Сборник - Еврейское остроумие. Десять заповедей Страница 4

– Значит, ему было нужно. До сих пор я не знал этого, но теперь я должен увеличить ему месячное содержание.

Когда Леви Ицхака попросили стать главным раввином Бердичева, он согласился при условии, что старейшины не будут привлекать его к обсуждению вопросов местного самоуправления, за исключением тех случаев, когда они соберутся принимать новые законы. Пару месяцев спустя старейшины пригласили его на городской совет. Когда он явился, глава общины обратился к нему:

– Ребе, нам нужен ваш совет. Мы собираемся огласить новый закон, запрещающий нищим стучаться в двери горожан с просьбой о милостыне. Отныне бедняки будут ежемесячно получать помощь из общинной казны.

Ребе строго посмотрел на него:

– Насколько я помню, вы обещали приглашать меня только для обсуждения новых законов. А этот закон практиковался в Содоме и Гоморре с незапамятных времен!

Согласно Торе, женщина во время месячных считается ритуально «нечистой». Чтобы «очиститься», она должна сходить в микву и совершить омовение.

В микве поссорились жена раввина и хонте (проститутка): кому из них купаться первой? Для разрешения спора обратились к ребе. Тот вынес решение: первой должна купаться хонте. Его жена возмущена.

– Я тебе сейчас все объясню: ее ждет все местечко. Так что, ради блага общины ты не можешь немного подождать?

Несмотря на некую суровость правил и обилие запретов, у еврея есть возможность оставаться праведником и войти в Царство Небесное. Важно лишь вовремя совершить тшуву, попросту говоря, покаяться в своих грехах и грешках.

Услыхал ребе Ицхак-Меир из Гур, как вздыхает ребе Яков из Радзимина и спросил:

– О чем вздыхаешь?

– Да вот, Тора рассказывает о наших великих предках, как они грешили и каялись, грешили и каялись – золотой телец, ропот в пустыне… Великие дела происходили, а сейчас…

– Да уж, – вздохнул ребе Ицхак-Меир. – Из наших грехов вторую Тору не напишут…

Ребе Иссахар-Бер Радошицер обратился к своему учителю, «Видящему из Люблина»:

– Помоги мне сделать тшуву!

– В каких же грехах ты каешься? – спросил учитель.

– Я хуже худшего из грешников: тот, по крайней мере, знает свои грехи, а я вот ничего и припомнить не могу!

– И я, как ты, хочу раскаяться, да не знаю в чем, – вздохнул учитель.

Ученик спросил у ребе Авраама-Йошуа Гешеля:

– Сказано в Талмуде: «Тому, кто говорит: согрешу и покаюсь, – не дают совершить тшуву». Но как же так?! Грешник, который не собирается каяться, имеет возможность совершить тшуву. А тот, кто собирался каяться, этого права лишен?!

– О чем тут говорить?! – засмеялся ребе. – Тому, кто хочет покаяться, помогать не надо, потому и сказано: не дают совершить тшуву, – он сам берет тшуву.

К ребе Моше из Кобрина пришел молодой человек, оставивший семью в поисках духовного совершенства. Спросил его ребе:

– Что ты у меня ищешь?

– Говорят, великое сокровище для праведника – разбитое сердце. Подскажи, как достичь этого состояния.

Вздохнул ребе и ответил:

– Иди домой, посмотри на брошенных тобой жену и детей. Или сердце твое разобьется, или нет у тебя сердца вовсе.

Ученик спросил у ребе Авраама-Йошуа Гешеля:

– А вот еще, в Талмуде сказано: «И на пороге ада злодей не покается». Как, разве он не видит, что ведут его в ад?!

– Видеть-то он видит, но, будучи уверен в себе, думает: ведут меня, разумеется, в рай.

Сказал один еврей ребе Якову-Йосефу из Полона:

– Я готов покаяться, при условии, что оставят меня страдания и болезни.

– Ах, вот как! – возмутился ребе. – Интересно, грешил ты тоже «при условии»?!

Ребе Пинхас сказал:

– Чтобы поняли вы, как относится Всевышний к грешникам, расскажу я вам притчу о царе. Было у него множество дворцов, были у него и небольшие дома в лесах и селах. Там он останавливался на ночлег, когда ездил на охоту. Когда находился он в лесу, он ужинал на грубо оструганных досках и спал на простом тюфяке, хотя за сотни километров отсюда у него были роскошные палаты.

Молитва праведника не может заменить для Всевышнего молитву грешника. Угодны ему и дворец и хижина, и одно не заменить другим, всему свое место и время.

Ученик спросил у ребе Авраама-Йошуа Гешеля:

– Сказано в Талмуде: «Ничто не устоит перед желанием». Ну разве это действительно так? Разве все желания можно осуществить?

Ребе задумался и сказал:

– Слова эти надо понимать так: не все ты сможешь сделать, но желать ты свободен. И когда все мы предстанем перед последним Судьей, пройдя жизненный путь, Он не спросит с нас строго за то, что не сделали, но за то, что не хотели сделать, не хотели достичь, не хотели изменить, – за это ответим по всей строгости – и не будет нам оправдания. Ведь желанию нет препятствий.

Сказал молодой хасид ребе Лейбу из Ковеля:

– Посмотрел я на этот мир, какой ужас!

Ответил ребе:

– А кто сказал тебе, что ты видел мир, может быть, ты видел твое отражение в нем?

Отдельная статья – взаимоотношения евреев с Богом. Не сказать, чтоб они были такие уж добрососедские, вспомните историю Иова, да и Аврааму он немало нервов испортил, даже к такой значительной фигуре, как Моисей, проявил строгость. Тем не менее евреи свято уверены в том, что они избранный народ, любимы Всевышним (ну в конце концов, есть ведь поговорка: «Кого люблю, того и наказываю»), и поэтому обращаются к нему по любому поводу, не стесняясь обременять его просьбами и жалобами.

Однажды, во время тяжелой засухи, жители одного из местечек Польши объявили пост и день молитвы о дожде.

Проходя мимо дома ребе Авраама-Гешеля из Апты, они с удивлением увидели, что цадик ест и пьет.

На удивленные вопросы хасидов ребе ответил:

– Когда вы не едите и не пьете, вы не нуждаетесь в дожде и урожае. Ваша молитва остается неуслышаной. Но если Всевышний видит, что мы нуждаемся в еде и питье, наверняка смилостивится и даст дождь.

Висит еврей над пропастью, уцепился руками за кустик. Смотрит в небо и говорит:

– Боже, помоги!

– Отпусти куст! – раздается с неба.

– Боюсь!

– Отпускай, кому говорят!

Еврей жалобно:

– Скажите, а там наверху еще кто-нибудь есть?

Приснился одному еврею ангел.

– Ты ведешь праведную жизнь, и Бог решил вознаградить тебя. Чего ты хочешь: славы, денег, власти, мудрости?

– Мудрости, – подумав, сказал еврей.

– Ты стал мудрейшим из мудрых! Что скажешь?

– Деньгами надо было брать!..

– Хаим, о чем ты молишься?

– Чтобы Господь послал мне 900 ООО долларов.

– А почему не 1000000?

– Ну, это – нереально!

«Господи, – молит Бога еврей, – пошли мне выигрыш в лотерею десять тысяч рублей! Клянусь, что тысячу из этих денег я потрачу на бедных… Если же Ты мне не веришь, вычти десятую часть и Сам потрать ее на бедных, а мне дай выиграть остальное, но отбирать у бедного еврея тысячу рублей – это все-таки грабеж!»

Еврей приходит в синагогу и начинает молиться:

– Господи, ну помоги мне выиграть в лотерею! Вон Моня телевизор выиграл, Розочка – стиральную машину, а Рабинович – вообще «Волгу». А я ничего никогда не выигрывал. Ну сделай так, чтобы я хоть что-нибудь выиграл!

На небесах все слушают мольбы бедного еврея. Всем его дико жалко. А Бог никак не реагирует. Моисей не удержался и сказал:

– Господи, ты же слышишь, как он просит. Тебе что, сложно сделать так, чтобы он выиграл? Это ж для тебя пара пустяков!

Бог разводит руками и говорит:

– Ты что, думаешь, я сам не хочу ему помочь?! Но пусть он хотя бы купит лотерейный билет!

– Сказано в Писании: «Золото принадлежит мне, и мне принадлежит серебро». Вот я и попросил у Бога: «Если все золото и серебро твои, что для тебя, Господи, какие-то 10 тысяч?! Одолжи мне их только на один день».

– Почему же только на один?

– Потому что один день для Бога – это все равно, что тысяча лет. Ибо сказано в Писании: «А тысяча лет для Тебя – день вчерашний».

– И что же Бог тебе ответил?

– Велел подождать до завтра.

У Янкеля была корова выдающейся удойности, на которой держалось благосостояние всей семьи. Но его молодая жена не прочь была прикинуться больной, чтобы муж; вокруг нее посуетился. Однажды это ей удалось особенно хорошо, и Янкель пообещал Богу за благополучное исцеление жены отдать корову на нужды синагоги. Услышав это, Сара и притворяться перехотела.

– Как же мы будем жить без коровы? – испуганно спросила она.

– Проживем как-нибудь. Видишь, я только пообещал, а ты уже встала, а когда деньги в синагогу отнесу – совсем выздоровеешь!