Коллектив авторов - Одесский юмор: Антология Страница 49

Владимир Высоцкий

Дамы, господа

Дамы, господа, – других не вижу здесь,Блеск, изыск, и общество прелестно…Сотвори Господь хоть пятьдесят Одесс,Все равно в Одессе будет тесно.

Говорят, что здесь бывалаКоролева из НепалаИ какой-то крупный лорд из Эдинбурга,И отсюда много ближеДо Берлина и Парижа,Чем из даже самого Санкт-Петербурга.

Вот приехал в город меценат и крез,Весь в деньгах, с задатками повесы.Если был он с гонором, так будет без,Шаг ступив по улицам Одессы.

Из подробностей пикантныхДве: мужчин столь элегантныхВ целом свете вряд ли встретить бы смогли вы;Ну а женщины ОдессыВсе скромны, все поэтессы,Все умны, а в крайнем случае красивы.

Грузчики в порту, которым равных нет,Отдыхают с баснями Крылова.Если вы чуть-чуть художник и поэт,Вас поймут в Одессе с полуслова.

Нет прохода здесь, клянусь вам,От любителей искусства,И об этом много раз писали в прессе.Если в Англии и ШтатахНедостаток в меценатах, —Пусть приедут, позаимствуют в Одессе.

Пушкин, величайший на земле поэт,Бросил все и начал жить в Одессе.Проживи он здесь еще хоть пару лет,Кто б тогда услышал о Дантесе?

Дамы, господа, я восхищен и смят!Мадам, месье, я счастлив, что таиться.Леди, джентльмены, я готов сто кратУмереть и снова здесь родиться.

Все в Одессе: море, песни,Порт, бульвар и много лестниц,Крабы, устрицы, акации, Мезон Шанте.Да, наш город процветает,Но в Одессе не хватаетСамой малости – театра варьете.

1969

Одесский КВН

Из выступлений команды с 1966-го по 1972 год

Чтение мыслей

Трамвайная остановка.

Первый (как бы пытаясь догнать). Такси! Такси!

Второй (выбегая следом). Такси, такси!

Первый (опасливо поглядывая на второго). Что-то эта личность мне не нравится.

Второй (не менее обеспокоенный). Людей вокруг не видать, и тип какой-то подозрительный.

Первый. Ох, не нравится мне этот тип. На бандита похож.

Второй. На психа похож. Руки дрожат, ноги дрожат. Буйный!

Первый. Руки так и бегают, так и бегают – чешутся. Сейчас почешет, почешет – и в морду.

Второй. Кровь на анализ брали – больно было. А здесь рельсом по голове… Голова опухнет – очки не налезут.

Первый. Следит…

Второй. Маскируется. А я его мысли по глазам читаю.

Первый. Я его насквозь вижу.

Второй. Хоть бы трамвай пришел, не так страшно было бы. Попробую заговорить. (Первому дрожащим голосом.) Т-т-трамвая долго нет?

Первый. Наверное, сообщников ждет. (Второму.) Вы не скажете, сколько в трамвае мест?

Второй. Сто. А может, двести.

Первый. Двести человек одних сообщников!

Появляется Третий.

Третий. Трамвая долго нет?

Первый. Пароль. Сообщник пришел. (Третьему.) Пять минут.

Второй. Уже договаривается: коллегу встретил. Сейчас начнется…

Первый. Туфли спрятать нужно.

Первый и Второй одновременно прячут ноги под скамейку. Третий смотрит на часы. Первый и Второй тут же снимают свои часы и отдают ему.

Первый и Второй (хором). Часы, пожалуйста!

Второй. Все отдам. Может, не убьют, а только ранят. (Снимает пиджак.)

Первый. Пиджак снял. Намекает. (Тоже снимает пиджак.)

Первый и Второй (Отдают пиджаки Третьему. Хором.) Пиджак, пожалуйста!

Тот все это испуганно берет.

Второй. Брюки сейчас…

Первый. Здесь неудобно…

Хором. За кустиком оставлю… (Оба убегают.)

Третий (как бы догадавшись). А, ладно… пойду тоже искупаюсь!..

Песня одесских трубочистов

Мы в копоти и чадеВыходим на борьбу,Зато при всем парадеСумеем вылететь в трубу.

Любые передрягиМы стерпим, но взамен,Была бы только тяга,Была бы тяга в КВН.

И пусть для всех недаромЗакончится борьба,Пусть нам трубят фанфары,А если нет – тогда труба!

Что читать нашим детям?

Наши дети от ДюмаБез ума.Но говорят, что был смутьянД’АртаньянИ служил он феодалам,Королям и кардиналам.Детям больше по душеБомарше.

Но говорят, у Бомарше —Все вообше…Больно вел себя хитроФигаро,Брал от каждого баронаЧаевых по два дублона.Так что лучше раз во стоЛев Толстой.

Но говорят, что Лев Толстой —Не простойИ что дети его трудНе поймут.Всюду драмы, всюду слезы,Давят женщин паровозы.Так что лучше уж Гомер,Например.

Но говорят, что нам Гомер —Не пример,Что писал он, как назло,Тяжело,В «Илиаде» без стесненьяВоспевал рабовладенье.Кто же может нам сказать,Что читать?…

Мои университеты[6]

Дневник абитуриента

– В его годы я ночами не спал, на жизнь зарабатывал, – сказал папа.

– Нашел чем хвастаться! – возмутилась мама. – Это еще счастье, что ребенок не знает, что такое карты.

– Почему он не может быть, как дедушка, педагогом? – спросила бабушка, которая всю жизнь свято верила, что дедушка был педагогом.

– Ребенку нужна настоящая специальность, – отпарировала мама. – С его данными он должен быть артистом.

– Только клоуна в доме не хватало, – сказал папа и, поколебавшись, пообещал: – Поступишь – куплю мотоцикл.

«Чтобы убился», – тихо подумала бабушка и заплакала.

– Если не артистом, то хоть физиком пусть будет, как Семен Маркович, – сказала мама. – Машину себе купит.

– Семен Маркович уже не физик, он уже попался, – бросил папа, – и теперь уже не скоро снова физиком станет.

– Пусть идет в университет, – вдруг встрепенулась бабушка, – хоть какой-нибудь диплом получит.

В этот день верх одержала бабушка. Я читал Фейхтвангера.

– Учителей нужно нанимать по физике и математике, – подсчитывала мама. – По русскому не надо. По русскому у него пять было.

– Если бы я ему на заводе Пушкина для стенда не выточил, – возмутился папа, – еще не известно, сколько бы Алла Михайловна в сочинении ошибок нашла.

– Из-за твоего Пушкина его чуть из школы не выгнали, – не сдавалась мама.

«Если бы они знали, за что его чуть из школы не выгнали!» – подумала бабушка.

– Его учителя нам в копеечку влетят, – рассуждал папа. – Надо было в школе не дурака валять, а получать бесплатное образование! – крикнул он маме.

– У нас лечение тоже бесплатное, – сказала бабушка, – а ревматизм все равно не проходит.

– Как хотите, – сдался папа, – берите ему учителя, директора, астронома нанимайте, все равно кончится, как тогда с баяном: только аккордеон испортили, а культуры не прибавилось.

В этот день верх одержал папа. Я читал Фейхтвангера.

– Я сразу понял, что это жулик, – произнес папа.

– Я тоже почувствовала, что он не педагог, потому что он дедушки не знал, – сказала бабушка, которая всю жизнь свято верила, что дедушка был педагогом.

– То, что он дедушку не знал, – это слава Богу. Плохо, что он математики не знает, – возмутилась мама.

– Где вы его нашли? – заинтересовался папа.

– По-моему, это ты его привел, – удивилась мама, – и сразу сел с ним в карты играть.

– Почему же вы решили, что он учитель? – поднял брови папа.

– Потому что бабушка дала ему деньги за урок, – объяснила мама.

– Может быть, ему у нас не понравилось? – спросила бабушка, которую история с дедушкой ничему не научила.

– Понравилось, – успокоила ее мама. – Жулики любят, когда им деньги дают.

В этот день верх одержала мама. Я читал Фитцджеральда, потому что после учителя пропал Фейхтвангер.

– Через два дня первый экзамен, а ты еще за учебники не брался! – кричал папа.

– А может, он, как дедушка, все помнит! – кричала бабушка, которая свято верила, что дедушка все помнил.

– Не дай Бог! – кричала мама, которая хорошо помнила дедушку.

– Учи логарифмы, – надрывался папа, – сейчас логарифмы спрашивают.

– А раньше логарифмы не спрашивали, – вспомнила бабушка.

– Тебя и сейчас не спрашивают, – незнакомым голосом напомнила мама. – Это ты его испортила.

– Я из-за тебя весь город на ноги поставил! – что есть силы кричал папа.

– Получишь двойку!!! – еще сильнее кричала мама.