Кристи Крейг - Заткнись и поцелуй меня Страница 42

Тот мотнул головой:

– Сядь.

– Пап.

– Сядь! – скомандовал Рэдфут.

И сын, хоть уже и вырос, все равно шлепнулся на задницу словно пятилетка.

Вновь появилась Понча с двумя чашками.

– Хочешь кофе, Хосе? Я захватила и для тебя. – Она мило улыбнулась.

– Прекрасно. – Хосе, видимо, вспомнив о манерах, посмотрел на подругу юности: – Как поживаешь, Понча?

Ее улыбка стала еще шире.

– Хорошо. Наконец возвращаюсь в колледж. А тебе как в Нью-Йорке?

– Многолюдно.

– Твой отец показывал мне статью о здании в Вегасе, с дизайном которого ты помогал.

– Серьезно? – удивился Хосе.

– Принеси нам, пожалуйста, завтрак дня, – попросил Рэдфут, игнорируя невысказанный вопрос в глазах сына.

Понча кивнула и ушла. Где-то забренчало, и старик увидел, как Мэтт достал свой мобильник.

– Видел его? – уточнил Рэдфут у Хосе, понижая голос.

– Да, видел. Потому и говорю, что надо…

– Не Рамона. Его. – Кивок в сторону Мэтта.

Хосе повернулся и сдвинул брови. Затем взял кофе и уставился на отца поверх чашки.

– Они расстались.

– Сомневаюсь. Там все довольно серьезно. Я о ней беспокоюсь.

– Она сказала мне, что они расстались. – Хосе снова посмотрел на бледнолицего.

– Держу пари, ты ошибаешься. У них проблемы. – Рэдфут помолчал. – Прислушайся, наверняка он сейчас с ней говорит. У него что-то произошло в Далласе. Бедная Мария, она слишком подозрительна, и это разбивает ей сердце.

– Он изменяет Марии?

Ярость в голосе сына расстраивала. Он определенно переживал.

– Слушай, – велел Рэдфут.

– Я тоже тебя люблю, малышка. – Мэтт говорил тихо, но судя по тому, как задергались мышцы на лице Хосе, он услышал.

Поставил кофе, встал и грохнулся на стул напротив Мэтта:

– Ты кем себя возомнил, мать твою?!

– Одно сделано, беремся за второе, – пробормотал Рэдфут.

И, не отрывая взгляда от кабинки, в которой сидел Рамон, потер подбородок и отправился плевать неприятности в глаз.

Скай притормозил у закусочной. Лукас с Шалой уже выехали, и он собирался дождаться их здесь.

Выбираясь из машины, он заметил грузовик Рэдфута. Странно. Как правило, тот посещал закусочную только по средам. До входа оставалось шагов шесть, когда, пробив главную витрину, на улицу вылетел стул и поскакал по тротуару. Ругаясь, на чем свет стоит, Скай ринулся внутрь. А едва миновав дверь, сразу же увидел Хосе, боксировавшего с кем-то… нет, не просто с кем-то, с парнем Марии – Мэттом. Парочка техасских рейнджеров, парни Филлипа, околачивались рядом, пытаясь их разнять.

Из глубины зала донесся грохот. Скай переключился туда. Сердце упало. Рамон Клауд стискивал в кулаке рубашку Рэдфута, а вторую руку отвел назад, словно для удара. Скай рванул через комнату, сбив по пути несколько стульев, и перехватил руку Рамона:

– Даже не думай!

Тот округлил глаза. Пригнулся. Кулак Рэдфута пролетел вперед и впечатался в Филлипа, стоявшего за спиной Рамона. Точнехонько в нос. Застигнутый врасплох рейнджер отлетел назад, приземлившись на стол, за которым трое мужчин наслаждались едой и представлением. В разные стороны полетели чашки кофе и яичница.

– Прекрати! – рявкнул Скай на отца и повернулся, помогая Филлипу встать. Тут же один из рейнджеров схватил Рэдфута за руку и занес кулак. Скай бросился к ним: – Нет! Это мой отец!

Услышав, парень не стал бить, но не успел он полностью расслабиться, как в атаку пошел Хосе. Скай изловчился и поймал брата за руку, а тот, не глядя, ударил его с разворота в челюсть. Скай отшатнулся, вновь сбивая Филлипа с ног – на сей раз на другой столик, прямо в тарелку с овсянкой.

– Прости! – Хосе проскакал мимо, стремясь остановить Рамона, который уже снова заграбастал рубаху Рэдфута.

Краем глаза Скай заметил, как новенькие посетители закусочной спихнули Филлипа со своего стола. Весьма грубо, надо сказать. Челюсть ныла, и Скай не мог решить, где он нужнее всего. В итоге решил помочь другу, раз Хосе оттаскивал от отца Рамона.

Вот только Филлип уже лез под рубашку. Осознав, что он собирается достать пушку, а это ни к чему хорошему не приведет, Скай завопил «Не стрелять!» и прыгнул в гущу сражения. Кулаки, ругань, стоны, звон разбитой посуды. И вдруг голос из громкоговорителя:

– Тут горячая штучка собирается раздеваться, парни!

Раздалось еще несколько ударов и звон, а затем повисла такая тишина, что можно было услышать, как мимо пролетает муха. Каждая голова повернулась в направлении голоса, включая Ская. На прилавке, полностью одетая, стояла Шала Уинтерс. Она одарила толпу нервной улыбкой, помахала рукой и скорчила гримасу замершему за ее спиной Лукасу. Тот прижимался губами к микрофону.

– Теперь, когда я привлек ваше внимание, – продолжил Лукас, – я хочу, чтобы вы все сделали глубокий вдох. У нас тут в комнате шеф полиции и как минимум четыре техасских рейнджера. Еще немного, и все закончится весьма паршиво. Никто ведь не хочет, чтобы все закончилось паршиво, верно?

– А она правда собирается раздеваться? – спросил как-то парень.

Его Скай первым схватил за руку и вышвырнул из закусочной.

– Ты что делаешь? – поинтересовался Филлип, когда Скай принялся одного за другим отправлять посетителей восвояси.

– Прибираюсь. Пока снова не началось.

– О черт, нет! – Буквально лучась яростью, Филлип вытер окровавленный рот и вытащил из волос кусок яичницы. – Кое-кого из этих ребят стоит официально задержать. Можем начать вот с этого.

И он указал на Рэдфута.

Глава 26

Мария влетела в полицейский участок. Сердце бешено стучало, в голове крутились обрывки информации, полученной от Ская. Рэдфут и Хосе за решеткой. Какого черта Скай посадил своих? Он только и сказал, мол, попытается уговорить рейнджеров их отпустить, но пока парочка оставалась в заключении. О том, как так вышло, – ни слова. Скай лишь велел сестре оставаться дома, а не бежать в участок, словно наседка.

Ага, размечтался. Когда дело касалось семьи, Мария и была наседкой. Это ее родные. В день смерти Эстеллы она добровольно приняла на себя эту роль и никогда не сомневалась в правильности своего решения. А после разговора в больнице с Хосе вдруг осознала, что где-то облажалась. Личные проблемы ослепили ее, но теперь Мария прозрела. И помоги бог тому, кто встанет на ее пути.

За спиной со свистом закрылась дверь. После солнечной улицы приемная казалась мрачной. Когда глаза немного привыкли, Мария увидела слоняющихся по комнате людей, что очень странно для воскресенья. Она узнала двух патрульных с шоссе, которые иногда помогали Скаю, однако еще трое мужчин, что сейчас пялились на нее – причем двое из них выглядели так, словно только вырвались с поля боя, – были незнакомцами. Хотя какая разница? Все равно того, кого Мария искала, тут не оказалось. Наверное, он в своем кабинете.

Стоило сделать шаг в нужном направлении, как перед ней вырос один из незнакомцев:

– Вам помочь?

– Да. Прочь с дороги. Я пришла к Скаю.

Мужчина, видимо, проникся ее решимостью, ибо тут же отступил. Мария миновала коридор и толкнула дверь в кабинет брата. Тот стоял посреди комнаты и спорил с еще одним незнакомцем. Еще одним потрепанным незнакомцем. Лицо самого Ская тоже слегка опухло.

Мария уперла руку в бедро:

– Какого хрена происходит?

Скай нахмурился:

– Филлип, это моя сводная сестра Мария. Мария, познакомься с Филлипом. Он техасский рейнджер.

– Значит, это он держит папу и Хосе за решеткой?

– Так точно, – отозвался Филлип.

– Что они натворили?

Поскольку Мария, гневно сдвинув брови, начала наступать, рейнджер шагнул назад.

– Устроили потасовку в закусочной.

Она вздернула подбородок:

– Рэдфут на такое не способен.

– Мое лицо говорит об обратном.

– Он не хотел тебя бить, – вмешался Скай. – Он целился в Рамона.

– Рамона? – переспросила Мария. – Рамона Клауда?

Брат кивнул.

– Зачем ему драться с Рамоном?

– Это сложно…

– Так упрости! Клянусь, я отсюда не уйду без…

– Рэдфут встречается с матерью Рамона, – выпалил Скай.

Мария закатила глаза:

– Нет, ерунда.

– Он признался.

– Значит, ты неправильно понял. Хочу его увидеть.

Она развернулась, намереваясь пойти к камерам, но Скай схватил ее за руку:

– Я не могу тебя туда пустить.

Мария вырвалась:

– Попробуй останови!

Он встал между ней и дверью.

– Там заперто.

– Так отопри!

Скай потер лицо ладонью:

– Ты не хочешь туда идти.

Сердце Марии замерло.

– О господи, он ранен? Сильно? – Она вперилась взглядом в Филлипа. – Не дай бог, ты причинил ему боль… Ему же почти семьдесят!

– Нет, – перебил Скай, – он не ранен… Просто он там не один. Иди домой.