Борис Леонтьев - Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица (Книги 1,3,5,7,8) Страница 4

А была весна и за окном управления стояла рота эсэсовцев...

Штирлиц проснулся и увидел глаза - это были глаза любимой Катюши.

- Любовь моя! - прошептала она.

- Солнце мое! - прошептал Штирлиц.

- Как я долго тебя не видела!

- Наверное, целую вечность!

- Любимый мой, люби меня! Я принадлежу только тебе!

И Штирлиц забыл все: и толстую свинью Бормана, и новое секретное задание Центра, и придурка Геббельса, и Барбару Крайн, подслушивающую под дверью.

"На каком это они языке трепятся?" - подумала Барбара.

"Что это за тварь там подслушивает под дверью?" - подумал Штирлиц и выстрелил в дверь: пуля прошла насквозь и угодила в нежное, молодое, нацистское сердце Барбары, которая успела прошептать:

- На русском! - и скончалась в предсмертных судорогах.

- Не обращай внимания! - сказал Штирлиц, целуя Катюшу. - И легендарные разведчики отдали себя в чары волшебной любви...

ГЛАВА 9. НА ГРАНИ ПРОВАЛА

Йозеф Геббельс пришел к Бранденбургским воротам в назначенный день, ровно в 17.00. Прошло полчаса. Марта не появлялась.

"Шо це такэ?! Письмо написано человеком, который, чувствуется, не обманывает!" - думал он, вспоминая все хвалебные в свой адрес слова и эпитеты.

И только через час он увидел направляющуюся к нему девушку.

"Ничего!" - подумал Геббельс, глядя на Марту.

"Ну, и придурок!" - подумала Мария Сукина, глядя на великого доктора Германии, а вслух сказала:

- Хайль! Это я писала письмо.

- Дорогая моя! Ну, сколько же можно ждать?!

- Прости меня и заткнись! - сухо оборвала она его.

Подхватив Марту за руку, Геббельс повел ее в кино. Шла картина "Девушка моей мечты". Геббельсу этот фильм ужасно не нравился. Но, что не сделаешь ради любимой девушки! И он терпел...

К утру на столе Гиммлера лежали фотографии со сценами "любовных" встреч.

Гиммлер c Шелленбергом потирали руки. Они были готовы растоптать бывшего компаньона, не брезгуя никакими средствами.

- Я представляю лицо фюрера в момент, когда он увидит эту кинопленку, - то и дело повторял Шелленберг. - Наш доктор теперь за все поплатится! Скотина!

- Послушайте, Шелленберг, но вы же, и только вы, были автором операции "Шнапс", - орал Гиммлер. - И если расследование зайдет далеко, то дело может дойти и до меня! А это, вы сами понимаете - стыд и позор!

- У меня есть надежное прикрытие.

- Что вы имеете ввиду?

- Я продумал все. Поставкой шнапса в Россию занимался генерал Вольф, не так ли?! Он и сейчас прорабатывает все детали этой операции c американцами, совершенно не подозревая о случившемся провале. Это первое... Второе. Через специально подобранных подставных лиц продуманы каналы прикрытия; последнее доверено Штирлицу, который, в соответствии c задуманным планом, выводит Шлага на связь c наиболее крупными швейцарскими ликероводочными комбинатами... И, наконец, самое главное, если операция "Шнапс" - провалена ("Геббельс, конечно же, трус и подлый предатель!" - подумал Шелленберг) и, извиняюсь, придурок Геббельс вышел из игры, поставим в Россию, например, армянский коньяк, цистерны c которым давно стоят на границе Швейцарии c Германией и ждут своих российских потребителей.

- Это безумие, Шелленберг!

- Рейхсфюрер, нашим алиби будет являться генерал Вольф, который, в случае необходимости, выйдет из игры также как и доктор Геббельс...

- Ваше алиби, ваше... - оборвал его Гиммлер. Неутомимый подхалим вытянулся по стойке смирно, давая понять любимому шефу свое бескомпромиссное согласие. Рейхсфюрер заметил это и не поленился похвалить своего любимчика:

- Молодец!

"Молодец - в смысле "дурак"!" - предположил Шелленберг, а вслух прочеканил: - Рейхсфюрер, ради вас - хоть в Сибирь!

- Будет тебе еще Сибирь...

Неожиданно открылась дверь и в кабинет вбежал Штирлиц.

- Рейхсфюрер! - задыхаясь, заорал он. - Можете меня считать сумасшедшим, но c сегодняшнего утра - мы все "под колпаком" у Мюллера! Вы, надеюсь, знаете что это такое?! Штирлиц сделал особо шпионское выражение лица.

- Что все это значит, господин Штирлиц?! - прямо глядя в честные глаза Штирлица, заорал испуганный Гиммлер.

- Объяснитесь! - подхватил подхалим первой гильдии Шелленберг.

- Я сегодня узнал от Кальтенбруннера о том, что Мюллер, негласно, снимает отпечатки пальцев со всех сотрудников аппаратов СД и Гестапо. Дорогой рейхсфюрер, что-то затевается! - шепотом пробубнил Штирлиц.

- Но почему же эта полицейская ищейка не сообщила об этом мне? - c удивлением прошипел Гиммлер.

- Этого я не могу знать! - устало промолвил Штирлиц.

- Шелленберг, а что вы думаете по этому поводу? спросил Гиммлер, пытаясь хоть как-то решить идиотскую проблему.

- Я думаю, - c умным видом начал Шелленберг, - что в этом деле может быть замешан только Геринг, так как Геббельс вышел из игры, фюреру не до этого - у него проблемы в семейной жизни, а Борман занят своей пропавшей секретаршей.

Штирлиц загадочно улыбнулся.

- Кроме этого, - продолжал Шелленберг, - только у Геринга очень хорошие связи c Мюллером. Вы конечно же помните, господа, что именно Геринг в 1942 году достал Мюллеру открытку на "Мерседес" по цене, над которой можно было бы долго ржать, так как по тем временам это было смехотворно дешево.

Наступило молчание. Гиммлер и Штирлиц пытались анализировать все то, что сказал великий подхалим Германии. Штирлиц думал о том, что и в самом деле, Борману в это время было не до мелких пакостей. А у фюрера - разборки c Евой Браун. Значит, вполне логично допустить тот факт, что именно Герингу могла в голову прийти такая дурацкая мысль. Штирлиц также знал, что у Шелленберга имеются серьезные основания недолюбливать Геринга, так как последний, незадолго до Дня рождения фюрера, не достал Шелленбергу китайский гарнитур, хотя и пообещал. "Поэтому, - думал Штирлиц, - если подходить к делу c другого конца, то вполне возможно предположить, что отпечатки снимаются для выявления русского резидента в аппаратах СД и Гестапо. И, кроме того, удивление на этих двух гнусных рожах не что иное, как подделка, если не у Шелленберга, то у Гиммлера - точно!" И Штирлиц решил пощупать за "жабры" эту скользкую очкастую рыбку:

- Рейхсфюрер, у меня другая точка зрения!

- Другая? Какая же? - загадочно улыбнулся Гиммлер.

И по этой улыбке подлеца и негодяя, Штирлиц понял, что он был прав. "Да, они хотят вывести на "чистую воду" русского резидента!" - подумал Штирлиц и шепотом ответил:

- Я думаю, что Геринг и Борман задумали это вместе и пытаются найти след сбежавшей секретарши.

- Но не в Гестапо же?! - хором заорали Гиммлер и Шелленберг.

- Рейхсфюрер, дело очень тонкое. У Бормана есть все основания считать меня главным похитителем его секретарши, так как именно я ее ему привел. Это знает и Мюллер. Поэтому то Борман и доверил это дело провести Герингу, а Геринг Мюллеру, как своему старому дружку. Мюллер же, рассказалКальтенбруннеру, у которого я только что был.

- Но почему он вам раскрыл карты? - спокойно спросил Гиммлер.

- Очень просто, рейхсфюрер. Когда я зашел к нему в кабинет, то первое, что я увидел это колбасу и "анисовую", которые пожиралКальтенбруннер. Я спросил у него вежливо: "Послушайте вы, слизняк из детской песочницы! Где вы достали "анисовую", в то время когда вся Германия страдает без выпивки?!" Вместо ответа, он вылил мне в лицо содержимое стакана (именно тогда я понял, что он лумзал "анисовую"). Я, как вы сами понимаете, не выдержал и достал свой любимый кастет... Что было дальше, вы, наверное, догадываетесь... Рейхсфюрер, простите меня, но я выбил ранее сказанные мною сведения отКальтенбруннера!

- Вы - идиот, Исаев! - заорал Гиммлер.

- Дорогой Штирлиц, за вашу карьеру я больше не дам и ломанного гроша! - заскалил зубы Шелленберг и получил по ним от Штирлица тем же кастетом, каким был зверски избитКальтенбруннер.

- Прекратите распускать руки! - заорал Гиммлер.

- Извините меня, дорогой рейхсфюрер, но я не сдержался... - убирая кастет проговорил Штирлиц.

- Значит, вы думаете, - не обращая внимания на стонущего Шелленберга, продолжал Гиммлер, - что все исходит от Бормана?

- Несомненно, рейхсфюрер! От этой жирной свиньи, сами понимаете, можно ожидать любую гадость! - прочеканил Штирлиц и коечего добавил в адрес Бормана, далеко не на немецком языке.

В углу послышались стоны, приходившего в сознание, Шелленберга. Гиммлер, c абсолютным безразличием, посмотрел на него, поднял вверх указательный палец правой руки и, махая им, загадочно прошептал:

- Господа! Не дадим жирным свиньям делать мелкие и крупные пакости в моем аппарате! Действуйте, Штирлиц!

Штирлиц вышел. Шелленберг, увидев это, уже вдогонку ему крикнул:

- Грязная, русская свинья!

Штирлиц, на его счастье, не слышал этого - Штирлиц несся по коридорам Гестапо к телефонам правительственной связи. Штирлиц искал мира c Борманом...