Юлия Белочкина - Еврейское остроумие. Десять заповедей Страница 5

* * *

Еврей приходит в синагогу и начинает молиться:

— Господи, ну помоги мне выиграть в лотерею! Вон Моня телевизор выиграл, Розочка — стиральную машину, а Рабинович — вообще «Волгу». А я ничего никогда не выигрывал. Ну сделай так, чтобы я хоть что‑нибудь выиграл!

На небесах все слушают мольбы бедного еврея. Всем его дико жалко. А Бог никак не реагирует. Моисей не удержался и сказал:

— Господи, ты же слышишь, как он просит. Тебе что, сложно сделать так, чтобы он выиграл? Это ж для тебя пара пустяков!

Бог разводит руками и говорит:

— Ты что, думаешь, я сам не хочу ему помочь?! Но пусть он хотя бы купит лотерейный билет!

* * *

— Сказано в Писании: «Золото принадлежит мне, и мне принадлежит серебро». Вот я и попросил у Бога: «Если все золото и серебро твои, что для тебя, Господи, какие‑то 10 тысяч?! Одолжи мне их только на один день».

— Почему же только на один?

— Потому что один день для Бога — это все равно, что тысяча лет. Ибо сказано в Писании: «А тысяча лет для Тебя — день вчерашний».

— И что же Бог тебе ответил?

— Велел подождать до завтра.

* * *

У Янкеля была корова выдающейся удойности, на которой держалось благосостояние всей семьи. Но его молодая жена не прочь была прикинуться больной, чтобы муж; вокруг нее посуетился. Однажды это ей удалось особенно хорошо, и Янкель пообещал Богу за благополучное исцеление жены отдать корову на нужды синагоги. Услышав это, Сара и притворяться перехотела.

— Как же мы будем жить без коровы? — испуганно спросила она.

— Проживем как‑нибудь. Видишь, я только пообещал, а ты уже встала, а когда деньги в синагогу отнесу — совсем выздоровеешь!

Отогнал он корову на ярмарку. Стоит, держит в одной руке гуся, а другой корову гладит. Корова хороша! Набежали покупатели:

— Корову продаешь?

— Да.

— Дорого?

— Нет, не дорого, но только вместе с гусем.

— Это как?

— А так: за гуся шестьдесят рублей, а за корову — рубль. Но только вместе!

* * *

Еврей идет по шаткому мосту. «Если доберусь до той стороны, — думает он, — пожертвую десять рублей в благотворительную кассу».

Та сторона уже близко, и он начинает размышлять: «Десять рублей — это не выручит кассу. Что такое для кассы десять рублей? Тьфу! А для меня — большие деньги. Пожертвую я рубль. И обет исполню, и не разорюсь… Хотя… Зачем им рубль? Не буду позориться, ничего не пожертвую!»

И тут порыв ветра качнул мост.

— Да ладно! Уже и пошутить нельзя! — испугался он.

* * *

После кораблекрушения спаслись два еврея, они в шлюпке, а вокруг до горизонта никого нет — ни земли, ни корабля.

— Господи, — молится один еврей. — Если мы выберемся отсюда целыми и невредимыми, я пожертвую половину своего состояния на богоугодные дела.

Они начинают грести, но на следующий день картина не меняется.

— Боже всемилостивый! — молится еврей. — Если Ты нас спасешь, я отдам две трети своего состояния!..

На третий день, в отчаянии:

— Боже! Если мы с Твоей помощью выберемся из этой переделки…

— Стой! — кричит ему второй. — Молчи! Кажется, на горизонте земля!

* * *

Царская Россия. Еврей — анархист приговорен к смерти. В камеру к нему приходит раввин:

— Я здесь, чтобы помочь вам общаться с Богом.

— Зачем мне для этого вы? — отвечает ему осужденный. — Через полчаса я буду беседовать с вашим шефом лично.

* * *

Еврей в синагоге:

— Господи, что делать? Мой сын крестился.

Голос сверху:

— И у меня та же проблема.

* * *

Молитву нельзя прерывать разговорами, можно только молча делать жесты.

Поручика Ржевского и корнета Оболенского определили на постой к еврею. Они зашли и попытались привлечь внимание хозяина. Но все их вопросы остались без ответа. Раздраженный поручик по — хозяйски уселся и заявил:

— Корнет, сбегайте‑ка за выпивкой, закуской, да и пару баб захватите…

Тут хозяин поднял руку с тремя отставленными пальцами, энергично зашевелил ими и даже замычал.

* * *

Еврей может молиться где угодно, важно лишь повернуться лицом в сторону Иерусалима. Но, конечно, он предпочтет пойти в синагогу, где есть минъян.

В синагогах у восточной стены (по направлению к Иерусалиму) расположены почетные места, где сидят самые уважаемые и образованные члены общины.

Одному богатому, но глупому еврею удалось, подкупив шамеса, получить себе постоянное место у восточной стены, да еще рядом с раввином.

Увидев нового соседа, раввин удивлен. А тот норовит вступить с ним в беседу. Как раз читают текст молитвы: «Адам убехема тошиа Ашем» («Людей и скот спасаешь ты, Господи!»).

— Ребе, — спрашивает еврей, — как это скот оказался рядом с людьми?

— Думаю, без шамеса там тоже не обошлось, — отвечает раввин, бросив взгляд на соседа.

* * *

Местечковый раввин предлагает зажиточным евреям жертвовать на ремонт синагоги:

— Евреи! Посмотрите, как выглядит наша синагога: стекла разбиты, занавески истрепаны, вокруг грязь — настоящий бардак…

Радостный голос из зала:

— Вот именно…

— Что вы хотите этим сказать, господин Кацман??

— Да нет, ничего… Просто я вспомнил, где оставил свой зонтик!

* * *

В одно маленькое еврейское местечко к своим родственникам приехал погостить на несколько дней богатый еврей. Приходит в синагогу:

— Ребе, я привез большую сумму денег, хочу после праздника присмотреться насчет того, не начать ли тут какое‑нибудь дело. Что вы скажете о здешних людях, ребе, честный ли тут народ?

— Давайте поговорим об этом после праздника.

— Хорошо, ребе, а скажите, могу ли я оставить у вас на хранение свои деньги и драгоценности?

Польщенный ребе говорит:

— Мне, конечно, очень приятно, что вы, такой уважаемый человек, мне доверяете, но я ничего не могу от вас принять без свидетелей. Подождите, я сейчас позову шамеса и двух уважаемых членов нашей общины.

Вошли двое пожилых евреев и шамес. Раввин говорит им:

— Я при вас беру это все на хранение и запираю в сейф.

Проходит время, и еврей приходит к раввину забрать свои вещи.

— Какие ценности?! Я ничего не знаю.

Еврей начинает возмущаться:

— Как?! Мы же сделали все при свидетелях!

Приходят свидетели. Раввин говорит им:

— Вы слышите, он уверяет, что я у него брал какие‑то ценности, и все вы были свидетелями. Так вот, я хочу вас спросить: вы что‑нибудь такое видели?

Те хором отвечают, что они не видели никаких ценностей. Еврей схватился за сердце и со стоном опустился в кресло. Раввин отпустил «свидетелей», открыл сейф, достал деньги и драгоценности и возвращает их хозяину. Тот вообще ничего не понимает.

— Послушайте, ребе! Для чего вы устроили эту комедию?

— Но ведь это вы, уважаемый, спрашивали меня, честные ли здесь люди!

* * *

Еврей приехал из России в Америку. Ищет синагогу.

— А вам какую? — спрашивает сосед. — У нас в квартале есть литовская, польская, румынская, венгерская синагоги.

— Скажите, а нет ли поблизости еврейской синагоги?

* * *

Однажды пришел к ребе Цемах — Цедеку хасид, которому была не чужда гордыня. Ему было трудно принимать слова критики, которые то и дело бросали в его сторону другие хасиды.

— Ребе! Я уже не могу входить в синагогу. Все топчут меня!

— Да что ты такое говоришь?! Каждый, кто входит в синагогу, наступает на тебя?! Может быть, все дело в том, что куда не ступишь, везде твой длинный нос или жадные руки!

* * *

Для еврея большая честь прочитать в синагоге вслух отрывок из Торы. За эту честь приходится раскошеливаться. Но делают это в будни, так как евреям в субботу и в праздники нельзя прикасаться к деньгам.

Некий уголовник предлагает значительную сумму за возможность прочитать вслух один из таких отрывков. Представители общины соблазняются деньгами и соглашаются.

Когда за деньгами приходит шамес, то вор говорит:

— Денег у меня, конечно, нет, но вы не волнуйтесь — я добросовестно отсижу за всю сумму.

Хаим прочитал вслух Хафтару, но обещанных денег не отдал. Шамес случайно встретил его на привокзальной площади и поднял скандал. Городовой решил разобраться и спросил:

— Что тут происходит?

— Он не заплатил за Хафтару!

— Или сейчас же заплатите, или верните ему эту самую Хафтару! — строго сказал полицейский.

* * *

Один необразованный крестьянин вошел в синагогу помолиться. Послушал он, как люди возносят Богу молитвы, и тоже захотел выразить Ему свою любовь. Встал он перед ковчегом, где хранится свиток Торы, и начал проникновенно повторять без конца все буквы еврейского алфавита: алеф, бет, гимел и так далее. Услышав его, люди удивились, а потом начали смеяться над малограмотным человеком.