застелен­ную атласным покрывалом кровать.

— В полночь, говорят, звездопад намечается?

— После ужина будем им на террасе любоваться, — отве­тила водяница, ослабляя шнуровку моего платья. — Тебе для полного счастья зрелищ недостает?

— Желание загадать хочу заветное, — серьезно ответила я. — Чтоб достопочтенный мэтр Пеньяте в таком же поясе, в который меня обрядить велел, сам пожил — недолго, седми­цы две всего.

— А потом?

От прикосновений тонких пальцев девушки мне стало не­много легче.

— А потом я на его могиле летку-енку сбацаю!

— Неужели все настолько плохо? — В серебристом голос­ке мне послышалась искренняя тревога. — Может, тебя обра­дует, что Дракон осведомлен о твоих затруднениях?

— Рыдаю от счастья! — фыркнула я. — Валашский госпо­дарь мизинцем не пошевелит, если в том его выгоды не будет.

— Не плачь, ну не плачь, пожалуйста. Он что-нибудь обя­зательно придумает. В конце концов, его сила вместе с твоей заперта.

Я приподнялась на локте и грозно шмыгнула носом.

— Мне приятно твое сочувствие, только я князя давно знаю. У него этой силы — хоть ложкой ешь. Знаешь, какие он чудеса при мне вытворял?

— Какие?

Водяница сосредоточенно творила какую-то волшбу.

— Ты, Лутеция, подробно мне про его чародейства расска­зывай. И не шевелись пока. Говори, только не дергайся. На спину ляг, вот так… Расслабь члены…

Я прикрыла глаза.

— Агнешка, ты единорогов когда-нибудь видела?

— Нет. А ты?

— А я видела, и князь наш мне в этом немало поспособст­вовал…

История моя выходила запутанной и многословной. Вос­поминания о зеркальных лабиринтах, тысяче радуг, индриковом племени, которое вернулось в наш мир, духе серебря­ного озера и старой колдунье извергались из меня бурным потоком.

— И оказывается, вассальную клятву поцелуем скреплять требовалось. Вот тогда я первый раз увидела, как двое муж­чин целуются.

Агнешка расхохоталась и прилегла рядышком.

— А сегодня твое образование пополнилось еще и зрели­щем целующихся женщин. Что, донья Ягг, можешь теперь сказать, что все в этой жизни повидала?

— Не могу. В этом мире еще столько всего! И не только в этом мире — есть же и другие… У меня планов-то громадье.

— Я тоже многое успеть хочу, — кивнула княжна. — Толь­ко в Элории у меня это не получится…

Тихая дрема исподтишка утаскивала меня в далекие дали. Магичкой Агнешка была отменной — своей железной сбруи я почти уже не чувствовала. Скрыть протяжный зевок не по­лучилось.

— Я тебе столько всего наговорила, кроме главного: не рассказала, какой Влад сильный колдун.

— Великий колдун Влад Дракон, — так же сладко зевнула девушка. — Пример для подражания… Ходят слухи, он же­нат?

— Ненадолго. Как только его случайная супруга соизво­лит с ним поговорить, будет твой эталон свободен как ветер.

— Ну, значит, ты эта «случайная супруга» и есть? Демон тебя раздери, Лутеция, я из-за твоих секретов кругленькую сумму товаркам проспорила!

— Никто ничего не знал! — обиженно возразила я. — И не узнал бы никто, если бы…

— Наивное дитя! Что значит — никто? На твои поиски лучшие боевые маги направлены были. Ты, что ли, с каждого клятву молчания стребовала?

— Нет, но…

— Кому надо было, тот осведомлен, уж будь уверена! По­годи… Ах, какая комбинация! Почему мне сразу это в голову не пришло?

Я села на постели и уставилась на раскрасневшуюся водя­ницу.

— Поделись мыслями! Ну, давай же, не томи! Что за ком­бинация?

Агнешка вскочила на ноги и взволнованно заходила по комнате. Каблучки туфель отбивали веселую дробь, как бы отмечая важность всего сказанного.

— Что у нас имеется? Один великий колдун и…

— Кто еще?

— А больше никого не надо. На нашем великом колдуне лежит печать запрета, поэтому, если хочешь его где-нибудь запереть, лучшего места, чем остров Элория, не сыщешь. По­пасть он сюда попал с чьей-то помощью, но это сейчас не важ­но. Значит, цель номер один — заманить — достигнута. Цель номер два — лишить магических сил. Тоже исполнено. По удачному стечению обстоятельств на этом острове оказыва­ется возлюбленная великого колдуна, и он не в силах сдер­живать страсть… Лутеция, прекрати меня с мысли сбивать! Твои чувства мы сейчас не обсуждаем! Колдун инициирует свою… ну, хорошо, не возлюбленную — девушку, просто де­вушку, и на время теряет свои силы. И тут приходит черед цели номер три — сделать так, чтоб магические силы к нему не вернулись. На девушку надевают пояс, и сила воды надеж­но заперта!

Я следила за мыслью Агнешки с открытым ртом.

— Что скажешь? — горделиво спросила та, останавлива­ясь напротив. — Разве я не умница?

— И дальше что?

— А дальше я сделаю такую головокружительную карьеру на континенте, что все местные колдунишки лопнут от зави­сти!

— Я не о том. С Драконом что? Он здесь, он обессилен. Что дальше намеревается сотворить с ним этот «великий комбинатор», чьи планы ты сейчас так правдоподобно изло­жила?

— Не знаю, — пожала плечиками княжна. — Но обязатель­но выясню. Мне очень хочется с этим человеком поговорить, свое восхищение выразить.

Слыхала я, что любой мастер, который в своем деле под­наторел, становится странноватым. Сейчас передо мной сто­яло и притопывало в нетерпении живое тому подтвержде­ние. Комбинаторша ляшская!

Вся дрема слетела с меня в мгновение ока. Какой сон, ког­да тут такие дела творятся!

— А ты, оказывается, не только в магии сильна, донья Брошкешевич! Выражаю тебе свое восхищение. Браво!

Довольная Агнешка ответила мне шутовским поклоном.

— Надо теперь Дракону об этом всем сообщить.

Я не возражала.

— Когда беседовать с ним будешь, разузнай, пожалуйста, зачем он в Кордобу явился, кто ему эту мысль подсказал.

— Непременно. Тогда мы сможем понять, кто за всем этим стоит. А ты…

— А я в уголке посижу, — усмешка получилась кривова­той, — с семечками. У меня, любезная донья, ворох других дел, никак с валашским господарем не связанных. Так что сами свои проблемы решайте, коллегиально, так сказать, внутристихийно.

— Об Игоре ты позабыла, что ли?

— А убийство-то здесь при чем? — раздраженно переспро­сила я и чуть не зашипела, осознав собственную глупость. Если бы не смерть романского ветреника, ничего бы не было — ни дознания, ни ареста. — Не отвечай! Я поняла. То­лько никто не знал, что я в Квадрилиум вернусь — ни единая живая душа. Это просто случайность.

— Ну, ну… — покачала головой собеседница. — А ведь если на мгновение допустить, что это ты за всем стоишь… — И дви­жением руки заставив меня подавиться возражениями, про­должала: — Некая донья, движимая чувством мести, вызыва­ет своего супруга, проводит с ним ночь, а затем виртуозно ра­зыгрывает роль жертвы, запирая в себе всю отобранную у Дракона силу. Здорово, правда? А что же теперь? Убить мер­завца, пока он развода не добился, и самой на трон взойти. Вдовствующая императрица Лутеция. Звучит?

И тишина, тяжелая и душная, повисла между нами в этот момент. Потому что получалось, ёжкин кот, очень складно. Я и так и эдак вертела в голове известные мне факты, и при лю­бых раскладах история, только что придуманная ляшской княжной, выглядела очень достоверной. Выглядела бы, если б я была не я, а некто более практичный и бессовестный.